Популярная история евреев - Джонсон Пол (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
В итоге, подобно тому, как коллективная память о рабстве у фараонов преобладала в раннеизраильском обществе, так и Холокост формировал новое государство. В нем неизбежно присутствовало ощущение утрат. Гитлер истребил третью часть всех евреев, в первую очередь благочестивых и бедных, на которых в особенности держался иудаизм. Потери можно оценить и в светских категориях. В XIX – начале XX столетий мир был невероятно обогащен освобожденными талантами, которые буквально фонтанировали из старых гетто; они стали основной созидательной силой цивилизаций Европы и Северной Америки. Этот процесс продолжался до тех пор, пока Гитлер не уничтожил его источник. Никто уже не узнает, что при этом потерял мир. Для Израиля последствия были буквально опустошительными. Они ощущались как на личном уровне, поскольку огромное число его граждан потеряли буквально всю родню и друзей детства, так и коллективно, поскольку на треть уменьшилось количество тех, кто мог бы участвовать в строительстве государства. Но сильнее всего потери ощущались, пожалуй, на духовном уровне. Высшая ценность, которую придавал иудаизм человеческой жизни (вспомним хотя бы о том, как долго и горячо израильтяне дебатировали, прежде чем лишить жизни Эйхмана), делал убийство такого количества людей, особенно бедных и благочестивых, которых любит Господь, событием, с трудом поддающимся восприятию. Даже для простой констатации факта потребовалась бы новая Книга Иова. Эту проблему затронул видный иудаистский богослов Авраам Джошуа Гершель (1907-73), которому удалось вырваться из Польши всего за шесть недель до катастрофы. «Я, – писал он, – как головешка, которую выдернули из огня у алтаря Сатаны, где во имя зла сгорели миллионы человеческих жизней, не говоря уже и о многом другом: божественных образах человеческих существ, вере многих людей в справедливого и сострадательного Бога, которая пестовалась в человеческих сердцах два тысячелетия». Почему это случилось? Новый Сион начинался с этого вопроса, на который ответа не было, а возможно, и никогда не будет.
Впрочем, был ряд граней положения евреев в мире, где с времен, предшествующих Холокосту, произошли существенные улучшения. Во-первых, было организовано национальное еврейское государство. На этом Изгнание, разумеется, не кончилось. Да и могло ли? Изгнание, как отмечал Артур Коэн, не было исторической случайностью, которую можно было бы исправить созданием светского национального государства; скорее это – метафизическая концепция, «некий некорректируемый исторический коэффициент». Большинство евреев оставались за пределами государства. Так было всегда, начиная с вавилонского изгнания. В Третьем Сообществе, как и во Втором, состояла всего четвертая часть евреев. И теперь, когда подходило к концу четвертое десятилетие существования Израиля, не было признаков того, что эта пропорция заметно изменится. Тем не менее, реализация светского Сиона дала мировому еврейству живое, бьющееся сердце, какого у него не было две тысячи лет. Она создала фокус глобального сообщества, какого не в силах были обеспечить ни старые благочестивые посещения, ни идея Возврата, сколь успешными бы они ни были. Строительство Израиля было для XX века тем же, чем ранее было восстановление Храма. Причем подобно Храму времен Ирода Великого, у него были и отрицательные черты. Но важно, что он существовал. Сам факт его существования, возможность посетить его и жить там придавали диаспоре совершенно новое измерение. Он был постоянным источником озабоченности, иногда достаточно эмоциональной, зачастую предметом гордости. После того как Израиль возник и доказал, что может себя защитить и оправдать, ни одному из членов диаспоры не приходилось более стыдиться того, что он – еврей.
Это было важно, поскольку даже в конце XX века в диаспоре сохранялись полюса крайнего богатства и невероятной нищеты, и вообще она была довольно разношерстной. В конце 30-х годов на Земле обитало почти 18 миллионов евреев. К середине 80-х еврейское население еще не оправилось от потерь, причиненных Холокостом. Из общего количества в 13,5 млн евреев 3,5 миллиона жили в Израиле. Самая же крупная еврейская община находилась в Соединенных Штатах (5 750 000); в сочетании с крупными еврейскими общинами в Канаде (310 000), Аргентине (250 000), Бразилии (130 000) и Мексике (40 000), а также с десятком более мелких общин это означало, что на Американском континенте проживает примерно половина мирового числа евреев (6,6 миллиона). Следующей по размерам после США и Израиля была община в Советской России (1 750 000). Заметное количество евреев проживало в Венгрии (75 000) и Румынии (30 000); всего в европейских соцстранах – 130 000. В Западной Европе евреев проживало чуть более 1 250 000; основные общины находились во Франции (670 000), Англии (360 000), Западной Германии (42 000), Бельгии (41 000), Италии (35 000), Голландии (28 000) и Швейцарии (21 000). В Африке за пределами Южно-Африканской Республики (105 000) оставалось совсем немного евреев, если не считать заметно поубавившихся общин в Марокко (17 000) и Эфиопии (по оценкам, около 5000). В Азии оставалось около35 000 евреев в Иране и 21 000 в Турции. Суммарная численность австралийской и новозеландской общин составляла еще 75 000.
История, состав и происхождение некоторых общин отличались заметной сложностью. В Индии, например, в конце 40-х годов проживало около 26 000 евреев трех основных типов. Около 13 000, так называемых Бене-Исраэль («Дети Израиля») жили в Бомбее и вокруг него на Западном побережье. Эти евреи потеряли свои летописи и книги, но сберегли подробную устную историю своей миграции, зафиксированную в письменном виде только в 1937 г. Согласно этим преданиям они бежали из Галилеи, спасаясь от преследований Антиоха Епифания (175—163 гг. до н.э.). Их корабль потерпел крушение в 50 км к югу от Бомбея, и выжило всего 7 семей. Хотя у них не сохранились религиозные книги и они вскоре забыли иврит, они продолжали чтить шабат и ряд еврейских праздников, практиковали обрезание и еврейскую пищу и помнили Шему. Они говорили на языке маратхи и следовали ряду индийских кастовых обычаев, причем разделяли себя на гоа (белых) и кала (черных), что позволяет предположить две волны поселения. Были еще кочинские евреи, количество которых достигало одно время 2500, которые жили на Западном берегу в тысяче километров к югу. У них имелся своего рода основополагающий документ в виде двух медных пластин с гравировкой на старотамильском, где перечислялись дарованные им привилегии; его датируют 974—1020 г. н.э. В данном случае заселение явно происходило в несколько этапов; раньше всех прибыли черные кочинские евреи, за ними в начале XVI века последовали белокожие евреи из Испании, Потругалии, а, возможно, и других стран Европы (а также Среднего Востока). Внутри черной и белой групп кочинских евреев существовали еще и подгруппы. В дополнение к ним имелась еще одна крупная группа – мешцарарим, низшая каста потомков былых связей между евреями и рабынями-наложницами. Ни одна из этих трех основных кочинских групп не участвовала вместе в религиозных церемониях. Кроме того, имелось еще около 2000 евреев-сефардов из Багдада, которые приехали в Индию между 1820 и 1830 годами, и последняя волна беженцев из Европы, прибывших в 1930-е годы. Последние две категории вступали друг с другом в контакты по религиозным (но не социальным) вопросам, но никто из них никогда не посещал те же синагоги, что и Бене-Исраэль или кочинские евреи. Все белокожие евреи и многие чернокожие говорили по-английски и процветали в годы британского правления. Они успешно служили в армии и государственных учреждениях, занимались оптовой и розничной торговлей, ремеслом, посещали Бомбейский университет, изучали иврит, переводили еврейских классиков на маратхи, а выучившись, становились инженерами, юристами, учителями и научными работниками. Один из них в 1937 г. стал мэром Бомбея – центра всех еврейских групп в Индии. Ставшая независимой Индия была к ним менее благосклонна, и с возникновением Израиля большинство предпочли эмигрировать, так что к 80-м годам осталось чуть больше 15 000 Бене-Исраэль и всего 250 евреев на кочинском берегу.