Говорят сталинские наркомы - Куманев Георгий Александрович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Молотов ответил:
— Я готов поддержать.
Все с этим согласились и через один–два дня после оформления необходимое количество молибдена было выделено по назначению.
Я рассказываю Вам столь подробно об этом эпизоде потому, что он, как мне кажется, достаточно убедительно характеризует стиль работы Сталина. К подобным совещаниям он готовился всегда тщательно и при их проведении постоянно демонстрировал большую осведомленность, интересовался всем.
Помнится, как однажды во время выступления в Кремле начальника Краснодарского нефтекомбината Апряткина Сталин спросил его о запасах нефти в недрах края. Оратор назвал 150 млн. тонн. Тогда Сталин попросил «расшифровать» эти запасы по категориям. Но ответа не получил, т. к. Апряткин был просто «не в курсе дела».
— Хороший хозяин, — упрекнул его Сталин, — должен знать свои запасы и по категориям…
Бывая на встречах и заседаниях в Кремле, я не раз убеждался, что Сталин уважал знающих свое дело прямых и честных людей, которые излагали перед ним свои сокровенные мысли… Их Сталин слушал особенно внимательно, устанавливая с ними доверительный, деловой контакт. Он умел каким–то особым чувством не только понять волнение и искренность собеседника, но и простым словом, шуткой или жестом снять напряжение, поддержать и успокоить человека.
Тем не менее работать со Сталиным в «зоне повышенной ответственности» было далеко не просто, обладая железной логикой, ясным умом, обширными знаниями, необычайной работоспособностью и непростым характером он требовал от каждого высокой компетентности, четкости, исполнительности и инициативы.
Были еще встречи с ним и членами Политбюро перед самой войной в связи с нефтяными проблемами. Принимались конкретные и эффективные решения, и это нам здорово помогало по повышению уровня добычи нефти. Мы достигли почти 34 млн. тонн в год.
Г. А. Куманев: Очень признателен Вам, Николай Константинович, за столь обстоятельные ответы. Наша беседа пока была посвящена преимущественно довоенному времени. Но я, отнюдь, не собираюсь просить Вас подробно рассказать о том, как функционировала нефтяная промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны, когда от результатов ее работы напрямую зависел исход битвы с фашизмом, судьба нашей Советской Родины и в конечном счете — судьба мировой цивилизации.
Чтобы более или менее основательно осветить все эти вопросы потребуется, конечно, немало времени. По крайней мере — несколько новых многочасовых встреч с Вами. Поэтому не можете ли Вы дать только краткую характеристику вклада тружеников этой отрасли в общие усилия нашего народа в завоевание Победы над врагом? Разумеется, все, что посчитаете нужным сказать о том беспримерно тяжелом и героическом времени, будет интересно.
Н. К. Байбаков: Считаю необходимым вначале отметить, что гитлеровская агрессия, кроме причиненных Советскому государству огромных жертв и потерь, крайне отрицательно сказалась на развитии нашей нефтяной промышленности.
Значительно ухудшилось ее материально–техническое снабжение, многие предприятия нефтяного оборудования были переведены на производство военной продукции. Резко обострилась кадровая проблема, поскольку немало нефтяников было призвано в ряды Красной Армии. Поэтому во весь рост встала задача заменит их уход новым пополнением. На нефтяные промыслы влилась сельская молодежь, охваченная высоким патриотическим стремлением. Юноши и девушки, придя на промыслы, стали работать в бригадах по добыче нефти, в ремонтных бригадах, на тракторных базах, а также на нефтеперекачивающих и компрессорных станциях. Женский труд занял доминирующее место в бурении, на многих тяжелых производствах и на руководящей работе. Так, в Баку уже в первые месяцы войны пять крупных нефтепромыслов из восьми возглавляли женщины.
У нового пополнения, конечно, недоставало необходимого опыта и знаний, но оно настойчиво перенимало советы старших, быстро осваивая сложную технику и технологию производства.
Неблагоприятное развитие событий на фронте вело к новым бедам и потерям в нефтяной промышленности. Так, уже в начале июля 1941 г. враг оккупировал сравнительно богатую нефтью и газом Дрогобычскую область, где перед войной имелось несколько крупных нефтеперегонных предприятий, а в одном только районе Борислава около 800 нефтяных скважин.
Из–за ухудшения военной обстановки Государственный Комитет Обороны принял серию важных постановлений о перебазировании промышленных предприятий, в том числе нефтяной индустрии в восточные районы. На меня возложили руководство эвакуацией нашего наркомата в Уфу. Сотрудники наркомата вместе с семьями были вывезены туда водным путем на теплоходе по. каналу Москва — Волга, затем по Волге, Каме и реке Белая. После их прибытия и размещения в Уфе я вернулся в Москву. Здесь меня ожидало с оставлением в прежней должности новое назначение — уполномоченным ГКО по обеспечению фронта горючим. В течение нескольких месяцев я занимался вопросами контролирования поступления в войска горючего из Баку, районов Северного Кавказа и «Второго Баку».
Г. А. Куманев: Где–то я прочитал, будто за обеспечение фронта горючим отвечал и Анастас Иванович Микоян, хотя он мне об этом не рассказывал.
Н. К Байбаков: Нет, снабжением нашей армии горючим Микоян не занимался. Если Вы хотите знать, был у нас специальный штаб. Я как уполномоченный ГКО нес полную ответственность за снабжение фронта горючим. В качестве заместителя был у меня генерал Андрей Васильевич Хрулев — начальник Тыла Красной Армии. С ним, если не ежедневно, то во всяком случае раз пять в неделю мы собирались для того, чтобы решать вопросы — куда, какое топливо, сколько и на какой фронт направлять. Вот такая шла у нас здесь активная работа.
Микоян ведь тогда занимался преимущественно внешнеторговыми делами, вопросами снабжения легкой промышленности сырьем, материалами, а армии и населения — продовольствием.
Г. А. Куманев: А Михаил Георгиевич Первухин (который, как и Микоян, был не только наркомом, но и заместителем Председателя
СНК СССР) тоже во время войны не имел поручений по распределению топлива в народном хозяйстве?
Н. К. Байбаков: Первухин как один из заместителей главы правительства, кроме руководства Наркомхимпромом страны, в военные годы курировал, в частности, Наркомат электростанций, занимался распределением электроэнергетики. В 70‑е годы он у меня в Госплане СССР был заместителем, возглавлял одно из управлений, со всем и республиками разрабатывал планы. Это был душевный человек, очень умный, опытный, знающий и сильный как руководитель.
Г. А. Куманев: Давайте перенесемся опять к событиям, связанным с деятельностью советских нефтяников в начале и в первый год Великой Отечественной войны. Каковы были достигнутые тогда результаты?
Н. К. Байбаков: Нашим несомненным достижением в тяжелые, драматические месяцы 1941 г. явился тот факт, что нефтяная промышленность СССР не только не рухнула под напором неимоверных трудностей и возросших потерь, но даже сумела обеспечить определенный рост своего производства. В этом деле положительно сказался массовый трудовой подъем работников отрасли, их стремление отдать все свои силы, чтобы выполнить задания фронта, а также умелое руководство со стороны ГКО, партии и правительства, которые постоянно использовали опыт и преимущества планового управления экономикой.
В авангарде работников отрасли находились бакинские нефтяники. Посудите сам: в первый год войны они обеспечили самую большую добычу нефти за всю предшествующую историю Азербайджана
— 23,5 млн. тонн. И это при острейшей нехватке квалифицированных кадров, оборудования, машин и механизмов! Во время войны мы сумели выстоять в основном на нефти Баку. Ведь бакинская нефть в тот тяжелейший период и до войны составляла около 80 % всей добычи этого топлива в стране.
А как выросли с самого начала войны среди нефтяников ряды рационализаторов и изобретателей. Люди искали и находили выход из самых сложных ситуаций, добивались, казалось, невозможного. Народная инициатива, как говорится, билась через край. Например, нефтяники острова Артем на Каспии организовали водолазные поиски и подняли со дна моря много, вроде бы, ненужного железного хлама, старого оборудования, в том числе даже заброшенный трубопровод. Однако почти все было отремонтировано и пущено в дело. В частности, привели в порядок старые трубы и направили их на строительство газопровода Бугуруслан — Куйбышев. Это позволило обеспечить топливом оборонные заводы Куйбышева.
