Психиатрические эскизы из истории. Том 2 - Ковалевский Павел Иванович (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
– Если бы они давали мне солнце в правую руку и месяц в левую – с тем, чтобы я оставил это дело прежде, чем Бог даст ему победу, или я погибну за него, то я не оставил бы его, – заявил Магомет.
– Проповедуй все, что хочешь, сын брата моего; я ни за что никогда не покину тебя, – сказал Абу-Талиб. Абу-Талиб любил Магомета и никогда не позволил бы обидеть его.
Таким образом, меккинцам не удалось отбить Магомета от рода и лишить его покровительства и защиты гашимитов; хотя род не верил учению Магомета и не признавал его призвания, тем не менее, исконный долг лежал на роде – защищать своего члена. Не желая вступать в родовую борьбу с гашимитами, меккинцы должны были принять свои меры против Магомета и его последователей.
Прошло 10 лет проповеди Магомета, а последователей у него насчитывалось всего только несколько десятков, да и те состояли из рабов и людей бедных. Вот меккинцы и обрушились прежде всего на рабов. Господа этих несчастных начали их теснить, обижать и делать всевозможные неприятности. Тогда Абу-Бекр выкупил этих рабов и тем избавил их от истязаний… Меккинцы прибегли к другой мере: они отказались иметь общение с последователями Магомета. Их не допускали в Каабу, не покупали у них товаров, не продавали им предметов насущной необходимости, смеялись над ними, издевались, да и самая жизнь их не всегда была вне опасности. Тогда Магомет поселился на окраине Мекки, в доме дяди своего Абу-Талиба, где также, для взаимопомощи, поселились и многие из последователей Магомета, остальная же часть его учеников бежала в Абиссинию. Это было в 615 г. по Р. X. Корейшиты просили негуса Абиссинии выслать последователей Магомета, но тот не исполнил их просьбы.
Однако проповедь Магомета мало двигалась вперед. Магомет сознавал, что если он избранник божий для проповеди слов Его, то должно же найти какой-нибудь путь к более успешной деятельности. И вот он придумал пойти на уступку корейшитам. Магомет решил признать главнейших богов Каабы. В самом деле, на небе, кроме Единого Бога, есть еще ангелы, святые и проч. Не будет большой бедой, если он за некоторыми богами признает кое-какое значение. Явившись в Каабу, он открыто заявил, что считает Лата, Уззу и Манаха великими заступниками перед Аллахом. Этим актом признания Магомет сразу примирился с корейшитами и дело его поставлено было более прочно. Его последователи, бывшие в Абиссинии, теперь свободно возвратились в Мекку.
Но, выиграв этою уступкою в одном отношении, Магомет проиграл в двух отношениях: 1) его сторонники были огорчены, увидев допущение многобожия и идолопоклонства, что грозило отпадением его главных союзников, и 2) собственная совесть Магомета еще более возмущала его и он решился отречься от своего признания идолов. В один прекрасный день Магомет явился в Каабу и торжественно заявил: «Бог один в себе самом завершенный, он не родил и не родился и никогда не было на свете существа ему подобного».
Дела Магомета опять пошли худо. Несмотря на то, что число сторонников его увеличилось, несмотря на то, что к нему присоединились могущественные деятели, как Хамза, Абу-Бекр и др., – последователей Магомета было все-таки довольно мало. Им пришлось искать защиты даже у своих врагов. Сам Магомет нашел себе пристанище у враждебного рода махцумитов и спасался только их силою. В эту пору присоединился к последователям Омар. Этот могущественный человек очень сильно поднял двух последователей Магомета. Они стали появляться на улицах, посещать Каабу и даже публично проповедовать. Магомет открыто нападал на правителей, обличал их в гордыне и доказывал их ничтожество пред Господом. Разумеется, этот вызывающий тон не прошел даром для последователей Магомета. С конца 617 г. жители Мекки прекратили с ними все общественные сношения, отказали им в праве брачных союзов, исключили из участия в караванной торговле и, таким образом, объявили Магомета и его последователей вне закона. Такое тягостное положение длилось два года. Дольше терпеть его становилось невозможным. В 619 г. последователи Магомета вновь переселились в Абиссинию.
