Образ врага. Расология и политическая антропология - Савельев Андрей Николаевич (чтение книг txt) 📗
Либералы начинают вопить, когда слышат о возможном воссоединении бывших союзных республик: Неужели вы хотите оккупировать бывшие союзные республики? Это же имперские амбиции!
Как на это ответить? А так: «Очень даже хотим». Потому что воссоединение Русского мира должно произойти не только в сознании, но и в естественных территориальных границах русской цивилизации. Освоенное русскими пространство должно управляться одним законом. Все ресурсы пространства должны быть направлены на благополучие русских людей и братских им народов. И главное — нужно сосредоточить все ресурсы на решении ключевых национальных задач. Только тогда будет предотвращен дальнейший раздел России. Геополитический «обмылок», называемый РФ, нежизнеспособен. Поэтому территориальный вопрос для русских — вопрос жизни и смерти. Верное отношение к нему — точный тест на адекватность мировоззрения.
Либералы даже в ответ на вполне невинные действия по укреплению государственной власти гоношатся: Неужели вы хотите диктатуры, ликвидации демократических завоеваний?
Да, мы мечтаем о диктатуре. Хоть и не навсегда. Русские вообще-то не любят тиранов. Но на тот период, который необходим для изживания измены в обществе и государстве, нам нужен аналог русского православного государя — самодержавный верховный правитель. Виноватые в разрушении русского самосознания, в разложении власти и расчленении нашей исторической территории должны быть наказаны, как наказывались они в Российской Империи. За эти преступления нет и не может быть срока давности. А наказание может наступить только если отбросить всю бесполезную шелуху бесплодных законов, выдуманных для абстрактной страны, которой в мире не существует. Только диктатура, только прямое явление русского суверенитета накажет русофобов и начнет заново отстраивать здание русской государственности.
Либералы исходят бешенством, когда слышат требование пересмотреть итоги приватизации. Они грозят нам бедствиями: Вы хотите передела собственности? Но это же война всех против всех!
Да мы хотим передела собственности. Но не такого, который покрывают демократы — криминального. Мы хотим национального передела собственности. И это будет не война всех против всех, а война национальных сил против олигархов. Русский человек ясно понимает, что речь не идет о планировании операций по захвату ларьков с пирожками. Реквизиция может касаться только тех отпетых мошенников, кто ухватил особенно большие куски национального достояния. Русский никогда не был против частной собственности. Потому что точно знал, что имущество разбойников, олигархическая собственность — не частная и не является капиталом, работающим над увеличением прибыли. Олигархи предельно неэффективны для экономики. Они должны быть уничтожены, а собственность — возвращена в управление государства.
Либералы считают русскую солидарность страшным делом, преступлением. Они обвиняют: Вы хотите, чтобы у русских появились расовые предрассудки?
Да именно к этому мы и стремимся. То, что либералы называют предрассудками, является просто элементарным чувством самосохранения. Пока русские — желе, в котором плавают айсберги «малых народов», это очень устраивает либералов, обделывающих свои делишки при поддержке врагов России и в сотрудничестве с олигархическим ворьем. Но положение меняется. Русская солидарность равна русской социальности — сети русских социальных и экономических корпораций. О прочих интересах можно говорить только когда защищены русские интересы. А они могут быть защищены только обособлением этих интересов от интересов денационализированной публики и этнических группировок иных народов.
Самый глупый возглас, который несется из стана либералов касается судьбы СМИ: неужели вы хотите ликвидации свободы слова?
Мы просто спим и видим именно это — полный и всеобъемлющий разгром либеральной прессы, либерального телевидения, либерального радио, либерального интернета. Все это враждебно нам, русским. А нужна нам русская информация, создающая русские смыслы, нам нужно информационное пространство русского образования и русской науки, нам нужна воспитывающая информация и пропаганда патриотизма, чувства нации. Поскольку результат в политике обусловлен не только качеством идей, но и размахом их тиражирования и трансляции, русские интересы могут быть обеспечены только при условии ликвидации нынешней журналистской корпорации, захватившей ведущие СМИ. В этих условиях свобода СМИ — это не гражданская свобода, а корпоративная привилегия, предоставленная враждебным русскому делу элементам.
Мы должны быть убеждены:
— территория исторической России — наша по праву;
— русская солидарность — источник спасения, опора и условие личного и общерусского успеха;
— русская информация — альтернатива тлетворному духу «демократических» СМИ.
Русских националистов либеральные истерики обязательно будут называть фашистами и обвинят в отрицании элементарных моральных норм. В определенном смысле они будут правы, потому мы видим иной мир — то, где моральные ценности опираются на Традицию и лишены фиктивности, фальши. Мы действительно отрекаемся, кто как может, от мира сего — от социального мира общечеловеков. Если и не можем, в силу своей немощи, полностью отречься от ценностей этого мира в пользу ценностей мира Небесного, то хотя бы стремимся к этому. И в состоянии отречься хотя бы от безобразий нашего социально-политического режима. Акт отречения — это отказ поддерживать либерально-демократическое мракобесие.
Слабость либерального режима в том, что единственный шанс его выживания — недвижность России. Именно поэтому либералы делаю все, чтобы не состоялся экономический рост, чтобы не было никаких прорывов ни в одной области жизни — а одна только «системная работа во многих направлениях». Любое телодвижение России тут же заставит переписать всю повестку дня мировой политики. А нам, русским нечего бояться — нынешнее положения для нас смертельно, любое другое — дает шанс выжить. Поэтому нам не страшны ни диктатура, ни реквизиция собственности олигархов, ни закрытие большинства газет и отключение телевидения. Напротив, нас должно привлекать как раз то, что кажется врагам России чудовищным. Все «чудовищное» — в нашу пользу, все приемлемое для них — против нас. Такой урок мы должны усвоить, изучая своего врага.
Мы можем бояться только гибели России.
Казнь врага
Смерть перестала быть обыденностью по историческим меркам совсем недавно. Что несколько поколений русских не видели смерти, не освобождает живущее поколение от миссии уничтожения врагов — не только на поле боя, но и на рыночной площади. Мы должны принять казнь врага как христианский долг.
Пацифизм православия является дурной выдумкой, наветом на христианство. Заповедь Христа «Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую», увы, трактуется самым превратным образом. А она всего лишь говорит о бессмысленности ответа насилием на насилие, когда речь идет о спасении души. Ведь и сам Христос принес «не мир, но меч» — духовный меч, отсекающий Добро от Зла.
Библия утверждает: «А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира» (Пс.36:11). «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Матф.5:5). Но кто сказал, что кроткие — это те, кто не сопротивляется злу? Кроткие — покорные Божьей воле. В этом смысл христианского смирения. Смирение перед злом богомерзко и не может преподноситься как образец христианской кротости.
В начале ХХ века в споре столкнулись две непримиримые концепции отношения к насилию: великого русского писателя Льва Толстого и молодого философа Ивана Ильина, ставшего в дальнейшем одной из самых заметных фигур в русской философии. Доктрина непротивления злу насилием получила от общества презрительное имя «толстовщины», а сам писатель, впавший к концу жизни в нездоровое морализаторство, отпал от православной Церкви. Напротив, Иван Ильин со своей книгой «Противление злу силою» отразил позицию православного верующего: «физическое пресечение и понуждение могут быть прямою религиозною и патриотическою обязанностью человека». Убежденный борец со злом должен продумать «функцию отрицающей любви, и в особенности функцию меча». Назовем это «фактор меча» — обязанность применения силы оружия ради спасения, но вплоть до убийства носителя зла.
