Великая Отечественная: война продолжается - Витич Райдо (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
на Москву, в котором предполагалось обосновать или опровергнуть возможность
современного вторжения в Россию". На что генерал, ненавидящий красный режим
всеми фибрами своей казачьей души, "постарался не позволять ненависти к
Советской России доминировать над объективностью, а потому пришел к выводу, что
только мгновенный удар потрясающей мощности может принести захватчикам
стратегический успех".
Эту книжечку и раскупали немецкие офицеры перед войной.
1940 год. Появилась директива "О едином генеральном плане повстанческого штаба
ОУН":
"… необходимо, чтобы на Украине действовала организованная политическая сила,
которая бы возглавила вооруженное восстание. Такая сила у нас есть. Она
действует, организует массы, выводит их на борьбу".
Национальное украинское движение действительно было организовано еще до начала
войны с СССР, даже до вторжения немцев в Рурскую область. Первый конгресс
украинских националистов прошел в Вене (Австрия) в 1929 году. Возглавлял
полковник армии УНР Коновальцев. Именно он разработал идеологические положения
по организации структур и действий. До 1936 года он жил в Женеве, а в 1940 г.
переехал в Берлин. Затем его уничтожили и ОУН разделилась на два лагеря: Бендера
и Мельник — ОУН «Б» и ОУН «М». Мельниковцы соглашались на глубокое
сотрудничество с Германией, а бендеровцы предлагали ориентироваться на другие
страны.
Несмотря на некоторую несогласованность меж собой, ОУН «Б» и ОУН «М» помогли
немцам начать вербовку молодых украинцев зимой 1940/41 гг. В Лигнице был
сформирован целый батальон из служивших в польской армии. Его назвали «Нахтигаль».
Задача батальона была не только ведение боевых действий, но и прежде всего
пропагандистское влияние на население.
Затем был сформирован еще один батальон из украинцев и фольксдойче, который
переправлял оружие через границу своим людям. Параллельно велось формирование и
переобучение военнопленных белорусов для ведения диверсионных действий на
территории СССР, грузинских эмигрантов. Согласно распоряжению N53/41 отдела
иностранной разведки, немцы готовили восстание грузин на территории Грузии.
Кроме этого так же были использованы эстонцы, латыши, литовцы.
С позицией одной стороны ясно. Слушаем другую:
Константин Симонов, из записей в личном дневнике:
"… с востока на запад шли гражданские парни. Они шли на свои призывные пункты,
к месту сбора частей, мобилизованные, не хотевшие опоздать, не желающие, чтобы
их сочли дезертирами, и в то же время ничего толком не знавшие, не понимавшие,
куда они идут. Их вело вперед чувство долга, полная неизвестность и неверие в то,
что немцы могут быть здесь, так близко. Это была одна из трагедий тех дней. Этих
людей расстреливали с воздуха немцы, они внезапно попадали в плен, они шли без
документов, и поэтому, иногда случалось, их расстреливали наши".
Это не коммунист — человек писал, не для партии — для себя, иначе бы последнюю
строчку, порочащую Красную Армию, вымарал или близко к теме возможных расстрелов
со стороны своих не подошел.
Но допустим — пропаганда. Послушаем одного из рядов уже высказавшихся —
эмигранта Б. Л. Двинова: "Власовское движение в свете документов", выпущенная в
Нью-Йорке: "Надо раз и навсегда отказаться от кое-кому удобных, но совершенно
неверных настроений о том, будто Красная Армия и русский народ только и мечтали
о приходе немцев. Это представление ни в малейшей степени не представляет
действительности. Признавая элементы пораженчиства в армии и народе, необходимо
в оценке его строго соблюдать пропорции. К тому же пораженчество было довольно
скоро изжито даже в этих скромных размерах. Этому способствовало то, что очень
скоро завоеватель сбросил маску "освободителя народа" и явился русским во всей
реальности жестокого беззакония".
Из записей аналитика СД:
"До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом
политрука и комиссара. Иногда полное безразличие к жизни истолковывалось, исходя
из животных черт, присущих людям Востока. Однако снова и снова возникало
подозрение, что одного голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящую до
безразличия к собственной жизни решимость в бою".
Просветил аналитик, спасибо ему. Теперь мы знаем истоки верности Отчизне,
доблести, знаем, отчего советский народ в те годы выказал беспримерный и
поголовный героизм — животные черты и пистолет политрука у виска. Ага.
Летописец армии «Север» Вернер Хаупт: "Русские отходили полными соединениями, в
полном боевом порядке. Пленных было мало".
Гот: "На пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречают
упорное сопротивление русских".
Манштейм: "Часто случается, что русские солдаты поднимают руки, чтобы сдаться, а
после того как наши пехотинцы подходят к ним, они вновь прибегают к оружию или
подрывают себя и наших солдат".
Из донесений в ОКХ:
"Если на Западе и в польской компании окруженные силы противника в основном
почти добровольно сдавались в плен на 100 %, здесь происходит совсем иначе. Очень
большой процент русских укрылся в лесах. На болотах, в непроходимой местности.
Они стойко уклоняются от плена".
Генерал Гальдер, из дневника: "28 июня 1941 г. Поражает, что за все время боев
было захвачено очень мало пленных (около 35 тысяч), наряду с большим
количеством трофеев (около 1 300 танков).
30 июня. Сбито 200 самолетов противника. Сообщается, что противник уже вынужден
бросать в бой совершенно устаревшие четырехмоторные машины.
3 июля. Огромные географические просторы и упорное сопротивление противника
потребует еще много недель наших усилий".
Генерал Эрих фон Манштейм: "Война идет не только на фронте — в тылу на немецких
солдат нападают гражданские лица".
А теперь попытаемся представить то время и воспитание масс, менталитет вообще
русского человека и решить для себя — было или не было.
Граф Толстой про войну 1812 года отмечал: "Каждый русский, не основываясь на
умозаключения, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежит в наших
отцах, мог бы предсказать то, что свершилось".
Ничего с тех пор не изменилось, потому что патриотизм и сила духа не исключение
из правила, а правило для русского народа. И героизм его — не пропаганда, не
единичный случай — это норма жизни, натура всего народа.
"Вообще трудностей с гражданским населением не возникало, так как мы
своевременно издали строгие приказы" — писал генерал Герман Гейер. А вот сам
приказ:
"У тебя нет сердца и нервов — на войне они не нужны.
Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, не
останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик —
