Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции - Север Александр (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Соломон Аронзон, которого обвинительный акт именовал мещанином, был студентом Медико-хирургической академии и обвинялся в принадлежности к кружку «оренбуржцев», организованному Голоушевым в Петербурге. Раньше он работал в кружке студентов Медико-хирургической академии Вейнбаума (осень 1873 года), но кружок распался. По показанию студентатехника Гвоздева, Соломон Аронзон производил вместе с ним опыты создания печатного станка.
Он был послан кружком на Волгу, с двумя тюками нелегальной литературы, в Самаре тщетно искал адресата, вынужден был бросить тюки и уехать в Оренбург. 23 августа 1874 года он оставил в Казани на квартире уже арестованной Веревочкиной записку, неосторожно подписанную своим именем, и вечером был арестован. Приговор суда был мягким – административная ссылка.
Студент Медико-хирургической академии, купеческий сын Лейзер Абович Тетельман оказался среди участников «процесса 193» из-за женщины. В обвинительном акте говорилось о его связях с киевской «коммуной». Выяснилось, что он был знаком с Екатериной Константиновной Брешковской, затем знакомство их перешло в интимную близость, и, приезжая в Санкт-Петербург, любовница останавливалась у него.
Лейзеру Абовичу Тетельману ставили в вину поездку в село Горяны Мглинского уезда, где он с Екатериной Брешковской якобы хотел воспользоваться доверчивостью помещицы для приобретения средств от продажи ее имения на революцию. Из Горян он поехал в Киев, где был известен в «коммуне» под именем Коли. Во время начавшихся арестов обвиняемый помог бежать двум народовольцам, но слишком поздно явился на выручку подруги. Также в вину ему ставилась организация в Киеве вечера в пользу политических заключенных.
В тюрьме он заболел туберкулезом. Во время суда болезнь достигла последней стадии, также он жаловался на цингу, язву желудка и т. п. Его освободили в зале суда. Через пять дней он умер.
В принадлежности к харьковскому кружку обвинялся Михаил Николаевич Кац. Харьковский кружок возник весной 1874 года, когда в Харьков приехал один из инициаторов «хождения в народ»– Сергей Филиппович Ковалик (будущий участник «процесса 193»), На организованных им собраниях, преимущественно семинаристов, присутствовал и студент Харьковского университета Михаил Николаевич Кац. Последний поддержал оратора и стал членом созданного приезжим кружка. Затем Кац уехал в Екатеринославскую губернию изучать кузнечное ремесло и добыть денег для кружка. В ноябре 1873 года он присутствовал в Киеве на съезде кружка «сен-жебунистов» (свое название получил по фамилии руководителя – Сергея Александровича Жебунева, участника «процесса 193»), где было решено группами расселиться по России.
Михаил Николаевич Кац получил место учителя сначала в Кошарах, а потом в селе Великий Самбор Конотопского уезда. Хотя преподавал он недолго. Летом 1874 года «педагог» переехал в Одессу, где жил с Сергеем Александровичем Жебуневым, зарабатывая на жизнь бондарным ремеслом. На суде выяснилось, что в Черниговской губернии у него была кузница, в которой работали революционеры,
В 1875 году Михаил Николаевич Кац бежал в Румынию, откуда был увезен обманным образом в Россию, приведен в Петропавловскую крепость, доставлен на суд по «делу 193», отказался присутствовать на суде. Его приговорили к административной ссылке «за участие в пропаганде». Из нее он бежал 24 июня 1879 года. На норвежском пароходе из Архангельска перебрался в Вадзе. Шведское правительство не выдало его, но III Отделение организовало за ним наблюдение, так что когда Михаил Николаевич Кац прибыл в Париж, то агенты, следовавшие за ним по пятам, немедленно сообщили об этом факте в русское посольство. Почти сразу же Российская империя потребовала выдать беглого ссыльного. Эмигрант успел перебраться в Румынию, где под именем Геря-Доброджану принимал активное участие в румынской культурной жизни и литературе, оказывая помощь русским эмигрантам. Умер он на чужбине в 1884 году.
Студент Медико-хирургической академии Исаак Павловский обвинялся в организации революционного кружка в Таганроге. Хотя кружок функционировал и в Санкт-Петербурге. В городе на Неве среди членов общества числились его брат Аарон, слушательница акушерских курсов Эйдели Пумпянская (проходила по «процессу 193»), студентымедики Зубков и Иванишевич. Этот кружок имел свои «каналы» связи с эмиграцией, а также занимался ввозом и распространением революционных изданий.
Летом 1874 года в Таганроге Исаак Павловский организовал кружок, члены которого изучали революционную литературу.
На следствии вскрылась полностью деятельность Павловского по перевозке книг через посредство контрабандиста Мойши Вульфа Эдельштейна. Он тоже проходил в качестве обвиняемого по «делу 193».
Исаак Павловский был приговорен к трем месяцам тюремного заключения заочно. Основная причина – он активно сотрудничал со следствием. Вот только от революционной деятельности он отошел позднее, да и после суда никак не проявил себя.
В связи с Исааком Павловским судился по «делу 193» ученик харьковского железнодорожного училища Семен Корабельников, которого привлекла к революционной деятельности одна из руководительниц таганрогского кружка А. Андреева, советовавшая учащемуся пропагандировать среди рабочих, ехать на практику поближе к Таганрогу. На суде выяснилось, что товарищи «гнали его за то, что он – еврей», а он «смеялся над русским народом, что небрежность наблюдает в избах». Говорил: «не понимают ничего, не учены, вот поэтому и обманули помещики землей», что за границей лучше: «нема царя там, само общество управляется». Семен Корабельников был оправдан.
Точно так же признали невиновной слушательницу акушерских курсов, виленскую мешанку Эйдель Владимировну Пумпянскую, причастную к переписке Исаака Павловского с заграницей. Роль ее в деле была незначительна, но и то, что она судилась по «делу 193», являлось в глазах власти таким явным признаком неблагонадежности, что во времена «панютинского» террора в Одессе в 1879 году генерал-губернатор выслал ее из Одессы в северо-восточную губернию.
Не все из обвиняемых попали на скамью подсудимых. Брат Исаака Павловского, Аарон, именуемый в обвинительном акте «не окончившим курса гимназии», был арестован по делу таганрогского кружка; выпущенный на свободу, скрылся, а в 1877 году эмигрировал сначала в Марсель, а затем в Буэнос-Айрес. Аарон Павловский, несомненно, был не менее брата виновен в распространении революционной литературы.
В связи с еврейскими революционными кружками эмигрировал в 1873 году Самуил Клячко, долго живший затем в Париже и в Вене. От внимания полиции ускользнула роль, сыгранная студенткой Анной Михайловной Эпштейн, через которую виленский кружок начала семидесятых годов XIX века вступил в связь с чайковцами.
Точно также неоткрытой осталась деятельность студента выпускного курса Медико-хирургической академии Л. Гинзбурга, который в период 1873–1875 годах был в Петербурге агентом журнала «Вперед». Между ним и участником «процесса 193» Моисеем Абрамовичем Рабиновичем, который был агентом по распространению бакунинских изданий, происходили всегда ссоры из-за пути, по которому шли транспорты с литературой.
Из виленского кружка, кроме Аарона Зунделевича и Аарона Либермана, эмигрировали Вайнер и Владимир Иохельсон (он же Вениамин Голдовский). Бежавший в Германию, он работал на машиностроительных заводах в качестве токаря по металлу, вернулся нелегально в Россию в июле 1878 года, участвовал в подготовке убийства шефа жандармов– генерал-адъютанта Николая Владимировича Мезенцева. Мотивом расправы послужило то обстоятельство, что жандарм убедил императора Александра II не смягчать приговор осужденным на «процессе 193». Также он участвовал в организации побегов за границу и доставке из Санкт-Петербурга в Москву нелегальной литературы. В 1879 году в городе на Неве он работал в народовольческой типографии в качестве наборщика и занимался перевозкой и распространением нелегальной литературы. В начале восьмидесятых годов XIX века он перебрался в Женеву, где работал в типографии «Народной Воли».
