Пути. Дороги. Встречи - Сидоров Георгий Алексеевич (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Мужчина что-то ещё говорил, но я думал о другом:
«Опять та же арийская многоукладность экономики. Она позволяла и до сих пор позволяет выживать потомкам ориан-арктов в высоких широтах. Какая-то группа рыбачит, очевидно, для зарабатывания общиной денег. Наверняка все поступающие от рыбной ловли средства идут в общий котёл. Другая группа занята расширением скотных дворов и другими постройками. Заодно на ней лежит уход за огородами и полями зерновых. Ещё одна часть общества занята скотоводством. Опять же, не столько мясного направления, сколько молочного».
Об этом говорил заваленный различными рыбными и молочными деликатесами стол. Несколько минут новые знакомые расспрашивали меня о жизни в Сибири. Где я бывал, что видел, как живут в наших краях потомки кержаков-чалдонов. Я в трёх словах рассказал обществу о гибели у озера Косын-Лор последних людей из хантейского рода Ворона.
— Их уход из жизни был предрешён, — подумав, сказал Добран Глебыч. — Нельзя было терять свою культуру. Отошли от орианского корня, но и полноценными уграми не стали. Жаль, что так произошло. Вот розовая чайка — священная птица всего Севера. Она до сих пор не изменила своей родине — опустившейся на дно океана Ориане. Вместо того чтобы осенью лететь на юг, она летит на север — в полярную ночь, сплошные льды! И там, под северным сиянием, в лютые морозы, снегопады и бураны всю зиму плавает по полыньям, дожидаясь весны. Чем живёт в океане птица Ора, неизвестно. Весной она откочёвывает на юг, в основном в тундры Восточной Сибири. Там выводит птенцов, чтобы осенью снова улететь на север. Что это, если не живой памятник погибшему материку. Нашей великой прародины. И нам, людям, надо брать пример с розовой чайки. Мы должны быть, как и она, верны тому самому дорогому, что хранится в нашей родовой памяти! Только тогда нам удастся пересилить ночь Сварога. И выжить, несмотря ни на какие социальные бури. Верность традиции! Вот наш девиз, братья и сёстры! — закончил свою короткую речь старейшина.
Из всего, что сказал Добран Глебыч, более всего мне врезались слова «братья и сёстры». Точно также в июне 1941 года обратился Иосиф Виссарионович Сталин к народам Советского Союза. Обычное традиционное обращение северян друг к другу. Но прозвучало от южанина по паспорту — грузина.
«Наверняка в этом что-то есть, — подумал я. — Не просто так Сталин целых четыре года прожил в предгорьях плато Путорана».
Незаметно за разговорами наступил вечер. Где-то далеко затарахтела станция, и столовая озарилась ярким электрическим светом.
— Ну что, други, — поднялся из-за стола хозяин дома, — пока женщины накрывают к чаю, пойдёмте-ка, чтобы им не мешать, в горницу.
Мужчины как по команде встали из-за стола. Кое-кто из молодых парней остался помочь женщинам унести посуду, остальные во главе с хозяином избы-терема направились в другую комнату.
— Наверняка у тебя есть вопросы, Ар, — обратился ко мне Добран Глебыч, когда мы уселись на лавки. — Задавай, не стесняйся. Здесь перед тобой люди, которые на протяжении тысячи лет сумели остаться вне системы. Уж как только Силы Тьмы не старались их подмять, но все их старания оказывались тщетными. На тебя смотрят те, в родах которых не было обращённых в рабство. И даже современный рабовладельческий строй, который во сто крат пострашнее коммунистического, их не касается. Спрашивай их, Ар, они ответят на все твои вопросы.
— А почему ты считаешь, что современное рыночное рабство страшнее того, что у нас было при социализме? — посмотрел я на старейшину.
Услышав мой вопрос, Добран Глебыч грустно улыбнулся.
— Потому что при социализме оно было только административным. А сейчас действует не только удавка закона, но ещё и удавка финансовая. Две петли на одной шее. Ты посмотри, во что перерождается наше государство: кругом чиновничий беспредел, плюс ко всему — небывалая власть денег. Для чего, ещё на заре истории, были выдуманы деньги? Ими заменили кнут надсмотрщиков.
— Но ведь денежные отношения были и при социализме? — заметил я.
— При Сталине они являлись вознаграждением за честный труд, — встрял в разговор седой пожилой мужчина, хозяин крайней избы у леса. — В эпоху Иосифа Виссарионовича! Сколько человек зарабатывал, столько и получал. Но Хрущёвым был нарушен основной принцип социализма, люди стали получать не столько, сколько зарабатывали, а оклады. Рабские пайки на содержание себя и семьи. Но ни при Сталине, ни в последующие времена деньги в нашем обществе бичом надсмотрщика не являлись. В ту эпоху никому из наших граждан и в голову не приходило жить в кредит. Брать деньги в банках на покупку машины или квартиры.
