Танковые войны XX века - Больных Александр Геннадьевич (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Сначала американцы восприняли происходящее довольно спокойно. Сообщение штаба VII корпуса в штаб армии было чистой правдой: «Нескоординированные атаки отдельных подразделений». Лишь после того как рассвело, стали ясны истинные масштабы немецкого наступления, и тогда Коллинз запаниковал. Особенно его встревожило продвижение танков 2-й дивизии, которое угрожало прорывом фронта. Коллинз бросил навстречу ей сначала 3-ю танковую, а потом еще и 2-ю танковую дивизии. Одновременно он начал выдвигать к линии фронта резервы, сосредоточив вблизи Мортена все свои 5 пехотных и 2 танковые дивизии.
С наступлением рассвета немцы остановились и стали ждать неизбежных воздушных атак. В дело вступили вооруженные ракетами английские «Тайфуны» и американские «Тандерболты». Летчики совершили около 500 вылетов и радостно сообщили об уничтожении 120 немецких танков, то есть они как бы полностью уничтожили немецкую ударную группу, хотя сами немцы этого не заметили. Однако авиация союзников все-таки сыграла свою роль, остановив противника. В результате немецкое наступление вылилось в серию столкновений местного значения.
Гитлер пришел в бешенство, поскольку операция «Люттих», на которую он возлагал такие большие надежды, провалилась. Виновником неудачи он назначил фельдмаршала Клюге. Под горячую руку попал и граф фон Шверин, которого отстранили от командования. Все еще лелея надежды на гр-рандиозный успех, фюрер приказал двинуть к Мортену 9, 10 и 12-ю танковые дивизии СС, сняв их с фронта английской армии. Так постепенно начал формироваться пресловутый Фалезский мешок.
Следующий ход в этом сложном дебюте сделали союзники. 8 августа в наступление перешла 1 — я канадская армия, ее целью был как раз Фалез. Клюге пришлось принимать спешные меры, так как Гитлер оставил этот участок фронта без танковых частей. 10-я танковая дивизии СС «Фрундсберг» уже убыла к Мортену, но остальные две дивизии Клюге успел остановить. Немцы планировали возобновить наступление на Мортен вечером 9 августа (опять же под покровом темноты, чтобы укрыться от истребителей-бомбардировщиков союзников), но им пришлось делать выжидательный ход, отложив его на сутки. Хотя канадцев удалось остановить, имелись все основания подозревать, что наступление будет продолжено. А тут еще американцы сделали ход на противоположном фланге. Армия Паттона заняла Ле Ман, в результате чего начал вырисовываться глубокий охват немецких сил в Нормандии, хотя американцы к этому совсем не стремились. Клюге был вынужден задержать 9-ю танковую дивизию в Алансоне.
Тем временем Гитлер затеял сложную перестройку фигур. По-русски это называется «сделать оргвыводы и принять меры». Для начала был отстранен генерал Функ, командовавший наступлением, и руководство взял на себя командующий Танковой группой «Запад» генерал Эбербах. Но Эбербах решил отложить новое наступление до 20 августа. Первая попытка немецкого блицкрига на Западном фронте провалилась с треском, слишком уж велико было неравенство сил. Впрочем, она дала определенные результаты. Части 5-й танковой и 7-й армий сами залезли в мешок в районе Фалеза.
Однако ставшему командующим 12-й Группой армий генералу Брэдли понадобилось много времени, чтобы осознать это. До командующего 3-й армией «гениального полководца» Паттона смысл происходящего вообще не дошел. Он продолжал гнать свои войска в самых различных направлениях, стремясь занять как можно большую территорию, и постоянно требовал у Брэдли подкреплений, «чтобы обеспечить свои фланги». Вместо нанесения одного мощного удара он двинул свои войска, что называется, по всему горизонту. XV корпус наступал на восток, XX корпус — на юго-восток, VIII корпус двигался на юг, не очень понятно зачем.
В своей книге генерал Брэдли приводит карту, изображающую положение во Франции на 14 августа, где положение армии Паттона гордо названо «линией фронта». Но ведь у линии фронта просто обязаны быть две стороны, а в данном случае вторая сторона, немецкая, отсутствовала. Дивизии Паттона катились по территории Франции в прогулочном режиме. А с учетом вспыхивающих тут и там восстаний французского Сопротивления можно сказать, что Паттон сумел реализовать розовую мечту советских довоенных теоретиков — глубокую операцию в ее кристально чистом виде. Это был глубокий прорыв механизированных сил, который немедленно приводил к политическим результатам — свержению «ненавистного антинародного режима». Вот такая странная ирония судьбы получается.
Иногда на карте театра военных действий складывается такая картина, которую способен понять даже американский генерал. И вот во время совещания Брэдли с Эйзенхауэром было решено попытаться захлопнуть ловушку, в которую немцы сами залез/хи. На всякий случай американцы проконсультировались по телефону с Монтгомери, и тот согласился с изменением планов. Однако, не желая упускать свой кусочек лавров, Монти потребовал, чтобы канадцы продолжали наступление, и котел был образован совместным ударом на Фалез с севера и юга. Оставалась сущая мелочь — найти силы для решающего удара. В советской или немецкой армиях с этим не возникло бы никаких проблем. Наши командиры могли выделить танковую армию, немцы — примерно равный ей по силам танковый корпус, но для западных союзников это была трудноразрешимая задача, потому что у них не было ни того, ни другого.
Как мы уже говорили, генерал Паттон ничего не понимал в происходящем, поэтому, даже получив недвусмысленный приказ Эйзенхауэра, попытался наступать в две стороны одновременно. Часть сил XV корпуса (но только часть!) он направил на Алансон, чтобы оттуда выйти к Аржантану. В результате к Алансону вышли только американская 5-я танковая и французская 2-я танковая дивизии. Завязались упорные бои, так как немцы совсем не были расположены отдавать город. Бои шли двое суток, после чего союзникам удалось-таки прорваться к Аржантану. Бои вокруг этого города отличались не меньшим упорством, но когда французы 13 августа все-таки вошли в Аржантан, немецкие танковые резервы почти сразу выбили их оттуда.
Действия Брэдли и Монтгомери в это время отмечены большим глубокомыслием. Немцы в результате своего неудачного наступления глубоко увязли на фронте Вир — Мортен — Барантон. Худо ли, хорошо ли, но 3-я армия Паттона наступала на Аржантан, поэтому мощный удар от Кана на Фалез и далее на Аржантан отрезал две немецкие армии. Вместо этого общими силами двух групп армий 10 августа было начато фронтальное наступление, которое, наоборот, выжимало немцев из намечающегося котла.
И все-таки положение немцев продолжало ухудшаться. Гитлер упрямо цеплялся за идею контрудара и не позволял отвести войска на линию Сены, хотя этот контрудар окончательно потерял всякий смысл. Модель и Эбербах были поставлены перед тяжелой задачей спасти то, что еще можно спасти, но при этом не слишком рассердить фюрера. Поэтому Эбербах перебросил к Аржантану 116-ю танковую дивизию и в очередной раз отложил начало наступления, теперь до 14 августа. Что на самом деле думал генерал — остается загадкой. Я не хочу огульно обвинять всех германских генералов, но если уж начальник ОКВ носит ласковое прозвище Лакейтель, это тоже кое о чем говорит. Эбербах хотел нанести удар с востока, отрезать и уничтожить прорвавшиеся две танковые дивизии союзников. Но, собрав под Аржантаном 1-ю танковую СС, 2-ю и 116-ю танковые дивизии, Эбербах обнаружил, что имеет всего 70 танков, в то время как каждая из дивизий союзников имела более 200 танков.
Но 13 августа все встало с ног на голову. Высшее командование союзников еще раз показало, что законы войны для него остаются тайной за семью печатями. Никакие попытки найти мало-мальски удовлетворительное объяснение произошедшему далее не приносят успеха, а объяснения многозвездных генералов US Army звучат как детский лепет. Впрочем, приведем ставшую знаменитой телефонограмму Паттона: «Наши части в Аржантане. Позвольте мне двинуться на Фалез, и мы сбросим англичан в море, устроив им второй Дюнкерк». Когда о ней стало известно, Эйзенхауэру пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы замять вспыхнувший скандал.
