История сыска в России, кн.1 - Кошель Пётр Агеевич (книга жизни txt) 📗
В том же году Благоев был арестован и выслан из России, в январе 1886 года были арестованы главнейшие деятели кружка, и взята их типография, а в 1887 году были арестованы и высланы из Петербурга и прочие уцелевшие от первых провалов члены организации, после чего кружок и кончил своё существование.
Но начатое благоевской организацией и группой «Освобождение труда» социал-демократическое движение не прекратилось. Вновь возникают, проваливаются и снова организуются кружки в С. – Петербурге. Медленно, но настойчиво проникает пропаганда марксистских идей в разные пункты России, разносимая или возвращающейся из-за границы распропагандированной молодёжью и высылавшимися из Петербурга социал-демократами, или путём социал-демократической литературы.
К концу 80-х годов, помимо Петербурга, марксистские кружки существовали уже в Москве, Киеве, Казани, Ростове-на-Дону, Самаре, Саратове, Туле, Минске, Вильне, Харькове, Екатеринославе, Одессе и некоторых других городах.
Эти кружки, состоявшие преимущественно из интеллигентной молодёжи и поднадзорных, изучали политическую экономию, экономическую историю России и занимались разбором и критикой народнических теорий, развивая в противовес им идеи научного социализм и социал-демократии.
Желание усвоить новую отрасль познаний выдвигало задачу расширить умственный кругозор в общем и приобрести серьёзные сведения по истории Западай России.
Труды Маркса, Энгельса, Каутского, Либкнехта, Бебеля, Лафарга, Геда сделались модными книгами у тех, кто владел иностранными языками; русские исследования Эрисмана, Янжула, Погожева служили подспорьем для изучения русской фабричной и заводской промышленности.
Шла горячая работа по самообразованию, но только по самообразованию тенденциозному, – социал-демократическому. Вырабатывался тип развитого, с большим запасом односторонних научных знаний интеллигента-социал-демократа. Попутно интеллигенты пытались уже и заводить знакомства с отдельными более развитыми рабочими с целью ведения в их среде пропаганды.
Так, в Киеве, в 1888 году приехавший из Минска еврей, доктор Абрамович, поступив слесарем в железнодорожные мастерские, сорганизовал сообща с одним ссыльным до тридцати рабочих и тем положил начало социал-демократическому движению в названном городе.
Народнические кружки встретили враждебно новое течение, и между ними и новаторами-марксистами началась идейная борьба, нашедшая своё выражение в горячих спорах на вечерах, сходках и собраниях (особенно в Петербурге), а также и на страницах легальной прессы.
Постигший некоторые губернии России в 1891 – 1892 году голод, дал новый толчок начавшемуся социал-демократическому движению и обострил борьбу социал-демократии с народниками. Под влиянием условий, создавшихся благодаря голоду, среди народнической интеллигенции началось как бы новое движение «в народ». Одна часть народников развивала взгляд о необходимости помочь голодающему крестьянству, сделать его грамотным и затем начать его революционизировать, другая же стояла за то, чтобы, воспользовавшись голодом, поднять крестьянство на восстание в целях государственного переворота.
Марксисты не соглашались ни с одним из этих взглядов и считали их ошибочными.
«Филантропия – вещь хорошая, – говорили они своим противникам, – но только в том случае, если она действительно помогает страждущему, а не является одним самоутешением, успокоением собственной совести… Идите в народ, делайтесь учителями, фельдшерами, докторами, агрономами, но не облекайте свою службу ореолом геройства, мученичества, подвижничества. Крестьянские массы только тогда сознательно пойдут на революцию, когда они ясно увидят связь между государственным строем и своим экономическим положением. Идите и выясняйте эту связь и вы приблизите момент революции; одними призывами к восстанию вы ничего не сделаете». «Мы, – говорили марксисты, – не идём сейчас к крестьянству потому, что у нас в настоящее время ещё слишком мало сил, и мы хотим употребить их как можно производительнее. Поэтому мы посвящаем всю нашу энергию городскому пролетариату, который по своим условиям является более восприимчивой почвой для наших идей и который несомненно должен явиться авангардом революции».
