Мир в ХХ веке - Коллектив авторов (список книг TXT) 📗
Разнообразные способы привлечения африканцев к колониальному управлению в основном сводились к двум формам: прямому и так называемому косвенному управлению. В первом случае колониальная администрация назначала африканских вождей в тот или иной район, не считаясь с местными институтами власти и происхождением претендента. По сути дела их положение мало отличалось от положения чиновников колониального аппарата.
Во втором случае (при системе косвенного управления) колонизаторы формально сохраняли институты власти, существовавшие в доколониальные времена, совершенно изменив, однако их содержание. Вождем мог быть только человек местного происхождения, обычно из “традиционной” знати. Он оставался на своем посту всю жизнь, если устраивал колониальную администрацию. Основные средства существования он получал из отчислений от суммы собранных им налогов.
Система прямого управления чаще использовалась во французских колониях, косвенного — в английских. Но это вовсе не было неизменным правилом. Французы во многих случаях не только неофициально, но и формально признавали власть влиятельных традиционных правителей, прежде всего тех, кто активно с ними сотрудничал.
Англичане же нередко создавали институты якобы “традиционной” власти совершенно искусственно (как, например, у народа игбо в Восточной Нигерии). А косвенное управление было несовместимо с “поселенческим” колониализмом Кении, Южной Родезии и ЮАС, и англичане сами признавали, что использовали в этих странах прямое управление.
В целом можно сказать, что различия между двумя системами управления были не столь уж значительны.
Трансформация социального облика
С утверждением колониализма и развитием товарно-денежных отношений распадался привычный порядок вещей, рушился уклад жизни доколониальных обществ, основой которых была община. Изменялся и характер процессов классообразования в тех странах, где в доколониальный период они уже шли и намечалось развитие специфических раннеклассовых отношений. В межвоенный период началось сближение социальных структур народов, находившихся в доколониальную эпоху на разных уровнях социального развития.
Менялись этнические и политические связи. Колониальный раздел во многих случаях прервал естественные процессы этнической и политической консолидации. В каждой колонии создавалось свое административное деление, зачастую не совпадавшее с этническим. Некоторые народы были разделены границами колоний. Прежние политические и экономические связи если и не разрывались, то во всяком случае усложнялись и трансформировались. В границах колониальных административных единиц на базе новых политических и экономических связей шло формирование новых этносоциальных групп. Иногда колониальные власти даже провозглашали в административном порядке создание новых “племен”.
Интенсивность изменений была различной не только в тех или иных регионах и странах континента, но и в пределах одной и той же страны. Колониальные власти повсюду выделяли территории, где имелись наибольшие возможности для интенсивной эксплуатации природных и людских ресурсов. Там социальная трансформация шла быстро. Самые глубокие перемены претерпела жизнь тех народов, которые оказались в наиболее длительном и тесном соприкосновении с колониализмом, прежде всего в Южной Африке и других поселенческих колониях.
Отходничество было наиболее распространенной формой работы по найму. Необходимость уплаты налогов, стремление хоть как-то увеличить доход семьи и рост потребностей в новых товарах приводили к тому, что миллионы африканцев проводили в скитаниях всю свою жизнь — возвращались домой, но затем снова и снова вербовались на заработки. Наиболее широко было распространено отходничество, связанное с сезонными сельскохозяйственными работами. Оно не заставляло африканцев уходить далеко от родных мест. Но рабочим, направлявшимся на рудники, нередко приходилось пешком преодолевать долгий путь через территорию нескольких стран.
Главным центром притяжения отходников на всем континенте был Южно-Африканский Союз, особенно золотые рудники Трансвааля, где ежегодно требовалось до 300 тыс. горняков. Две трети из них приходили из других стран, зачастую довольно далеких от ЮАС. Основными поставщиками рабочей силы на юге Африки были Ньясаленд, Южный Мозамбик, Басутоленд, Бечуаналенд и Свазиленд. В первых трех 40–50 % всех трудоспособных молодых мужчин ежегодно уходили на заработки за границу, в последних двух — 25–30 %.
Отходничество было новым социальным явлением в африканских обществах. Но оно и само стало фактором социальной трансформации и способствовало расшатыванию традиционных устоев в деревне. Отходники привносили в деревню новые ценности и понятия. Рушились традиционные авторитеты и нормы взаимоотношений, разрушались прежние методы ведения хозяйства.
С отходничества начиналось формирование нескольких слоев современного общества, прежде всего рабочего класса. Отходники оседали в городах, на шахтах и на плантациях, приобретали квалификацию, обзаводились семьями и теряли связь с родными местами. Наиболее быстро процесс формирования пролетариата шел в крупных портовых городах, таких как Дакар, Момбаса, Кейптаун и Дурбан, на железных дорогах и в крупнейших горнорудных районах — в Катанге, в Медном поясе Северной Родезии и Трансваале.
Наиболее массовый слой колониального общества — колониальное крестьянство — отличался от общинника доколониальных времен тем, что был связан с мировым или местным рынком и вел товарное хозяйство. От капиталистического же фермера его отличали многочисленные меры внеэкономического принуждения, а также сохранение натурального производства. Крестьянская среда была очень разнородна по своему составу. В ней шли процессы имущественного и социального расслоения. Для имущественного накопления важнейшее значение имела близость к колониальным властям и “туземной” администрации.
Члены “туземной” администрации, их родня, близкие и клиентела пользовались важными, хотя и законодательно не зафиксированными преимуществами (например, в “туземных” судах, при отправке на принудительные работы, сборе налогов и т. д.). В результате этого, а также благодаря подношениям и безвозмездному труду своих соотечественников они быстро концентрировали в своих руках основное богатство — землю, начинали выращивать экспортные культуры (там, где это разрешалось), становились ростовщиками, открывали лавки. Своим детям они давали лучшее образование, и со временем те превращались в колониальных чиновников, начинали заниматься бизнесом, становились юристами, учителями, журналистами и т. д., пополняли ряды новой элиты.
Какую бы систему управления ни использовала колониальная администрация, ей нужны были грамотные чиновники-африканцы (будь то вожди или просто служащие любой ступени колониального аппарата), иначе управление было бы невозможно. Торговый капитал от крупнейших фирм до мелких торговцев, разъезжавших со своими фургонами по самым непроторенным дорогам Африки, был заинтересован в появлении широкого слоя “европеизированных” африканцев с новыми потребностями и с денежными доходами, чтобы создать более емкий рынок для своих товаров. Европейские фирмы, монополизировавшие скупку сельскохозяйственной продукции, опирались на разветвленную сеть местных скупщиков-посредников. Обычно это были люди с зачатками европейского образования. Нужны были также учителя и священники-африканцы, которые могли бы более действенно распространять привитые европейцами идеи и представления, чем сами европейцы. Переводчики, писари, священники, телефонисты, телеграфисты, мелкие клерки и учителя начальных классов — с этих профессий начиналось становление образованной элиты.
Новые формы антиколониального протеста
Десятилетия колониального раздела Африки были и временем вооруженного сопротивления африканцев — в Европе это называли “колониальными войнами”. Некоторые из этих войн и восстаний приходятся и на начало XX в.: восстания “Маджи-маджи” в Германской Восточной Африке, гереро и кой-кой в Германской Юго-Западной Африке, зулусов в британской колонии Натал и ряд других. Но все же в целом по Африке уже уходило в прошлое сопротивление африканских народов в прежних формах: с копьями, щитами, стрелами, с традиционной тактикой межплеменных войн. Стало очевидным, что таким способом противостоять винтовкам, пушкам и пулеметам безнадежно.
