Правда варварской Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Никакой военной формы в помине не существовало. Солдаты ходили кто в чем. Грабеж и мародерство не возбранялись — они считались законным вознаграждением. И за армиями тащились огромные обозы проституток, маркитанток, скупщиков добычи — командиры обычно были с ними в доле. Грабили даже на «своей» территории, ведь для чужаков-наемников она не была родиной. А территорию противника разоряли подчистую. Жгли все подряд и резали всех подряд. Впрочем, так поступали не только наемники, но и «регулярные» шведы. Если город брали не «на капитуляцию» (т. е. не на оговоренных условиях), а штурмом, то чаще всего население уничтожали поголовно. Женщин, мальчиков, юношей перед тем, как зарезать, насиловали — насчет пола солдаты были неприхотливы. Состоятельных граждан пытали, вымогая деньги. И оставляли за собой дымящиеся развалины с грудами трупов.
Лидером антигабсбургской коалиции являлась Франция. Она финансировала и германских протестантских князей, и шведов. Для достижения своих целей вела очень дорогостоящую дипломатию. Но Франция вообще была весьма расточительной страной. Королевский двор всегда жил на широкую ногу, знать не привыкла себе ни в чем отказывать. Хотя таких источников доходов, как испанские и голландские колонии или британская внешняя торговля, Франция не имела. Она была довольно отсталой и в промышленном отношении, не имела даже литейных мастерских, и оружие вынуждена была покупать за рубежом. Очень слабо развитой была и внутренняя торговля. Страну перегораживали многочисленные таможенные барьеры в городах, провинциях, губерниях, и пошлины составляли до 30 % стоимости товаров, так что до единого рынка, подобного российскому, французам было очень далеко.
При таком состоянии государства главным источником средств для казны являлось выкачивание податей из населения. Точнее, из «третьего сословия», куда входили все не-дворяне и не-духовенство — купцы, ремесленники, крестьяне. Это сословие во Франции было совершенно бесправно, и нищий дворянин мог безнаказанно отлупить богатого торговца (если у того нет высоких покровителей). Но у состоятельных граждан была и отдушина. Казне вечно не хватало денег, и в государстве внедрилась оригинальная система, когда все чиновничьи и судейские должности продавались. Человек, приобретая патент, как бы платил «вперед», а потом (теоретически) вложение возвращалось ему с процентами в виде жалованья. При уплате дополнительной суммы должность передавалась по наследству. А с определенного уровня давала своему владельцу «дворянство мантии» — не родовое «дворянство шпаги», но все равно дворянство. Поэтому богатые купцы и ремесленники предпочитали вкладывать деньги не в развитие торговли и промышленности, а в покупку должностей.
Что вело, во-первых, к раздуванию чиновничье-судейского аппарата, а во-вторых, к перераспределению тягот. Ведь и содержание этого аппарата ложилось дополнительным бременем на городские низы и крестьян. И их положение было сравнимо только с Польшей. Налогов взималось множество. Прямой — «талья», косвенный — «габель» (пошлина на соль), пошлины на вино и ряд других товаров, десятина церкви, цензива (оброк) землевладельцу (2/3 земли принадлежало дворянам). Но и сам по себе сбор налогов был делом хлопотным, а государству деньги требовались побыстрее. И налоги сдавались финансистам-откупщикам. Они отстегивали казне определенную долю наличными, а подати вытрясали из крестьян сами — с отправками в долговую тюрьму, конфискациями. Бунты случались часто, сборщиков податей убивали. И это было настолько обыденно, что в большинстве случаев восстания даже не подавлялись. Ведь казна свое ужё получила, и бунты являлись «личным риском» откупщиков и их служащих. А крестьяне побузят и вернутся к работе.
Лишь в более серьезных случаях, если мятеж не успокаивался и ширился, направлялись войска. Вешали зачинщиков, пороли всех остальных, вышибая недоимки. А самый действенный способ придумал Ришелье — постои солдат. Создал специальные роты, которые располагались в деревнях, жрали, пили, насильничали. И не уходили, пока община не внесет задолженность. Однако война затягивалась, перегрузки нарастали. При Ришелье королевские подати увеличились втрое, цены на соль — вдвое. И все чаще народ не выдерживал. По югу Франции прокатилось масштабное восстание «кроканов», по Нормандии — «босоногих». А в 1642–1643 гг. с интервалом в полгода умерли Ришелье и Людовик XIII. Власть при пятилетнем Людовике XIV досталась его матери Анне Австрийской и премьер-министру кардиналу Мазарини.
