Популярная история евреев - Джонсон Пол (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Обман часто срабатывал, так как евреям хотелось быть обманутыми. Им была нужна надежда. Эсэсовцы умело распускали слухи, что депортации будет подвергаться лишь часть евреев, и с успехом убеждали еврейское руководство, что чем лучше оно будет с ними сотрудничать, тем больше шансов на выживание. Евреи в гетто не хотели верить в существование лагерей уничтожения. Когда два молодых еврея сбежали из Хелмно в начале 1942 г. и описали, что они там видели, то в гетто решили, что они рехнулись от переживаний, и их рассказ не попал в подпольную прессу. Только в апреле, когда сообщения из Бельзеца подтверждали услышанное о Хелмно, варшавские евреи поверили в машину смерти. В июле возглавлявший варшавское гетто Адам Черняков, поняв, что не сможет спасти даже детей, отравился цианидом, оставив записку: «Я бессилен. Мое сердце трепещет от горя и сочувствия. Я не могу больше этого выносить. Мой акт покажет всем, что нужно делать в такой ситуации». Но даже в это время многие евреи цеплялись за надежду, что погибнут не все. Якоб Генс, глава гетто в Вильнюсе, говорил на митинге: «Когда у меня требуют тысячу евреев, я отдаю ее. Потому что если мы, евреи, не отдадим их добровольно, придут немцы и заберут их силой. Но тогда они возьмут уже не одну тысячу, а много тысяч. Отдавая сотни, я спасаю тысячу. Отдавая тысячу, я спасаю десять тысяч».
Еврейское религиозное воспитание и обучение склонны культивировать пассивность. Евреи-хасиды больше всех были готовы к восприятию своей судьбы как воли Божьей, ссылаясь на Священное Писание: «Жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей». Они садились в поезда смерти, завернувшись в молитвенные накидки и декламируя псалмы. Они верили в жертву во славу Божью. Если же, по милости Господней, им будет суждено еще жить, то это – чудо. Во время Холокоста накопилась целая антология хасидистских легенд насчет чудесных индивидуальных спасений. Один лидер общины утверждал: «Истинно благочестивые обретут еще больше благочестия, ибо видят во всем руку Божью». Член еврейской зондеркоманды, которая занималась очисткой газовых камер в Освенциме после умерщвления, свидетельствовал, что видел, как группа благочестивых евреев из Венгрии и Польши, которым удалось раздобыть немного коньяка, пела и плясала перед входом в газовую камеру, поскольку они знали, что им предстоит встреча с Мессией. Евреи более мирского склада также находили посреди ужаса свою радость и готовность принять Божью волю. Замечательные дневники, которые вела в Освенциме Этти Гиллесум, голландская еврейка, показывают, что традиция Иова жила даже в Холокосте: «Иногда, когда я стою в каком-нибудь углу лагеря, опираясь ногами на Твою землю, воздев глаза к Твоему небу, слезы текут по моему лицу, слезы… благодарности».
По мере того как гетто постепенно опустошались, некоторые евреи решили сражаться, хотя политические группировки никак не могли прийти к соответствующему соглашению. В Варшаве под видом сооружения укрытий от воздушного нападения евреи вырыли ходы сообщения, соединявшиеся с канализационной системой. Их возглавлял 24-летний Мордекай Анелевич, который набрал 750 бойцов и сумел раздобыть 9 ружей, 59 пистолетов и несколько гранат. Нацисты решили уничтожить гетто 19 апреля 1943 г. руками эсэсовских частей. К этому времени в гетто оставалось всего 60 000 евреев. В отчаянных схватках, в основном – под землей, они убили 16 немцев и ранили 85. Анелевич был убит 8 мая, а оставшиеся продержались еще 8 дней; к этому времени несколько тысяч евреев погибли в руинах. Некоторые европейские страны с хорошо вооруженными армиями не смогли столько времени сопротивляться нацистам.
7 октября 1944 г. произошло даже восстание в самом лагере Аушвитц. Евреи, которые работали на одном из заводов Круппа, пронесли в лагерь взрывчатку, из которой советские военнопленные наделали гранат и бомб. В самом восстании принимали участие члены зондеркоманд крематориев III и IV. Им удалось взорвать крематорий III и убить троих эсэсовцев. Охрана убила около 250 евреев, но 27 удалось бежать. Четверых девушек-евреек, которые пронесли взрывчатку, пытали несколько недель, но они ничего не рассказали. Роза Робота, которая умерла от пыток, передала напоследок товарищам: «Будьте сильными и смелыми». Две девушки выжили, и их повесили перед строем всех женщин-заключенных Освенцима; одна из них перед смертью крикнула: «Отомстите!»
