"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Мельников Рафаил Михайлович (библиотека книг txt) 📗
Раннее и неконтролируемое заражение котлов "Славы" коррозией, стремительно развиваясь, поразило язвинами и свищами не только водогрейные трубки, но и буквально все детали – от арматуры до коллекторов и клапанов. "Разрушены дотла, – писал П.И. Онищенко, – в паровых коллекторах съедена резьба, при помощи которой крепятся клапаны, отчего они могут быть сорваны. Усиленный расход воды вследствие отсутствия щитов в пароводоочистителях и к тому же неисправность новых донок повлекли за собой перегревы котлов и тем ускорили и обострили все прежние их дефекты. И хотя из перегретых 8 котлов сожженным считается только один, нет никакой гарантии, что все остальные в самый неожиданный момент не выйдут один за другим из строя. Ведь, кроме замененных зимой 12 трубок, не выдержали летом две и в плавании из России до Гибралтара пять трубок. На переходе Гибралтар- Тулон сдала одна и уже в Тулоне на якоре – еще одна трубка".
Подробно описав характер разрушений и деформаций трубок в котлах, флагманский механик делал предположение о том, что трубки могли быть сварныс (очень уж прямолинейными были их разрывы), а не цельнотянутые. В предельно напряженном состоянии были все восемь выведенных из действия котлов. В них были "накалены" паровые коллекторы, верхние ряды трубок, а один "был накален сплошь". "На переходе такие котлы вызовут уже появившийся в походе из Портсмута огромный расход воды и вывод их из строя. Оставшихся котлов может не хватить для действия кипятильников, отчего придется питать котлы забортной водой. И тогда начнется неудержимая цепная реакция ускоренного разрушения котлов, которая лишит корабль возможности поддерживать должную паропроизводительность и давление пара во вспомогательных механизмах, из-за чего могут выйти из строя рулевое управление (в случае, например, буксировки) и другие важнейшие устройства и системы, включая действие жизненно важных систем охлаждения погребов боеприпасов’- . "Особенно грозным признакам" П.И. Онищенко считал прямолинейный характер разрыва трубок, заставлявший ожидать еще более массового их разрыва.
В рапорте совершенно обходился стороной вопрос о солености котельной воды и величине минеральных осадков в трубах – что в свое время на "Ослябе" привлекло внимание командированного на этот аварийный корабль С.К. Ратника. Возможно, флагманский механик не хотел перегружать свой рапорт деталями, возможно, рассчитывал заняться подобными исследованиями позднее. Но и сказанного было с избытком достаточно для вывода о неспособности скорого выхода корабля в море. "Считаю котлы для плавания положительно опасными. Полагаю, что в них необходимо заменить новыми теперь же: паровые и водяные коллекторы, элементы, трубы обратной воды и арматуру. Уверен, что попутно понадобится заменить новыми и стальные магистрали, поставленные одновременно с котлами, так как их состояние- не лучше котельных трубок", – писал в заключении полковник П.И. Онищенко.
Со своей стороны полковник В.П. Ведерников в шифровке № 2976 от 30 августа товарищу морского министра приходил к выводу о том, что выяснившиеся в последнее время подробности аварии котельной установки "Славы" столь масштабны и непоправимы (их он предполагал описать в отдельном рапорте), что было бы "правильнее и безопаснее произвести замену новыми во всех котлах всех водяных и паровых частей". Завод Бельвиля оценивает эту работу в 770000 франков, еще до 200 тысяч придется заплатить за разборку. Частичное исправление лишено смысла, так как после прибытия в Россию "придется все котлы заменить новыми". Такую же картину представляло собой и описание характера повреждений, приведенное в адресованной уже министру телеграмме № 2987, отправленной 30 августа Э.Э. Кетлером. Износ котлов во всех деталях был жутко безнадежным и частичное исправление не принесет "никакой гарантии в безопасности плавания".
Но все эти выводы И.К. Григорович, втайне, может быть, с ними и соглашаясь, телеграммой от 1 октября признавал неубедительными. Оказавшись в роли З.П. Рожественского, который летом 1903 г. прилагал все усилия, чтобы его – Григоровнча – поскорее вытолкнуть с броненосцем "Цесаревич" из Тулона, товарищ министра теперь старался точно так же понудить "Славу" к скорейшему возвращению на родину. Э.Э. Кетлеру напоминалось о посланных в его распоряжение таких внушительных "технических средствах", как инженеры Ведерников, Онищенко и Петров (механика Водова он даже не принимал в расчет). Тут же подозревал эти "технические средства" в несмышлености, а представителя фирмы Бельвиля в корыстной заинтересованности. Бдительный товарищ министра предостерегал Э.Э. Кетлера от излишней доверчивости к мнениям этого представителя г-на Фаво. Ведь он ради интересов фирмы, стремясь "к наибольшему заказу", может напридумывать много несуществующих дефектов, и тем неоправданно задержит корабль в Тулоне. Таковы были формулировки и ход мыслей товарища министра, который еще раз требовал от командира с определенностью доложить, сумеет ли он с вверенными ему силами "в указанный вам срок 5 недель подготовить котлы для безопасного плавания с отрядом в Россию, где и предполагается сделать капитальный ремонт. Еще раз подчеркивалось, что за границей такой ремонт "нежелателен по разным причинам".
Живо предоставив, наверное, характер и последствия ремонта в России, силы заговора в Тулоне решительно консолидировались и на телеграмму товарища министра Э.Э. Кетлер в тот же день 1 сентября отвечал столь же решительно. "По категорическому мнению моему, полковников Ведерникова, Онищенко и старшего механика" (Петров прибыть еще не успел – P.M.), – говорилось в шифрограмме № 2997, – ни о каком скором плавании в Россию не может быть и речи. Корабль даже с предлагаемым министерством ремонтом может в пути оказаться "в беспомощном состоянии". 5-недельный срок совершенно для ремонта недостаточен. Единственное решение – согласиться на ремонт в Тулоне "на предлагаемых Бельвилем условиях".
2 сентября И.К. Григорович телеграфировал находившемуся в Севастополе министру об отказе "заговорщиков" от прежних своих оптимистических предположениях и об их требовании провести ремонт котлов "Славы" в Тулоне. Завод Бельвиля назвал свои сроки и стоимость работ: 8 месяцев и 820 тыс. франков. Дубли- 1 руя министру все полученные из Тулона телеграммы, с И.К. Григорович добавлял, что сведения о скандале со ; "Славой" появились уже в газетах". Со своей стороны, -писал товарищ министра, – полагаю оставление корабля в Тулона крайне нежелательным. Считаю нужным безотлагательно послать в Тулон следственную комиссию и сделать распоряжение об отправлении туда обер-аудитора Балтийского отряда".
Министр оказался более здравомыслящим. Согласившись с доводами заговорщиков и учи тывая "необходимость скорейшего приведения "Славы" в боевую готовность" (в то, что можно скоро сделать в России, он тоже, видимо, не очень верил), С.А. Воеводский в двух телеграммах от 3 сентября из Севастополя предписывал И.К. Григоровичу отдать командиру Кетлеру распоряжение провести ремонт в Тулоне, а государю о произошедшем представить высочайший доклад. Приказом было также предписано командиру крейсера "Адмирал Макаров" (он заменял "Славу" во время визита в Черногорию) присоединиться к отряду адмирала Н.С. Маньковского для совместного возвращения в Россию.
4 сентября И.К. Григорович телеграфировал Э.Э. Кетлеру о решении министерства ремонтировать "Славу" в Тулоне. Предписывалось судовыми средствами начать предварительные работы. Смету па все работы предлагалось прислать с полковником Ведерниковым, которому разрешалось вернуться в Петербург. Так началась эпопея воссоздания энергетической установки корабля, в итоге которой фирма Форж и Шантье с чувством удовлетворения могла сказать, что и последний из начатой "Цесаревичем" серии русских броненосцев, хотя и построенный в России, прошел-таки через руки французских кораблестроителей.