Теперь на Магомета обрушились и другие несчастья. Умерла Хадиджа, его верный друг и мудрый советник, умер старшина рода Абу-Талиб, очень любивший Магомета и всегда защищавший его. Проповедь в Мекке, очевидно, оставалась бесплодною. Нужно было подумать о распространении учения вне Мекки. Магомет отправился в Таив, но там его проповедь закончилась весьма неудачно. Магомета осмеяли, избили и едва не убили. Только благодаря случаю Магомет остался жив и бежал в Мекку.
Но в Мекке было не лучше. Своим учением он успел вооружить против себя идолопоклонников, успел оттолкнуть и ганифов. Нашлись книжники, которые стали изобличать Магомета в незнании писания и в смещении откровений ганифского писания и персидских преданий. Напрасно Магомет ссылался на то, что его учение то же, что было открыто патриархам: Адаму, Ною, Аврааму и др., и что его учение – самое верное, потому что ему последовало самое недавнее, не искаженное еще откровение… Все его уверения остались тщетными.
А тут еще вышло осложнение со старейшиной рода. Вместо умершего Абу-Талиба старшиной рода стал Абу-Лахаб. Между Абу-Лахабом и Магометом еще раньше вышла неприятность; но теперь Абу-Лахаб, ставши начальником рода, объявил Магомету, чтобы тот ничего не опасался и жил, как при Абу-Талибе, так как он берет его под свое покровительство. Вскоре, однако, именитые люди успели поссорить Абу-Лахаба с Магометом и Магомет остался одиноким.
Магомет пал духом. Он стал терять веру в успех своего дела, – терять веру в себя. Магомет начал думать о том, чтобы перенести свою проповедь куда-либо вне Мекки. Случай скоро тому поблагоприятствовал.
ГЛАВА VII
На праздничные торжества у Каабы собирались арабы со всех мест Аравии. Магомет пользовался этим случаем распространять свое учение. Он ходил между прибывшими, высматривал, выслушивал и, если находил благоприятную почву, старался обратить в свою веру. Так Магомет набрел на кучку арабов из племени Хазрадж. Это племя занимало первенствующее место в Ятрибе. Племя Бену-Хазрадж имело по соседству несколько еврейских племен, с которыми оно жило в мире и согласии. Евреи, разумеется, не преминули сообщить своим соседям сведения о своем вероучении о Едином Боге и ожидаемом Мессии. Хотя это учение к арабам и не привилось, тем не менее, о нем знали. Этих-то хазраджцев теперь встретил Магомет, отвел их в сторону и поведал им свое учение. Ятрибцы поддались учению. Они припоминали учение иудеев о пришествии Мессии и стали рассуждать между собою: «Не это ли тот самый пророк, о котором сказывали нам иудеи, что время его уже близко и что, когда он восстанет, они пойдут за ним и побьют всех враждебных им арабов и истребят их, как „были истреблены в древности неверные племена Ад и Ирам. Не лучше ли теперь нам предупредить их и первыми пристать к пророку?“
Затем они обратились к Магомету и сказали ему:
– Земляки наши самые сварливые и разрозненные из всех народов, и потому мы уже хотели покинуть их. Но вот, быть может, истинный Бог соединит нас всех через тебя. Поэтому мы вернемся в город наш и положим дело твое перед глазами соплеменников наших и вложим в уши их веру, принятую от тебя. И если истинный Бог в соединении приведет их к тебе, не будет человека во всей земле сильнее тебя.
Ятрибцев было шесть. Они обещали на будущий год в это же время прибыть на это место.
Прошел год, и ятрибцы явились, но уже уверовавших в учение Магомета было 12. Они засвидетельствовали, что принимают учение Магомета, или ислам, и дали клятву не признавать другого Бога, кроме Единого, не веровать, не прелюбодействовать, не умерщвлять своих детей, не сочинять и не распространять клеветы и быть послушными посланнику Божию во всяком добром деле.
На это Магомет им сказал:
– Если вы это исполните, то рай наверно будет принадлежать вам; если же согрешите, то от Бога зависит наказать вас или помиловать.
Отпуская новообращенных, Магомет отрядил с ними Мусаба, человека испытанного и преданного вере и Магомету, дабы он наставлял их в коране и общей молитве.