И молодые социал-демократы с удвоенной энергией принялись за революционную работу.
Усилилась пропаганда среди интеллигенции, особенно среди учащейся молодёжи, стали образовываться группы для переводов с немецкого языка необходимой литературы, устраивались библиотеки книг тенденциозного содержания, распространялась попадавшая из-за границы нелегальная литература, сочинялись брошюры, пригодные для обращения среди рабочих.
Занимавшиеся до сих пор почти исключительно самообразованием марксисты, бросились теперь выискивать подходящих для них смышлёных фабрично-заводских и ремесленных рабочих, группировали их в кружки и занимались с ними с целью выработки из них «сознательных» социал-демократов.
Сочинения Маркса и Энгельса, создаваемая интеллигентскими кружками рукописная литература, отмеченные выше легальные издания по экономике России, разные издания группы «Освобождение труда», корреспонденции Иоллоса в «Русских ведомостях» о западно-европейском рабочем движении служили материалами при пропаганде; тенденциозная беллетристика – «Углекопы» Золя, «Один в поле не воин» Шпильгагена, «Через сто лет» Беллами и другие – служили подспорьем для выработки у рабочих классового сознания и социалистических взглядов.
Распропагандированные рабочие первых кружков, или так называемые «передовые» рабочие, подбирали по заводам и фабрикам подходящих рабочих и образовывали из них кружки второй степени и начинали пропаганду среди них. Так перешли марксисты от самообразования к пропаганде среди рабочих, и стала пропаганда та распространяться по фабрикам и заводам больших промышленных центров, а из них проникла уже и в менее значительные провинциальные пункты.
Этот период работы социал-демократов известен под именем «кружковщины» и продолжался он в среднем лишь до 1894 года. То был период подготовительной работы социал-демократии, период выбора пропагандистов и агитаторов, период, когда социал-демократия ещё оставалась в стороне от рабочего движения и влиять на него не могла, она лишь готовилась к тому, чтобы начать руководить им.
Увлечение кружковщиной продолжалось недолго.
В то время, как молодые социал-демократы довольно энергично занимались самообразованием и выработкой социал-демократов из отдельных городских рабочих, русское рабочее движение приняло беспокойные формы.
Неурожай 1891 – 1892 годов подорвал благосостояние крестьян, тем самым лишив временно рынок главного его покупателя, а это привело к осложнениям в фабричной промышленности.
Начались увольнения рабочих с фабрик и понижения расценок, что вызвало рабочие беспорядки, которые, возникнув в 1892 году в Юзовке и Лодзи, произошли в следующем году в С-Петербурге, Харькове, Ростове-на-Дону, а в.1894 году охватили почти все крупные промышленные центры России.
Это возникшее стихийно, обусловленное исключительно экономическим кризисом страны, рабочее движение, обратило на рабочий класс внимание общественных кругов. Капитализм, его развитие и значение для России делаются предметом изучения легальной печати. Впервые появляются крупные легальные труды марксистов, доказывающие, что для рабочего движения правильный путь развития – путь, совершаемый под флагом марксизма. Иными словами, что русское рабочее движение должно стать социал-демократическим движением.
И как раньше русская, так называемая передовая интеллигенция, и революционная молодёжь сильно увлекались народничеством, так теперь они стали заполнять ряды марксистов.
Перед марксистами, занимавшимися кружковщиной и видевшими проявление происходившего без всякого их участия рабочего движения, стал вопрос – правильно ли такое положение дел, правильна ли позиция, которую они занимают. Ответ получался отрицательный – нет, не правильно, а это порождало новый вопрос: что же им надо делать, как им подойти к рабочему движению, как овладеть им и направить его согласно видам социал-демократии.
