Искусство алхимии. От философского камня и эликсира бессмертия до пятого элемента и магии книгоиздан - Брафман Дэвид
Итак, что же такое алхимия? Несомненно, это наука — но при этом в ней все же присутствует тонкая нотка духовности, а также скромная капелька художественности.
«Бог направляет циркуль художника»
Аннибал Барле, «Истинный и методичный курс расщепляющей физики, в просторечье именуемой химией», Париж, 1653 год
Глава I
Происхождение алхимии
Зарождение «искусства искусственности» в Древнем Египте, Греции и Китае
Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. Бытие 1:2
«И так далее до бесконечности…» (Et sic in infinitum), фрагмент Роберт Фладд, «Метафизическая, физическая и техническая история двух миров: великого и малого», Оппенгейм, 1617–1621 годы
У древних истоков
Судя по «Книге Стражей», одному из найденных в Кум ран-ских пещерах свитков Мертвого моря, алхимия являлась острой темой уже в глубокой древности и даже имела некоторый налет эротических фантазий:
ГлАВА I
Двести стражей, ангелов, сынов небес, возжелали дочерей смертных. Чтобы соблазнить их, научили они их тайнам: на учили работать с металлами земными, и делать золотые и серебряные украшения, и готовить блестящие краски, чтобы украшать себя, и ценные камни, и красители*.
В этом пассаже отчетливо прослеживается склонность алхимиков соединять духовное с художественным. Манускрипт явно пользовался популярностью среди ученых и просто начитанных людей по всему Средиземноморью: первоначально он был составлен на арамейском, но до нас дошла и греческая версия «Истории двухсот стражей», записанная в IX веке византийским монахом из Палестины. Она входит в собрание, посвященное «хемейе» (греч. χημεία**). Принято считать, что это слово неясного происхождения, продолжающее вызывать споры среди специалистов-этимологов, стало прародителем понятий «алхимия» и «химия».
Мертвое море — «море Соленое» (Бытие 14:3) у евреев библейской эпохи, и «битумное озеро» у древних греков, которые прозвали его так за черные как смоль сгустки твердой и полутвердой формы нефти (битума), поднимавшиеся откуда-то из глубин, — будоражило любопытство склонных к науке людей и без сексуальных подтекстов. Этот бассейн химикатов, переполненный ионами и сочащийся смесями токсичных соединений, рождающих кристаллические минералы, с незапамятной древности слыл источником многих полезных для здоровья снадобий.
По английскому переводу Маттео Мартелли.
Может быть производным от нескольких греческих слов: «хюмос» — «сок», «хюма» — «литье», «химевсис» — «смешивание».
Даже сегодня, спустя тысячи лет, ученые пытаются разглядеть в темных безднах этой огромной природной лаборатории взаимодействия различных субстанций, объяснить их и использовать на пользу человечеству.
Таинственные свойства Мертвого моря являлись для древних образцовым проявлением чудес природы — небезопасных, но крайне заманчивых для искателя научных приключений. Откуда взялась эта загадочная жидкость? Как воспроизвести ее полезные особенности? Как вообще природе удается сеять смерть и разложение, одновременно поддерживая развитие и процветание? Может, именно естественное взаимодействие роста и разрушения и порождает ту самую силу, что вызывает мириады превращений? И если так, подвластно ли хитроумному человеческому разуму воспроизвести «движитель природы»? Сегодня наверняка можно сказать одно: в синтезе — теоретическом и практическом — древним людям виделось решение основополагающих тайн мироздания, — именно поэтому он и стал стимулом для зарождения алхимии.
ГлАВА I
Древний Египет. Земля Кемет
Когда душа уходит, человек подвергается разложению и кости его тела гниют и становятся отвратительными, члены распадаются на куски, кости рассыпаются в бесформенную массу, плоть превращается в зловонную жидкость. <…> Я бог Хепри, и мои члены будут существовать вечно. Я не исчезну, я не сгнию, я не разложусь, я не превращусь в червей, и я не увижу разрушение. «Глава о том, как не дать телу исчезнуть», «Книга мертвых»* Слово «хепер» на древнеегипетском языке означает «возникать, создавать, становиться, превращаться». Иероглиф, при помощи которого обозначалось это слово, египтяне подсмотрели у самой природы: обитающий в Сахаре жук-скарабей откладывает яйца в кучи навоза, а затем скатывает из него шарики и закапывает в песок — получается кокон с питательными веществами, который вылупившиеся личинки могут сразу использовать в качестве пищи.
Миф о творении древнеегипетские богословы тоже сформулировали на основе этого явления. Согласно их космологии, бог Хепри, благодаря которому возник мир, представлял собой божественного скарабея. Каждую ночь он катил свой «навозный шарик» вдоль реки Подземного мира, и каждое утро из него проклевывалось Солнце. Солнечная «личинка», толкаемая этим божеством-насекомым, колесом шла по небу, набираясь сил, а достигнув зенита, начинала их терять. С наступлением ночи бесконечный цикл повторялся заново.
Э. А. У. Бадж. «Царство мертвых: обряды и культы древних египтян», перевод Л. А. Игоревского.
Хепри, бог утреннего солнца, рассвета и возрождения, в образе скарабея
Подвеска из гробницы Тутанхамона, около 1325 года до н. э.
Жук-скарабей в Сахаре катит шарик навоза с отложенными в него яйцами
Хотя сам Хепри, вероятно, был бессмертным, неуязвимым и нетленным, за его нескончаемым движением стояло божественное стремление непрерывно возрождать жизненную силу, обреченную в нашем тленном мире на угасание. В египетском космогоническом мифе прослеживается простая очевидная истина: природа даже из навоза может сделать золото.
«Химики» Кемета
В то время как в древнеегипетском искусстве доминировала идея вечной жизни, ученых Древнего Египта интересовали вопросы мумификации — смертные всеми способами пытались приблизиться к нетленности Хепри.
Египтяне называли свою землю «Кемет», или «Черная земля». Специалисты не стремятся трактовать это этнически, привязываясь к цвету кожи жителей, а считают указанием на темный цвет почвы на берегах Нила. Можно сказать, что египтяне были талантливыми химиками. К примеру, сурик — «красный свинец» — они использовали как для помощи живым, так и для сохранения тел мертвых. Судя по современным археологическим находкам, это вещество наносили на тканевые ленты, которыми оборачивали мумии, вплоть до начала римской эпохи, и оно могло выполнять сразу две функции: украшения и эффективной защиты от вредителей. Так как сурик являлся токсичным побочным продуктом аффинажа — очистки серебра, — использование его для бальзамирования позволяло превратить отходы производства в лекарство и сырье, необходимое для искусства сохранения памяти об ушедших.
Подражать находчивому скарабею-созидателю, превращающему природный материал в сложные формы,
Плавильщики золота поддерживают тепло в горне (фрагмент) Мастаба Мерерука, визирь, верховный жрец, мастер над писцами при фараоне Тети, около 2200 года до н. э.
стремились и художники. Уже в эпоху Среднего царства (2050–1652 годы до н. э.) в Египте процветали прикладные искусства, а мастера активно применяли сложные методы очистки золота, серебра и меди, умели изготавливать искусственные драгоценные камни, стекло, а также разнообразные краски и пигменты, удовлетворяя тем самым спрос на модные ювелирные украшения, косметику, изящную архитектуру, картины и текстиль.
