Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945 - Хмельницкий Дмитрий Сергеевич
Инспецы не могли рассчитывать на помощь профсоюзов, так как они не были их членами.
Еще трудней было привлечь к устранению недостатков партийные органы.
Для партийцев, в большинстве случаев необразованных и болезненно недоверчивых, иностранные специалисты были незваными гостями. Их подозревали в том, что они занимались вредительством по заданию бывших владельцев предприятий, бежавших за границу. Многие думали, что инспецы якобы только и стремятся к тому, чтобы путем саботажа препятствовать строительству советской промышленности.
Кроме того, советские руководители любили приписывать своим иностранным советникам вину за низкую продуктивность своих предприятий.
Гора взаимных жалоб выросла в конце концов настолько, что сам ЦК партии не мог уж больше ее не заметить, особенно когда выяснилось, что первую пятилетку невозможно выполнить только собственными силами. Таким образом, ЦК вынужден был создать авторитетный центральный орган, который не только должен был бы разбирать все эти жалобы и заботиться об устранении существующих недостатков, но и обеспечить на будущее возможность совместной работы инспецов с советскими хозяйственниками. Для этого прежде всего нужно было создать соответствующие условия жизни и работы для иностранцев.
Прежде всего нужно было позаботиться о правильном подборе и распределении иностранных специалистов, необходимых для проектирования и строительства создающейся промышленности. Это нужно было сделать особенно тщательно, так как из опыта первой пятилетки выяснилось, что проекты сложных промышленных комбинатов были составлены полными профанами, использовавшими для своей работы тексты каталогов.
Работающие в советской промышленности инспецы-коммунисты указывали высшим партийным и хозяйственным органам недостатки такого «планирования».
Но люди, ответственные за это, не хотели считаться ни с какими советами.
Как и раньше, оборудование новых предприятий заказывалось не по хорошо продуманным планам больших иностранных фирм, а целая армия советских закупщиков скупала у различных предприятий те машины и инструменты, которые казались им подходящими.
Позже, когда я услыхал доклады руководивших экономическим шпионажем за границей Ройзенмана и Беленького о деятельности торгпредств СССР, я понял, почему так упрямо придерживались этого своеобразного способа закупки машин. С одной стороны, для того чтобы определить степень значения иностранных предприятий для вооружения страны и высмотреть все тайны производства, большое число советских комиссий и отдельных приемщиков должно было составить себе точное представление о методах работы и способах производства заграничных предприятий. С другой стороны, иностранные инженеры, техники и рабочие должны были познакомиться с советскими представителями, которые таким путем получали возможность сначала выискать среди них сочувствующих Советскому Союзу, а затем использовать их для целей шпионажа.
Наконец, таким образом расширялся круг экономически заинтересованных в сохранении и углублении торговых сношений с СССР. Мелкие и средние фирмы, поставлявшие оборудование, стали одновременно своеобразными каналами пропаганды. Под прикрытием экономических сношений с СССР массе иностранных рабочих и служащих беспрестанно напоминалось о существовании Советского Союза.
Кроме этой, чисто политической точки зрения, были еще и другие причины желания сохранить эту закупочную систему. При посещении огромного числа фабрик и заводов члены советских закупочных комиссий фотографировали самые секретные конструкции, которые демонстрировались им лишь бегло.
Я читал много отчетов таких комиссий и видел снимки.
Наконец, было очень важно, что вследствие своих обширных деловых связей советские торгпредства во всех странах стали крупным экономическим фактором, игравшим внутри этих стран большую роль в деле разложения рабочей массы и интеллигенции. Аппараты торгпредства могли чудовищно разбухать, не вызывая никакого подозрения со стороны местных органов власти. Множество партийцев получало в этих торгпредствах хорошо оплачиваемые места. Путем регулярного помещения объявлений удалось заполучить для пробольшевистской пропаганды многие иностранные газеты. В бесчисленных смешанных обществах – «Дерутра», «Дерулуфт», «Дероп» и т. д. – множество хорошо подготовленных политических агитаторов и пропагандистов находило обширное поле деятельности. Чем шире развивалась деятельность торгпредств, тем больше людей ими охватывались и делались экономически зависящими от СССР.
Кроме того, нужно еще упомянуть, что в советских закупочных комиссиях было много подкупленных служащих, которые были заинтересованы в возможно большем поступлении заявок от иностранных фирм. Чем было больше заявок, тем больше имели они возможности обделывать свои грязные дела.
За большие деньги, через посредников, каждый фабрикант мог узнать о ценах, предложенных его конкурентом. В конце концов заказы попадали не тем, кто предлагал наивыгоднейшие условия, а тем, кто дал большую взятку.
Само собой разумеется, такие закупщики совершенно не были заинтересованы в сотрудничестве крупной иностранной промышленности с московскими специальными проектировочными бюро. Они делали все, чтобы этому помешать.
Все эти обстоятельства постоянно служили предметом разговоров, когда нам приходилось разбирать жалобы работающих в СССР инспецов или претензии представителей иностранных фирм.
Уже на второй год первой пятилетки выяснилось, что советские спецы и квалифицированные рабочие не смогут закончить своими собственными силами строящиеся по плану и запланированные предприятия. Можно было также предвидеть, что по окончании постройки не будет хватать квалифицированных рук, чтобы обеспечить полную производительность и хозяйственность этих новых предприятий. Поэтому высшие руководители-хозяйственники, несмотря на печальный опыт, который они имели при привлечении на работу иностранных специалистов, должны были вербовать за границей тысячи новых инженеров, техников и квалифицированных рабочих.
Все приказы ЦК партии местным партийным и хозяйственным организациям, изданные по нашему ходатайству, предоставить инспецам условия жизни более подходящие к их привычкам, оставались на бумаге. Сразу по прибытии каждой новой партии инспецов не только иностранные инженеры, но, главным образом, иностранные рабочие начинали бомбардировать нас претензиями и жалобами. Мы не были в состоянии справиться с массой жалоб, поступавших в инспекцию ЦКК – РКИ и были вынуждены создать отделения нашей секции при местных партийных контрольных комиссиях или Рабоче-крестьянской инспекции важнейших промышленных центров, где работали иностранцы. Такие отделения были открыты в Ленинграде, Свердловске, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, в Донбассе и в других важных промышленных центрах.
Наша добровольно принятая на себя работа по обслуживанию иностранных специалистов давала хорошие результаты. Прежде всего мы заботились о том, чтобы инспецов назначали на работы по их специальности и чтобы им давались соответствующие задания. До середины 1929 г. подавляющее большинство инспецов было вынуждено, наравне с русскими инженерами и рабочими, проводить свое свободное время в очередях, чтобы купить продовольственные продукты для себя и своей семьи. После долгих трудов нам удалось убедить партийное начальство, что это бессмысленно, если иностранные специалисты, вместо того чтобы работать в цехе или у машин, проводят половину своего времени в поисках продовольствия и предметов ширпотреба.
Таким образом, по нашей инициативе в конце 1929 г. и в начале 1930-го во всех промышленных центрах для обслуживания только иностранцев и их семей были организованы столь ненавистные русскому рабочему специальные лавки Инснаба.
Этим была устранена одна из самых больших трудностей в жизни иностранцев в СССР. Эта мера была еще вдвойне важной, так как с 1928 г. начал усиливаться товарный голод, а после коллективизации деревни с рынков исчезли все сельскохозяйственные продукты.
