Кто поставил Горбачева? - Островский Александр Владимирович (книги без сокращений TXT) 📗

Подготовленная «Комплексная программа научно-технического прогресса» представляла собою документ из 18 томов: 17 проблемных и одного сводного [302] и состояла из шести разделов: «Задачи научно-технического прогресса в долгосрочной перспективе», «Основные направления научно-технического прогресса», «Развитие науки», «Подготовка кадров и развитие состояния образования», «Экономика и организационные условия ускорения научно-технического прогресса», «Социально-экономические последствия научно-технического прогресса» [303].

То, что известно КП НТП, свидетельствует, что это был развернутый план существенных перемен не только в науке и технике, но и во всех сферах советского общества. По своим масштабам он сопоставим только с планом индустриализации.

Особое место в КП НТП занимал подраздел «Совершенствование системы управления и планирования как необходимое условие научно-технического прогресса». По сути дела, писал Н.П. Федоренко, он представлял собою «своеобразную программу экономической реформы, поскольку в нем определялись направления совершенствования административной системы, планирования, организационной структуры, ценообразования, финансов и кредита, управления внешнеэкономическими связями и пр., изложенную нами в соотвествии с уже разработанной к тому времени ЦЭМИ теорией СОФЭ» [304].

«При этом, – отмечал Н.П. Федоренко, – мы не ограничивались предложениями о частных «улучшениях», а обосновывали необходимость радикальных изменений, замахиваясь при этом на «священных коров» [305].

К сожалению, Н.П. Федоренко, как и Г.А. Арбатов не раскрыл содержания этой экономической программы. Но из его воспоминаний явствует, что речь шла об изменении соотношения между подразделениями промышленности А и Б в пользу группы Б, изменении характера планирования, оценке деятельности предприятий по конечному результату, реформе ценообразования, введении оптовой торговли средствами производства и платы за основные фонды, заемные средства, природные и трудовые ресурсы, отказе от монополии внешней торговли [306]. К этому можно добавить, что в середине 70-х годов рассматривалась возможность введения кон вертируемости рубля [307].

«В мае 1973 года – срок, поставленный заданием, – писал Г.А. Арбатов, – документ был вручен Кириленко, Соломенцеву, Долгих и др.», после чего «тихо скончался. Никто его не критиковал, некоторые даже хвалили. Но вся идея Пленума камнем пошла ко дну» [308].

На самом деле это было не совсем так. 29 мая 1973 г. А.Н. Косыгин вынес КП НТП на обсуждение Совета Министров СССР. В ходе этого обсуждения Госплан СССР попытался сорвать ее одобрение, но не получил поддержки [309]. Совет Министров постановил внести в программу некоторые изменения и подготовить на ее основе краткий доклад для представления его в ЦК КПСС [310].

После того, как упомянутый документ лег на стол Л.И. Брежнева, он во время вручения ордена Украине заявил, что в ближайшее время состоится пленум ЦК КПСС, который будет посвящен проблеме научно-технической революции [311].

«Несколько раз я напоминал о решении Политбюро и о документе Кириленко, – вспоминал ГА Арбатов, – один раз даже спросил о Пленуме Брежнева, но внятного ответа так и не получил. Замечу, однако, что сами вопросы о судьбе Пленума были встречены с известным раздражением. Потом я понял, что все дело было в том, что к серьезным переменам в экономике, вообще к серьезным и сложным делам руководство было не готово» [312].

М. С. Соломенцев утверждал, что он интересовался у Л.И. Брежнева судьбой пленума по научно-техническому прогрессу вплоть до конца 70-х годов, но безрезультатно [313]. По свидетельству В.И. Долгих, на протяжении 70-х годов вопрос об этом пленуме поднимался неоднократно [314].

Кто, когда и почему торпедировал решение о проведении этого пленума, а значит, и осуществление радикальных перемен в советском обществе, требует специального выяснения. Но борьба вокруг КП НТП продолжалась.

«В ноябре 1973 г., – пишет Н.П. Федоренко, – уточненный вариант КП НТП и краткий доклад были направлены правительству» [315], после чего «в начале 1974 г. Госплан СССР принял специальное постановление о том, чтобы учесть данные КП НТП при составлении плановых документов на предстоящую десятую пятилетку». С этой целью в соответствующие отделы Госплана были введены члены «временных научно-технических комиссий», принимавших участие в создании КП НТП [316].

Казалось бы, дело сдвинулось в мертвой точки, и можно было надеяться, что следующая пятилетка станет пятилеткой научно-технической революции в СССР.

Однако, как вспоминал Н.П. Федоренко «эта работа, едва начавшись, постепенно захирела». Вместо того, чтобы положить КП НТП в основу плана развития народного хозяйства нашей страны на 1976–1980 г., Госплан ограничился использованием только некоторые его «рекомендаций» [317].

«Отмечу, – писал Н.П. Федоренко, – что работа над КП НТП впоследствии была продолжена, но создание следующей ее «модификации» из сопровождавшегося энтузиазмом поиска превратилась в постепенно угасающее занятие, к которому заметно снизился интерес со стороны руководства страны и со стороны ученых» [318].

Почему КП НТП утонула в рутине Госплана, остается пока неясно. Но если учесть, что в 1967 г. Н.К. Байбаков как руководитель этого учреждения нейтрализовал попытку ЦЭМИ открыть глаза руководству страны на опасные тенденции в развитии советской экономики, если вспомнить, что он принял участие в торпедировании ОГАС, если принять во внимание, что в 1973 г. с его ведома была сделана попытка заблокировать разработку ГП НТП, следует признать, что это не было случайным стечением обстоятельств.

Получается, что Госплан, который был создан сначала для форсированного восстановления экономики после окончания гражданской войны, а затем для завершения индустриализации, который сыграл важнейшую роль в мобилизации материальных ресурсов в годы Великой Отечественной войны и первые послевоенные годы, в 60 – 70-е годы стал бастионом консерватизма.

Вопрос о том, почему наша страна проспала НТР, еще ждет своего исследователя.

По мнению Г.А. Арбатова, в октябре 1973 г. начался так называемый «энергетический кризис», быстро поползли вверх цены на нефть, появились нефтедоллары и вопрос о научно-техническом прогрессе начал терять свою остроту [319].

Не отрицая того, что «энергетический кризис» 1973 г. оказал для нашей страны «медвежью услугу», было бы ошибкой объяснять торпедирование пленума по научно-техническому прогрессу только влиянием этого «кризиса». Не следует забывать, что вопрос о подготовке пленума по НТП возник еще в 1967 г., а вопрос о необходимости ускорения научно-технического прогресса был поставлен в повестку дня еще раньше – в 1955 г.

По-иному объяснял причины произошедшего В.Г. Афанасьев, бывший в рассматриваемое время сначала заместителем главного редактора, а затем главным редактором «Правды»: «Хорошо известно, – писал он, – что для эффективного использования электроники нужны: парк ЭВМ, масса специалистов, умеющих работать на электронной технике, а главное адекватная новейшей технике экономическая наука. Ни того, ни другого, ни третьего у нас не было» [320].