Самураи. Военная история - Тернбулл Стивен (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
В течение тех двух веков, о которых мы говорили, монахи Энрякудзи не менее семидесяти раз являлись во всеоружии к императору с различными требованиями, не говоря уже о столкновениях между храмами и внутри них. Таким образом храмы, которые способствовали провалу земельной реформы и росту частных земельных владений, заставили двор опираться на силу самураев как в столице, так и в отдаленных провинциях. Мало того, именно монахи способствовали наступлению в Японии эпохи владычества военных кланов, ибо благодаря их вторжениям как Тайра, так и Минамото смогли разглядеть, что император-то голый!
Одно из самых известных высказываний о монахах принадлежит отрекшемуся императору Сиракава, который, выглянув из дворца во время одной из их демонстраций, с грустью заметил: «Хоть я и правитель Японии, есть три вещи, над которыми я не властен: водопады на реке Камо, падение игральных костей и монахи горы».
Теперь призвание самураев для разрешения внутренних проблем двора вместо обеспечения внешней защиты от монахов, мятежников и эмиси стало лишь вопросом времени. Такой случай представился в 1156 г., во время «смуты Хогэн», названной так по имени года той эры, когда она имела место. Предпосылки этой смуты имеют сложную историю. Вкратце их можно изложить следующим образом.
В эпоху Хэйан среди императоров Японии сложилась практика отречения от престола в сравнительно молодом возрасте, в пользу какого нибудь малолетнего сына или племянника. Поступавшие так именовались «императорами-иноками», поскольку при отречении от престола считалось подобающим обрить голову и принять монашеский сан. К 1150 г. в стране был малолетний император Коноэ и одновременно два отрекшихся императора – отец и сын, Тоба и Сутоку. Поскольку здоровье императора Коноэ оставляло желать лучшего, решено было назначить наследного принца на случай его внезапной кончины. При дворе не было недостатка в принцах крови, поэтому выдвигались разные кандидатуры, но, когда император Коноэ вдруг умер от яда, все пришло в смятение. Бывший император Сутоку пожелал вновь взойти на трон, поскольку его отречение состоялось, мягко говоря, под давлением, а бывший император Тоба пожелал отдать престол другому своему сыну. Его сторонники взяли верх, и 22 ноября 1155 г. императором стал четвертый сын Тоба, Го-Сиракава. Бывший император Сутоку, подстрекаемый партией Фудзивара, вознамерился вернуть трон силой. Вокруг было достаточно воинов, к которым можно было обратиться за помощью, включая разных выскочек из провинций, недавно начавших делать карьеру, не говоря уже о многочисленных отрядах монахов-воинов. Именно в этот момент, 20 июля 1156 г., скончался бывший император Тоба. Исполненный сыновней почтительности Сутоку отправился на торжественные похороны. При входе ему сообщили, что согласно последней воле его покойного отца ему запрещается присутствовать при церемонии. Сутоку, смертельно оскорбленный, приказал всем верным ему самураям в ближайших провинциях собрать войска и как можно быстрее ввести их в столицу. Такое же послание было отправлено монахам-воинам в Нара.
Самураи, ответившие на призыв Сутоку и на аналогичный призыв правящего императора Го-Сиракава, делились не по кланам, а в соответствии с более личными обязательствами и придворными рангами. Таким образом, силы, собравшиеся с обеих сторон во время смуты Хогэн, включали представителей как Минамото, так и Тайра. На стороне Сутоку войсками Тайра командовал Тадамаса, дядя Киёмори. Войсками Минамото предводительствовали тогдашний глава клана – Тамэёси, внук Хатиман-таро Ёсииэ, и один из его сыновей, прославленный Тамэтомо, человек огромного роста и превосходный стрелок их лука.
В рядах воинов Тамэёси явно не хватало его сына и наследника Ёситомо, который поддержал противоположную сторону. Он первым откликнулся на призыв Го-Сиракава и привел 400 отборных самураев под знамена своего государя. 29 июля к ним присоединился Тайра Киёмори, который за двенадцать лет до этих событий так разозлил монахов-воинов. Были посланы войска для захвата стратегических позиций на подступах к столице, которые должны были сдержать ожидавшееся наступление монахов. Через десять дней после смерти бывшего императора Тоба все присутствовавшие на его похоронах разделились на два лагеря. Сторонники императора Го – Сиракава расположились в императорском дворце, а силы Сутоку стояли в двух милях оттуда, в старой императорской резиденции Сиракава-дэн. Здесь Сутоку устроил военный совет, на котором председательствовали Минамото Тамэёси и его сын, великан Тамэтомо. Последнему было всего семнадцать лет, но он, как рассказывают, был более двух метров росту и обладал невероятной физической силой. Его лук достигал двух с половиной метров в длину, чтобы согнуть его, требовались усилия трех обыкновенных людей. По какой-то причине, от рождения или от усиленных тренировок, его левая рука была сантиметров на десять длиннее правой, что позволяло ему дальше оттягивать тетиву и выпускать стрелы с ужасной силой. Кроме того, он был невероятно самоуверен и предложил, исходя из здравого военного опыта, предпринять ночную атаку на дворец. «На стороне императора, – продолжал он, – нет храбрецов, кроме моего брата Ёситомо, но если он выйдет на поединок со мной, я прострелю ему горло. А что значат слабые стрелы какого-то Киёмори? Я опрокину его рукавом моего доспеха или отброшу в сторону ногой!» Но мудрому совету Тамэтомо не последовали, поскольку главный военный советник Сутоку, Фудзивара Ёринага, предпочел осторожность. Он предложил дождаться утра, в надежде, что тогда к ним успеют присоединиться монахи – воины. Тамэтомо, к сожалению, пришлось уступить мнению старшего авторитета, хотя он и понимал, что это приведет их к гибели. Похоже, что ни утра, ни монахов им было не дождаться, ведь монахи с тем же успехом могли присоединиться и к противнику. Тамэтомо к тому же подозревал, что они сами вскоре подвергнутся такой же ночной атаке, какую замышлял он.
Так началось первое сражение между самураями Тайра и Минамото. Хроника событий ночи 29 июля 1156 г., изложенная в «Хогэн моногатари», или «Истории смуты Хогэн», производит впечатление галантного турнира между двумя армиями. Все классические формальности самурайской войны были соблюдены до последней буквы – то, чему уже никогда не суждено было повториться. Произошло и несколько забавных случаев. Так, например, когда Тайра Киёмори начал наступление, он неожиданно вспомнил, что в этот день, двена-дцатый день лунного календаря, восток считается несчастливой стороной. Он соответственно предпринял обход с севера, чтобы не посылать стрелы в сторону востока. Перед началом сражения великан Тамэтомо поспорил с одним из братьев: кому из них надлежит первым вступить в бой. Это был один из первых примеров той мании, которой впоследствии были одержимы самураи. В данном случае пришли к соглашению: брат повел людей в атаку, а Тамэтомо отправился защищать самый опасный участок, который должен был указать ему брат.
