Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды - Шамбаров Валерий Евгеньевич (читать книги без сокращений TXT) 📗
И все же некоторым «зернам» древнейших цивилизаций удалось «прорасти». В том числе арийской цивилизации на территории нашей страны. К расширению, территориальному росту, здесь имелись все условия. В Египте и Мосопотамии по мере потепления климата и высыхания болот государства вынуждены были все сильнее прижиматься к долинам рек. А на севере простирались огромные степи, щедро напоенные водами недавних снегов и потопов. Фактически вся степная полоса от Дуная до Амура представляла собой гигантские «заливные луга». Поэтому преобладающей отраслью хозяйства здесь сперва стало скотоводство. Обилие кормов обеспечивало быстрое размножение стад. Соответственно, умножались и их хозяева.
Внешних врагов не было. Если поблизости и сохранились «дикие» племена, то представители более высокой культуры имели над ними подавляющее преимущество – и организационное, и военно-техническое. А единство между собой до поры до времени еще не было утрачено. То есть, начальные условия для зарождения и роста цивилизации здесь были идеальными.
Скотоводство, судя по всему, было не кочевым, а полукочевым, группировалось вокруг городков. Это было обусловлено вполне объективными причинами. Ведь снега в европейских и западносибирских степях выпадает много (а в период после Потопа выпадало еще больше, поскольку климат был гораздо боле влажный), скот не может добывать из-под него пищу. А значит, требуются городки для зимовки стад и скотоводов, для заготовки сена. В этих же городках сосредотачивалась государственная власть, религиозные центры. Но сами поселения время от времени «переезжали» с места на место: когда земля в окрестностях истощалась или жрецы считали, что место стало неблагоприятным. Главным достоянием были стада, поэтому бросить городок и построить где-нибудь новый можно было без особых издержек. А земля еще не представляла особой ценности, ее вокруг хватало на всех.
Ближневосточные культуры пошли по интенсивному пути развития хозяйства со сложными системами орошения и удобрения почвы, индоарийская цивилизация пошла по экстенсивному: истощилась земля – возьми другую. Если где-то встречалось автохтонное население, уцелевшее после Потопа, оно либо покорялось сильными пришельцами и ассимилировалось ими, либо оттеснялось в менее благоприятные районы. Вероятно, таким образом возникла самостоятельная уральская семья народов – финских, угорских и самодийских, заселивших ненужные скотоводам северные леса.
Теории о вечном противостоянии оседлого, культурного «леса» и дикой, кочевой «степи» – весьма недалекая выдумка историков XIX в. Изначально лесные народы стояли на гораздо более низкой ступени развития, чем степные. И жили куда беднее. Судя по археологическим данным, в «глухом углу» северо-западной России, на территории нынешних Ленинградской, Новгородской областей, Карелии, быт местных жителей вплоть до начала нашей эры очень напоминал цивилизацию ледниковой эпохи. Похожими были орудия труда и охоты – каменные, костяные или костяные с каменными вкладышами. Похожей была конструкция жилищ, разве что вместо мамонтовых костей стало применяться дерево: строился каркас на столбах, обкладывался землей и дерном, и в результате получалось нечто вроде «полого холма», внутри которого горели в ряд очаги и обитали люди. Поселения, как и тысячи лет назад, состояли из 2–3 таких домов и были далеко разбросаны друг от друга. Сходными были и фасоны костюмов. Люди носили меховые рубахи, штаны и мокасины, расшитые множеством бусинок, а внутри жилища одеждой себя не обременяли, довольствовались собственной кожей и татуировками. (Хотя само по себе это вовсе не является показателем «дикости» или «культуры» – допустим, в древнем Египте в куда более поздние времена единственным нарядом мужчин был набедренник, а женщины носили подобие рубахи лишь на улице, у себя дома ходили совершенно без всего – ведь жарко, да и одежду беречь надо).
По сравнению с охотниками ледникового периода у лесных жителей изменился только рацион питания – исчезли большие стада мамонтов и прочих животных, способных надолго обеспечить племя пищей. Теперь охота лишь дополняла рацион, а его основой стала рыба, селения строились на берегах рек и озер. Люди, жившие здесь, были европеоидами с некоторой добавкой монголоидных черт. У них тоже существовала какая-то своя культура, строились святилища, вырезались из дерева идолы – некоторые из них сохранились в торфяниках. Строились большие лодки для охоты на морского и озерного зверя. Как показывают находки, эти люди предпринимали порой очень далекие путешествия. Велась торговля с местами, отстоящими на сотни, а то и тысячи километров. Товарами для обмена были раковины, моржовая и тюленья кость, соль, кремень, из которого изготовлялись оружие и орудия труда. Были и указатели, обозначавшие направления дорог – выбитые в камне отпечатки босой ноги, иногда до сих пор встречающиеся по берегам рек.
Все говорит о том, что лесные жители были потомками охотников ледниковой эпохи, оттесненными на север более сильными степными и «лесостепными» народами. И вовсе не кочевники-степняки их грабили. Что у них было грабить-то? Скорее, наоборот, это для них появилась возможность совершать налеты на богатых степняков и красть их скот, вместо того, чтобы выслеживать на охоте случайную дичь. Естественно, они получали в ответ карательные рейды. Не у лесных охотников, а у степняков, чье пропитание гарантировали стада, появлялась возможность заниматься ремеслами, развивать народное творчество и религию. Вспомните – ведь и библейские израильтяне, и авестийские арии были кочевниками-скотоводами. И на территории России, судя по относительному возрасту археологических находок, развитая культура шла по направлению из степи в лес. А с лесными народами после первоначальных столкновений постепенно устанавливался некий взаимовыгодный симбиоз, меновая торговля.
И именно степи Евразии, а также прилегающие к ним Карпаты и Северо-балканский регион выделяются археологами как зона так называемой «неолитической революции», относимой к VII–VI тысячелетиям до н. э., когда на смену культуре «допотопных» охотников ледникового периода внезапно пришла другая, находящаяся на качественно иной ступени развития. Как пишет профессор И. К. Кузьмичев: «На смену первобытным европейским охотникам приходят новые люди. Они… уже пробуют свои силы в скотоводстве и земледелии, ведут относительно оседлый образ жизни, строят жилища, изготовляют крупные рубящие орудия: топоры, тесла, долота, пешни, мотыги, делают лодки, лыжи, сани, пилят, сверлят, шлифуют камни, лепят глиняную посуду, понимают толк в украшениях… знают цену янтарю, яшме, закладывают родоплеменные кладбища» [121].
А самыми удобными местами для поселений была граница степей и лесов. Для тех же городков, где зимовал скот, здесь хватало и строительных материалов, и дров. У лесных жителей в обмен на мясо, жир и кожу, можно было получить дополнительные продукты – мед, дичь, орехи, рыбу. Летом стада отгоняли на дальние пастбища, но часть жителей оставалась в селении, чтобы заготовить сено. Но у них оставалось свободное время для возделывания огородов, участков поля. Как уже отмечалось, в ограниченных масштабах земледелие существовало даже в ледниковую эпоху. Сперва оно играло вспомогательную роль по отношению к скотоводству, им занимались женщины и дети. Но постепенно оно стало самостоятельной отраслью хозяйства.
В VI тыс. до н. э. выделилась весьма масштабная культурно-историческая общность, охватывавшая современные Украину, Югославию, Болгарию, Молдавию, Румынию, Венгрию. Дома тут строились большие, 25–27 м в длину, 5–6 м в ширину. Сооружались они на каркасе из плетеных прутьев, обмазанных глиной. Крыша поддерживалась несколькими рядами столбов, в доме имелась глинобитная печь, а стены раскрашивались белой, черной, коричневой красками. Вокруг располагались хозяйственные постройки, кладовые амбары. Поселения обносились канавой и частоколом. Изготовлялась керамика, которая расписывалась разными цветами, орнаментами. Люди держали скот, возделывали небольшие поля, где выращивали ячмень, полбу, чечевицу, лен. Но обрабатывали участки, пока земля не истощалась, потом бросали и переселялись. И продвигались таким образом по речным долинам.