Им пришлось столкнуться с еще большими проблемами. В Туре вспыхнуло восстание «капитана Сабо», потом мятежи в Марселе, Балансе, Монпелье, Клермон-Ферране, Анжере, Сен-Маре, Домфроне, Туле, Иссуаре, Манде, Гренобле, Тулузе. Подавляли и казнили в одном месте — начиналось в другом. По национальности Анна (хоть и Австрийская) была испанкой, а Мазарини итальянцем, Ришелье привлек его и выдвинул за дипломатические таланты. Но королева блюла интересы сына-короля, а кардинал понимал, что и его собственное возвышение без укрепления государства пойдет прахом. Они считали, что после всех понесенных расходов и жертв заключать мир можно только с выгодой для Франции, и, несмотря на трудности, продолжали войну.
Германская империя (официально она называлась Священная Римская империя германской нации) состояла из 350 крупных и мелких государств. Война расколола их на католический и протестантский лагеря. А император Фердинанд III давно стал, по сути, номинальным властителем. Реальную его силу определяли «личные» владения Габсбургов — Чехия, Австрия, Западная Венгрия. А католические германские князья во главе с герцогом Баварским Максимилианом выступали скорее союзниками, чем подданными. Ну а самое могущественное звено габсбургской коалиции составляла Испания. Она была гораздо больше, чем сейчас. Не считая заморских колоний, ей принадлежали Сицилия, Сардиния, весь юг Италии, Миланское герцогство, Франш-Конте на востоке Франции, Испанские Нидерланды (Бельгия и часть северной Франции). Но и испанцам в течение 30 лет везти на себе основную тяжесть войны становилось уже не по силам.
В общем-то, стороны, измолотив друг друга, давно подумывали о возможности примириться. Усилия в этом направлении предпринимали и римские папы Урбан VIII и его преемник Иннокентий X. Хотя предпринимали из собственных соображений. Рим по-прежнему оставался в большей степени светским государством, чем духовным центром. Стремился усилить свое влияние в международных делах. И предполагалось, что, примирив европейские державы, можно будет перенацелить их в помощь венецианцам против Турции — а в подобном союзе папа выдвинулся бы на лидирующую роль. Строились и перспективные планы: что после разгрома турок новая «папская коалиция» сможет поддержать Польшу. И поможет ей сокрушить Россию.
При посредничестве Рима в Вестфалии с 1644 г. уже начали заседать два мирных конгресса: в Оснабрюкке, для переговоров с протестантами, и в Мюнстере — для делегаций католических стран. Но взаимопонимания достичь не удавалось, стороны выдвигала свои условия, не желая уступать. Мало того, каждый из участников войны вел собственные игры. Например, католические германские князья сражались на стороне императора, но и не хотели его усиления, чтобы он не ущемил их «вольности». Протестантские князья опасались своих союзников-шведов. Боялись, что они подомнут Германию под себя, и предпочитали сохранить слабую власть императора, своего врага. А дипломатия Мазарини хитрила, чтобы заманить тех и других князей под покровительство Франции.
Свои особенности имела и позиция Нидерландов. Там после «буржуазной революции» правители-олигархи постарались создать такие структуры управления, которые были бы удобны для них самих. Номинальный глава государства, штатгальтер, был всего лишь главнокомандующим. А вся реальная власть сосредоточилась в руках Генеральных Штатов. Теоретически выборных. Но практически возникла замкнутая каста «регентов» — около 2 тыс. крупных купцов и банкиров, которые и подмяли под себя всю политическую жизнь. Из них состояли и Генеральные Штаты, и штаты провинций, и городские магистраты. А с собственным штатгальтером Фридрихом-Генрихом Оранским олигархи враждовали. Опасались, что при случае он может прижать их. И приходили к выводу, что продолжение войны способствует укреплению его позиций. Поэтому из всех воюющих держав голландское правительство проявляло наибольшую готовность поскорее замириться.
