Ливонская хроника - Вартберг Герман (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Миндовг все выжидал и, лишь когда увидал, что соплеменники его, пруссы, начали общее возстание, решился действовать открыто: отрекся в 1260 году от христианства и королевскаго титула и с войском вторгся в Пруссию, предавая, по тогдашнему военному обычаю, все встречное огню и мечу. Рыцари, подкрепленные из Германии, выступили против повстанцев, но в двух кровопролитных битвах потерпели сильные поражения: только две области, прежде всех занятыя орденом, остались ему верными, за что и были в конец разорены литовцами и пруссами.
Так началось в Пруссии возстание, продолжавшееся 14 лет. Ограбив прусския орденския земли, Миндовг возвратился в Литву, и, как говорить летописец, стал гордиться так, что непризнавал себе никого равным.
В 1262 г. умерла у Миндовга жена, о которой он очень жалел. У покойной была сестра за Довмонтом, князем нальщанским; Миндовг послал сказать ей: «сестра твоя умерла, презжай сюда плакаться по ней». Когда та приехала, он сказал: «сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтобы другая детей ея не мучила» – женился на свояченице. Довмонт, озлобившись на это, стал думать, как бы умертвить Миндовга, и нашел себе союзника в князе жмудском, Треняте, племяннике Миндовга от его сестры. В 1263 г. Миндовг послал все свое войско за Днепр на князя Романа Брянскаго, а Довмонт, находившийся в войске, улуча удобное время, объявил другим вождям, что волхвы предсказывали ему дурное, и потому возвратился в Литву ко двору Миндовга; застал Миндовга в расплох и убил вместе с двумя сыновьями. Тренята стал княжить в Литве на месте Миндовга.
Между тем орден, получив сильные подкрепления из Германии, открыл наступательныя действия против возставших пруссов. Борьба приняла прежний характер: каждая область снова защищалась отдельно и, конечно, не могла устоять против рыцарей. После возстания 1260 г., пруссы поднимались еще четыре раза, но все было напрасно: к 1283 г., после борьбы, продолжавшейся более 50 лет, тевтонский орден окончательно утвердился в Пруссии, и немедленно открыл наступательное движение в Литву. С этого времени главная сцена борьбы рыцарей с литовскими племенами переходит с берегов Вислы и Прегеля на берега Немана.
III
Русские: заняли Дерпт…
Дмитрий, русский король, собрал многотысячное войско… в битве при Магольмской церкви пал преосвященный епископ Александр.
Мир, заключенный в 1242 г. (см. прим. I) со псковичами, новгородцами и ливонцами, продолжался не долго – всего каких нибудь десять лет; открытая вражда, при совершенной неопределенности отношений и границ, обнаружилась в 1256 году. В этом году шведы и датчане с финнами прошли по Нарове, и стали чинить город на этой реке. Новгородцы, сидевшие в это время без князя, послали в суздальскую землю к Александру (Невскому) за полками, разослали и по своей волости собирать войско, неприятель испугался этих приготовлений и ушел за море.
Но еще раньше, в 1253 г, ливонские немцы, ободренные успехами в Литве, нарушили договор, подступили к Пскову, сожгли его посады, но самаго города взять не могли, и как прослышали, что на выручку Пскова приходить полк новгородский, то сняли осаду и ушли. Новгородцы не довольствовались таким удалением, но сами пошли за Нарову и «положили пусту немецкую волость». Псковичи со своей стороны также вступили в Ливонию и разбили немецкий полк, вышедший к ним на встречу. Тогда немцы послали в Псков и Новгород просить мира на всей воле новгородской и псковской – и помирились.
Мир продолжился до 1262 года. В этом году русские князья – брат Невскаго, Ярослав, и сын Дмитрий вместе с Миндовгом литовским, Трейвитом жмудским и Тевтивилом полоцким уговорились (в первый раз тут русские заключили союз с литовцами) ударить вместе на орден. Миндовг явился под Венденом, но, не дождавшись русских, возвратился в Литву, опустошив страну. Русские, по удалении литовцев, осадили старую отчину свою Юрьев, взяли и сожгли посады, забрали много полону и товара всякаго, но юрьевской крепости взять не могли, потому что был город Юрьев, как выражается летопись, тверд в три стены, и множество людей в них всяких, и оборону себе пристроили на город крепкую.
Русские вышли из Ливонии. Лет 5 прошло, в течении которых не было ни мира, ни войны: ни ливонцы не переходили псковских и новгородских земель, ни русские не нападали на земли орденския. В это время, сильные усобицы происходили в Литве, и один из литовских князей, по имени Довмонт, с дружиною и целым своим родом, явился в Псков, принял православие и имя Тимофея, и был посажен псковичами на стол св. Всеволода. Довмонт скоро прославился удачными походами на своих хищных единоплеменников, на Литву.
В 1267 году новгородцы собрались было итти на литовцев, но дорогою раздумали, пошли за Нарову на Раковор (Везенберг), много земли опустошили, но города не взяли и, потеряв 7 человек, ушли домой; но скоро решились предпринять поход по важнее. Подумавши с посадником своим Михаилом, послали за сыном Невскаго, князем Дмитрием Александровичем, звать его из Переяславля с полками, послали и к великому князю Ярославу, и тот прислал сыновей своих с войском. Тогда новгородцы сыскали мастеров, умеющих делать стенобитныя орудия, и начали чинить пороки на владычнем дворе. Немцы – рижане, феллинцы, юрьевцы, услыхав о таких сборах, отправили в Новгород послов, которые объявили гражданам: «нам с вами мир, переведывайтесь с датчанами-колыванцами (ревельцами) и раковорцами (везенбергцами), а мы к ним не пристаем, на чем и крест целуем», – и точно поцеловали крест. Новгородцы, однако, этим не удовольствовались, послали в Ливонию привести ко кресту всех бискупов и Божиих дворян (рыцарей), и те присягнули, что не будуг помогать датчанам. Обезопасив себя таким образом со стороны немцев, новгородцы выступили в поход под предводительством семи князей, в числи которых был и Довмонт с псковичами. В январе месяце 1268 года пошли они в немецкую землю и начали ее опустошать по обычаю: в одном месте русские нашли огромную непроходимую пещеру, куда спряталось множество чуди; три дня стояли полки пред пещерою и никак не могли добраться до чуди; наконец, один из мастеров, который был при машинах, догадался пустить в нее воду; этим средством чудь принуждена была покинуть свое убежище, и была перебита. От пещеры русские пошли дальше к Раковору, но когда достигли реки Кеголы, 12 февраля 1268 г., то вдруг увидали перед собой полки немецкие, которые стояли как лес дремучий, потому что собралась вся земля немецкая, обманувши новгородцев ложною клятвою. Русские, однако, не испугались, пошли к немцам за реку и начали ставить полки: псковичи стали по правую руку, князь Дмитрий Александрович с переяславцами и с сыном великого князя Святославом стали по правую же руку, по выше; по левую стал другой сын великаго князя, Михаил с тверичами, а новгородцы стали в лицо железному полку против великой свиньи (немецкий строй клином), и в таком порядке схватились с немцами. Было побоище страшное – говорит летописец – какого не видали, ни отцы, ни деды; русские сломили немцев и гнали их семь керот до города Раковора, но дорого им стоила эта победа; посадник с 13-ю знаменитейшими гражданами полегли на месте, много пало и других добрых бояр, а черных людей без числа, иные пропали без вести, и в том числе тысяцкий Кондрат. Сколько пало неприятелей – видно из того, что конница русская не могла пробираться по их трупам; но у них оставались еще свежие полки, которые, во время бегства остальных, успели врезаться свиньею в обоз новгородский. Князь Дмитрий хотел немедленно напасть на них, но другие князья его удержали: «время уже к ночи – говорили они – в темноте смешаемся и будем бить своих». Таким образом оба войска остановились друг против друга, ожидая разсвета, чтобы начать снова битву; но когда разсвело, то немецких полков уже не было более видно: они бежали в ночь. Новгородцы стояли три дня на костях (на поле битвы), на четвертый тронулись, везя с собою избиенных братий, честно отдавших живот свой, по выражению летописца.
