Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Спенсер-Черчилль Уинстон (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗

В этих обстоятельствах (учитывая также действие обычных взрывчатых веществ большой силы, которых за последнее время было достаточно) я передал этот вопрос 30 августа 1941 года комитету начальников штабов.

Начальники штабов рекомендовали немедленно принять меры, признав за ними максимальную первоочередность. Поэтому мы создали в департаменте научных и промышленных исследований специальный отдел для руководства работой. «Импириэл кэмикл индастрис» согласился освободить У. А. Акерса, чтобы он мог взять на себя руководство этим директоратом, который мы называли ради сохранения тайны «Директорат Тьюб-Эллойс». После того как сэр Джон Андерсон перестал быть лордом — председателем Совета и стал министром финансов, я попросил его продолжать наблюдение за этой работой, для чего он обладал особыми данными. Для того чтобы давать ему консультации, под его председательством был создан консультативный совет.

11 октября 1941 года президент Рузвельт послал мне письмо с предложением о том, чтобы наши усилия проводились совместно. В соответствии с этим все английские и американские работы в этой области были объединены, и ряд занимающихся ею английских ученых направился в Соединенные Штаты. К лету 1942 года выполнение этой расширенной программы научно-исследовательских работ подтвердило при наличии более надежной и более широкой базы те многообещающие предсказания, которые были сделаны за год до этого. Наступило время принять решение, следует ли приступить к строительству крупных производственных предприятий.

Мы достигли этого этапа, когда я встретился с президентом в Гайд-парке. Со мною были мои документы, однако обсуждение было отложено до следующего дня, 20 июня, поскольку президент нуждался в дополнительной информации из Вашингтона.

Я рассказал президенту в общих чертах о достигнутых нами больших успехах и сказал ему, что наши ученые теперь окончательно убеждены в том, что результаты могут быть достигнуты до окончания нынешней войны. Он сказал, что его люди также успешно работают над этим, но ни один из них не может сказать, получится ли из этого что-нибудь практическое, до тех пор пока не будут проведены широкие испытания. Мы оба остро сознавали, с какими опасностями связано бездействие. Мы знали, какие усилия прилагают немцы для получения запасов «тяжелой воды» — мрачный термин, жуткий, противоестественный, который начал проникать в наши секретные бумаги. Что, если враг будет иметь атомную бомбу прежде нас?!

Как бы скептически ни относиться к утверждениям ученых, по поводу которых сами ученые сильно спорили между собой и которые были выражены на языке, непонятном для непосвященного, мы не могли пойти на смертельный риск быть превзойденными в этой ужасной области. Я настойчиво требовал, чтобы мы немедленно объединили всю нашу информацию, работали совместно на равных правах и поровну делили между собой результаты, если таковые будут получены. Затем возник вопрос о том, где должно быть создано исследовательское предприятие. Мы уже знали, какие громадные расходы будут связаны с этим, и учитывали, какое это вызовет серьезное отвлечение ресурсов и интеллектуальной энергии от других форм военных усилий. Учитывая, что Англия была объектом бомбардировок и постоянной воздушной разведки врага, казалось невозможным построить на острове большие и бросающиеся в глаза заводы, которые были необходимы. Мы понимали, что мы продвинулись, по крайней мере, столь же далеко, как наш союзник. Конечно, была также возможность построить эти заводы в Канаде, которая сама должна была внести важный вклад путем снабжения ураном, который она активно накапливала.

Трудно было принять решение израсходовать несколько сот миллионов фунтов стерлингов (не столько даже денег, как необходимых для других целей видов драгоценной военной энергии) на проект, успех которого не мог гарантировать ни один ученый по обе стороны Атлантического океана. Тем не менее, если бы американцы не захотели взяться за это дело, мы, несомненно, продолжали бы его своими собственными силами в Канаде или же — если бы канадское правительство проявило колебания — в какой-либо другой части империи.

Однако я был очень рад, когда президент сказал, что, по его мнению, Соединенным Штатам надо будет заняться этим. Поэтому мы совместно приняли это решение и договорились об основах соглашения. Я продолжу этот рассказ в одном из следующих томов. Но в то же время я отмечаю, что у меня нет сомнений в том, что именно достижения в Англии и уверенность наших ученых в конечном успехе произвели на президента то впечатление, которое привело его к принятию этого важного и имевшего большие последствия решения.

В тот же день я передал президенту Рузвельту следующую записку по поводу неотложных стратегических решений, которые нам предстояло принять:

Поздно вечером 20 июня поезд президента повез нас обратно в Вашингтон, куда мы прибыли около 8 часов на следующее утро. Я бегло просмотрел газеты, посвятил час чтению телеграмм, позавтракал, навестил Гарри, находившегося по другую сторону коридора, и затем направился к президенту в его кабинет. Меня сопровождал генерал Исмей. В это время президенту вручили телеграмму. Он молча передал ее мне. В ней говорилось: «Тобрук капитулировал, 25 тысяч солдат взято в плен». Это было настолько неожиданно, что я не мог поверить этому. Поэтому я попросил Исмея запросить Лондон по телефону. Через несколько минут он принес следующую телеграмму, которая только что пришла от адмирала Харвуда [57] из Александрии: