«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - Наумов Александр Иванович
Осенью 1996 года в Югославии состоялись парламентские и муниципальные выборы. Правящая коалиция во главе с Социалистической партией С. Милошевича получила 48,5 %, однако оппозиция сумела одержать победу во всех крупных городах. Этот результат попыталась оспорить Центральная избирательная комиссия; в ответ зимой 1996–1997 годов по Югославии прокатилась волна массовых протестов, основной ударной силой которых были студенты и городская интеллигенция. В организации демонстраций участвовала политическая коалиция «Вместе», сформированная из представителей различных оппозиционных политических партий демократического спектра. Демонстранты забрасывали правительственные учреждения сырыми яйцами, из-за чего данные протестные шествия получили название «яичная революция». На пике протестной активности в середине января 1997 года число митингующих достигало трехсот тысяч человек, причем оппозиция получала активную информационную и моральную поддержку со стороны западного сообщества.
Милошевич был вынужден пойти на уступки. 11 февраля 1997 года он подписал «Особый указ», которым признал победу оппозиции на местных выборах в нескольких крупных городах. Мэром Белграда на короткое время (до сентября) стал лидер оппозиционной Демократической партии Зоран Джинджич. Но главное заключалось в том, что «яичная революция» во многом стала репетицией событий в Белграде в октябре 2000 года, названных позже «бульдозерной революцией» [111].
С начала 1997 года режим С. Милошевича начал терять симпатии избирателей, разочарованных резким падением жизненного уровня, психологическим давлением блокады, санкций и проигрышем в войне. Нежелание Милошевича признать «статус-кво» и открыто сделать ставку на сербский национализм, как и его весьма спорная позиция по отношению к сербам Хорватии, Боснии и Герцеговины отталкивали от него сербских националистов. С другой стороны, еще большую неприязнь он вызывал у сербских либералов-западников, видевших в нем главного противника евроатлантической интеграции.
Однако С. Милошевич сумел перенести удар, нанесенный ему военным поражением в Хорватии и Боснии, жесточайшей блокадой и «яичной революцией». В июне 1997 года Милошевич, который не мог больше баллотироваться в президенты Сербии, стал президентом Союзной Республики Югославии (СРЮ) и сохранил в своих руках всю полноту власти (президентом Сербии в декабре стал его соратник М. Милутинович).
Прекращение боснийской войны и минимальное ослабление санкций привело к определенной экономической стабилизации Сербии. Складывалось впечатление, что режим Милошевича может просуществовать еще какое-то время, что самые тяжелые времена — санкции и агрессия НАТО — для него уже позади. В это уверовал и сам Милошевич, взявший курс на «закручивание гаек» во внутренней политике страны и подавление оппозиции. В это время было закрыто более двухсот независимых радио- и телестанций, в том числе и весьма крупных и популярных. В стране с пугающей периодичностью погибали или пропадали без вести политические противники президента. «На людей охотились, как на крыс», — вспоминал 3. Джинджич [112].
Общее социально-экономическое положение в стране продолжало ухудшаться, однако правящий режим продолжал контролировать ситуацию. Правда, уже с начала 1998 года перед Милошевичем образовался новый вызов — резко обострилась ситуация в Косово и Метохии, где албанское большинство еще с конца 1980-х годов требовало автономии. Подписание Дейтонских соглашений, показавшее слабость позиций Сербии, послужило косовским албанцам ободряющим сигналом и привела к активизации сепаратистов. Начались вооруженные выступления албанских боевиков из Армии освобождения Косово (ОАК), развязавших террористическую войну против центральной власти. В феврале 1998 года Милошевич принял решение ввести в Косово дополнительные силы армии и военной полиции. Между правительственными войсками и боевиками-сепаратистами начались столкновения, в ходе которых страдало гражданское население. Действия сербской полиции и спецназа дали повод международному сообществу развернуть кампанию по защите прав человека в Косово, а страны НАТО потребовали от Белграда отказаться от применения силы.
В этих условиях Вашингтон принял решение использовать АОК для расшатывания политической ситуации в Сербии. Секретная часть операции включала в себя пополнение рядов различных миссий наблюдателей в Косово офицерами британских и американских спецслужб. Государственный секретарь США М. Олбрайт лично позаботилась о том, чтобы значительную часть наблюдателей от ОБСЕ составляли сотрудники ЦРУ, имевшие задание собирать информацию о ситуации в крае и стратегических объектах югославской армии. Главой американской миссии в ОБСЕ с этой целью был назначен У. Уолкер, имевший богатый опыт участия в операциях по смене режимов в Латинской Америке в 1980-е годы. Вскоре он же занял пост главы специальной Верификационной миссии в Косово. Более того, Вашингтон начал оказывать военную, техническую, финансовую, транспортную и политическую поддержку АОК, несмотря на то, что ЦРУ было известно о преступной деятельности албанских сепаратистов — контрабанде наркотиков, рэкете, доходов от проституции и убийстве мирных граждан [113]. Борьба албанских боевиков против югославских сил безопасности, уже практически подавленная Белградом, вспыхнула с новой силой.
13 октября 1998 года Совет НАТО принял решение о начале бомбардировок Сербии в случае ее отказа принять требования Совета Безопасности ООН о деэскалации косовского конфликта. Правительство Югославии пошло на уступки и сократило военный контингент в Косово, однако напряженность не спадала. Страны Североатлантического Альянса настаивали на введении в Косово многонационального миротворческого контингента, в задачи которого входило бы обеспечения гуманитарных прав населения края.
В феврале 1999 года во французском Рамбуйе стартовали переговоры между официальными властями Югославии и представителями умеренного крыла косовских сепаратистов. Однако, не дожидаясь формального окончания переговоров, НАТО во главе с США приступила к подготовке ракетно-бомбовых ударов по территории Югославии, хотя это и нарушало основополагающие принципы международного права. Операция НАТО «Союзная сила» против СРЮ началась 24 марта и продолжалась до 10 июня. Жертвами натовских авианалетов стали почти две тысячи человек, в основном мирные граждане. При посредничестве России официальный Белград был вынужден согласиться на вывод своих войск из Косово и ввод многонациональных международных сил под руководством НАТО численностью пятьдесят тысяч человек. Согласно резолюции СБ ООН № 1244 Косово формально оставалось в составе Югославии, фактически же край оказался под оккупацией военных сил НАТО и управлением специально созданной гражданской миссии ООН. Двести пятьдесят тысяч сербов и других жителей неалбанской национальности были вынуждены покинуть Косово и Метохию.
Несмотря на потерю исторически и духовно важнейшей для сербов части страны, Милошевич и в этот раз удержался у власти. На самом деле, для США и их союзников уже с 1998 года было очевидно, что белградский режим можно убрать лишь насильственным путем. Однако непродолжительное и достаточно эффективное применение высокоточного оружия не привело к желаемому результату. В арсенале возможных мер присутствовала даже идея похищения или покушения на Милошевича, но была отвергнута как трудновыполнимая. В результате летом 1999 года подход к «проблеме Милошевича» был изменен в пользу ненасильственной смены режима, основанной на использовании технологий «мягкой силы».
Операция по отстранению С. Милошевича от власти началась с вербовки югославских официальных лиц и высокопоставленных чинов армии и полиции. Многие из них к этому времени оказались в «черных списках» США и Европейского Союза, въезд в эти страны им был запрещен, а счета в западных банках арестованы. В случае согласия на сотрудничество (или, по крайней мере, нейтралитет) с Западом в деле свержения законного правительства Югославии им предлагали удаление из этих списков, но в ход шло и прямое запугивание Международным трибуналом в Гааге. Надо отметить, что далеко не все представители югославской политической и военной элиты отличались полной лояльностью к режиму, поэтому, как выразился источник из военной разведки Югославии, «иностранцы искали тех, кого можно было либо легко шантажировать, либо купить, либо у кого попросту хватало ума, чтобы понять, что их время подходит к концу» [114].