— Тем более под двойные проценты, когда человек практически до конца жизни не в состоянии рассчитаться за свою глупость, — вставил старейшина. — Такая банковская финансовая петля похлеще всякой административной. От неё даже смерть не может избавить. Долг родителей переходит на детей, а там и на внуков. Бумажные, ничем не обеспеченные доллары, которые сейчас властвуют в России, — страшная сила. Их триллионами печатает, по сути, частный банк Федерального Резерва. И куда эти фальшивки только не вывозят — по всему миру! На них покупают нефть, газ, лес, руду, хлопок, короче, всё, что имеет хоть какую-то ценность. Реальные ресурсы на виртуальные деньги. Вот он, механизм глобального ограбления: мировая банковская система, используя рычаги ничем не обеспеченных активов, которые она называет кредитами, обращает в рабство не только отдельных граждан, но и целые народы. Купленые же с потрохами продажные правительства этих наций охотно сотрудничают с воротилами Сити и Колумбии. И им ровным счётом наплевать на своих граждан. Как раз это сейчас и происходит в России. Распродаётся всё, что только можно продать. Причём за деньги, которых реально не существует. И весь этот кошмар творится на фоне вымирания нации. Вот что такое современное рабство. У него совсем другие масштабы, — вздохнул старейшина.
— Знаешь, Юра, как отличить свободных граждан общества от рабов? — обратился один из друзей Добрана Глебыча, высокий красивый мужчина средних лет. — От рабов своего же собственного государства?
— Признаться, на эту тему я не размышлял.
— Очень просто, — грустно улыбнулся помор. — Давай вспомним историю: какому классу запрещалось иметь оружие?
— Классу рабов, насколько не изменяет мне память, — пробурчал я.
— Вот-вот, классу рабов. Именно классу рабов! Свободные же люди всегда обладали правом иметь какое угодно оружие. Причём нисколько не хуже, чем у княжеских или царских дружинников. В случае войны с этим оружием они шли в ополчение. Но если незадачливый деспот-правитель пытался поработить своих же собственных граждан, последние обращали своё оружие против него. И это было правильно. Общество обязано представлять собой силу, с которой государство должно считаться. Понимаешь, обязано представлять силу. Если же этой силой обладать общество не будет, то государство обязательно попытается превратить его в быдло, в скот, в стадо рабов, того донора, который обязан его, государство, содержать и терпеть все его античеловеческие выходки. Общество должно иметь реальный контроль над государственной машиной. Почему? Потому что не общество для государства, а наоборот, государство для общества. Посмотри, как государство себя защищает: на его стороне армия, спецслужбы, милиция, средства массовой информации, суд и специально придуманные для этого законы. Главное то, что государство присвоило себе монополию на оружие. А что имеет наше жалкое общество? Может оно как-то противостоять государственной машине? Думаешь, все граждане в СССР были довольны политикой Горбачёва? Процентов восемьдесят было против! Но генсек, потом президент, не боясь, ломал через колено наше общество. По его приказу спецслужбы, чтобы создать дефицит товаров и продовольствия, уничтожали сотни складов, вывозили за границу всё, что наши заводы производили для своих людей. Предатель и подонок, бывший генсек даже государственный запас золота умудрился перебросить в Швейцарию. И что же народ? Он вынужден был молчать и терпеть. Попробуй пикни! Хотя многие понимали, что Союзу пришёл конец. Наше общество — это толпа безоружных, обманутых СМИ рабов. И что бы ни вытворяла с ним управляемая Западом кремлёвская элита, ничего серьёзного обращённые в рабство противопоставить ей не могут. Пример тому — распад СССР. Он был нужен простому народу Союза? Понятно, что нет. Но что могла раздираемая на части нация? Могла она взяться за оружие? Вполне! Если бы оно у нее было, это оружие. До революции в царской России боевое оружие свободно продавалось. Иди и покупай. О чём это говорит? Да о том, что рабства в империи при самодержавии не было. Но, учтя урок революции и гражданской войны, большевики рынок оружия в России спешно прикрыли. Теперь власть могла творить с народом всё, что заблагорассудится. И ещё как творила! Особенно на местах, в глубинке. Вот когда потеряли своё гражданство наши соотечественники. Они остались гражданами формально, на бумаге. Фактически же превратились в самых настоящих рабов своего же государства. Почему? Да потому, что безоружное и беспомощное перед силовыми структурами государства общество гражданским не является. Это уже толпа рабов, с которыми можно делать всё, что заблагорассудится. Они не ответят на насилие. Единственный, кто понимал, что общество свободных людей должно быть вооружённым, иметь оружие не только для противодействия своему же зарвавшемуся государству, но и располагать оружием против различного рода преступников, был Иосиф Виссарионович Сталин. В его эпоху по всей стране без всякой разрешительной системы продавались различные охотничьи ружья и малокалиберные винтовки. Для покупки ружья достаточно было охотничьего билета. Винтовку же мог приобрести любой желающий. А что такое малокалиберка? Оружие очень сильное, к тому же негромкое. У нас у каждого такая, поэтому я знаю, что говорю, — закончил свой короткий монолог высокий помор.