Но, как правило, сопротивление отсутствовало на всех этапах процесса истребления. Немцы всегда наносили удар внезапно и превосходящими силами. Евреи обычно цепенели от ужаса и безнадежности. «Гетто было окружено бульшим отрядом СС, – писал один очевидец из Дубно (Украина), – и втрое большим количеством украинских полицейских. Затем зажглись прожекторы, установленные вокруг гетто… Людей выволакивали в такой спешке, что они оставляли маленьких детей в постели. На улице женщины кричали, зовя своих детей, а дети звали родителей. Это не мешало эсэсовцам гнать людей ударами по дороге, пока они не добежали до ожидавшего их товарного состава. Вагон за вагоном заполнялся под непрекращающиеся крики женщин и детей, щелканье кнутов и ружейные выстрелы».
Многие евреи умирали по дороге в поезде. Когда уцелевшие прибывали на место, их гнали прямо в газовые камеры. Курт Герштейн наблюдал как-то ранним утром в августе 1942 г., как в Освенцим прибыл поезд с 6700 евреями. По прибытии оказалось, что 1450 умерли по дороге. Он видел, как 200 украинцев открывали двери товарных вагонов, кожаными кнутами выгоняли оттуда оставшихся в живых и заставляли ложиться на землю. Громкоговорители приказывали раздеться догола. Всех женщин безжалостно стригли. Затем всех прибывших нагишом гнали в газовые камеры, которые называли «санпропускником». Ни у кого не было возможности оказать сопротивление. Самое большее, что они могли сделать, – порвать те жалкие скомканные доллары, которые им удалось пронести на себе, чтобы нацистам не удалось ими воспользоваться, – последний и единственный жест протеста.
Гитлеровский апокалипсис не щадил никого из евреев. В лагере Терезиенштадт в Чехословакии, полном стариков, сохранялась видимость того, что евреев просто «переселяют». В него направляли так называемых привилегированных евреев, кавалеров Железного Креста I степени, полупарализованных ветеранов войны и т. п. Но из общего числа доставленных сюда 141 184 человек 9 мая 1945 г., когда лагерь освободили союзники, в живых оставалось всего 16 832; свыше 88 000, в том числе старые или заслуженные, было отравлено газом. Никто из евреев не мог рассчитывать на поблажку по возрасту. После аншлюса Австрии друзья Фрейда, старого и умиравшего от рака, выкупили его у нацистов и привезли в Англию. Никому, в том числе и самому Фрейду, не пришло в голову, что опасность грозит четырем его старшим сестрам, оставшимся в Вене. Но и они попали в лапы к нацистам: Адольфина (81 год) была убита в Терезиенштадте, Паулина (80) и Мария (82) – в Треблинке, а Роза (84) – в Освенциме.
От гибели не спасала и молодость. Всех женщин, прибывших в лагеря смерти, стригли наголо, а волосы паковали и отправляли в Германию. Если грудной ребенок раздражал охрану во время стрижки, ему просто разбивали голову об стену. Один из свидетелей рассказывал в своих показаниях на Нюрнбергском процессе: «Только тот, кто видел все это своими глазами, может поверить, с каким удовольствием немцы выполняли эту операцию; как они радовались, когда удавалось убить младенца всего с трех или четырех ударов; с каким удовлетворением они совали трупик в руки матери!» В Треблинке большинство детей отнимали у матерей сразу по прибытии, убивали и швыряли в канаву вместе с инвалидами и калеками. Иногда из канавы, которую стерегли охранники с повязками Красного Креста и которую называли «лазарет», доносился детский плач…
Это разбивание голов детям показывает степень антисемитского раздвоения: с одной стороны тайные, «высоконаучные» способы убийства, с другой – внезапные, спонтанные акты невероятной жестокости. Как только ни убивали евреев – практически всеми известными угнетенному человечеству способами. В каменоломнях Маутхаузена итальянского еврея с хорошим голосом поставили на вершину скалы, начиненной динамитом; скалу взорвали, когда он пел «Ave Maria». Голландских евреев сотнями заставляли прыгать (и разбиваться насмерть) с обрыва над каменоломней, известного под названием «Стена парашютиста». Тысячи и тысячи евреев засекли насмерть за мелкие лагерные провинности: сохранил монету или обручальное кольцо, не спорол еврейскую эмблему с одежды убитых, раздобыл кусок хлеба из пекарни вне лагеря, попил воды без разрешения, курил, плохо приветствовал… Были случаи отрубания голов. Курт Франц, заместитель коменданта Треблинки, держал свору свирепых собак, которых использовал, чтобы они загрызали евреев до смерти. Иногда охрана убивала чем попало. Свидетель из Бельзеца рассказывал о юноше, который только что поступил в лагерь:
