Ленин (Глава 4) - Волкогонов Дмитрий Антонович (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Второй момент. У этих людей, российских якобинцев, существовала совсем другая шкала нравственных ценностей. Беспощадность, классовая ненависть, обнаженный макиавеллизм выглядели в их глазах высшей революционной добродетелью. Даже заложничество - отврати-тельный метод достижения целей было взято Лениным на вооружение. Это было тотальным крушением морали.
Момент третий. Ленин просто хотел запугать, подавить террором людей, взять на свое вооружение страх. При помощи террора Ленин рассчитывал сломить волю к сопротивлению у миллионов людей. После убийства Володарского Ленин телеграфирует Зиновьеву: "Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает"5.
Ленина трудно заподозрить в личной жестокости (хотя, например, будучи в сознании, он не спас жизнь Ф.Каплан). Она у него носила ярко выраженный социальный, философский характер, как у человека-руководителя, лидера, вождя. Главным аргументом оправданий террора больше-виков было постоянное утверждение Ленина: это в интересах пролетариата. Как будто есть разница: отобрать жизнь у человека во имя какого-то класса или против него! В своей статье "Плеханов о терроре" Ленин внешне простодушно говорил о разнице террора буржуазии и большевиков: первые "практиковали террор против рабочих, солдат и крестьян в интересах кучки помещиков и банкиров, а Советская власть применяет решительные меры против помещиков, мародеров и их прислужников - в интересах рабочих, солдат и крестьян"6.
Нетрудно видеть, что эта аргументация абсолютно несостоятельна ни в правовом, ни в нравственном отношениях; так можно оправдать любое преступление, если представить его осуществленным в "интересах пролетариата"! (А
330
почему и не в интересах какой-то группы?) Но нельзя не видеть, что террор уже вскоре после революции стал чертой образа существования не благодаря криминальным проявлениям снизу, а главным образом в результате инициирования его сверху. Вожди революции стали Жрецами террора. Красный террор вызвал и террор белый. Но там инициатива, в основном, принадлежала низовой массе как реакция на большевистские бесчинства.
В условиях голода, разрухи и нарастания классового террора России выпали новые испытания: угроза германского нашествия. Ослабить его смог только унизительный договор, подписанный 3 марта 1918 года Г.Я.Сокольниковым, отодвинувший европейскую Россию к грантам, рубежам смутного времени...
Анатомия Брест-Литовска
Кажется, о Брестском мире мы знаем все. Ленин якобы мужественно пошел на позорный для России мир, чтобы спасти "завоевания революции". А точнее, все выглядит иначе: во имя власти и призрака мировой революции Ленин был готов отдать пол-России... Была борьба, но у Ленина хватило сил и умения "обуздать левых". Все вроде бы так. Но я думаю, что суть ленинской позиции в этом вопросе можно полностью понять, если проследить ее с момента борьбы, а затем от заключения "грабительского" мира до его денонсации 13 ноября 1918 года. Только такая временная и пространственная анатомия мирного договора позволяет уловить оттенки и эволюцию взглядов Председателя Совнаркома.
Как известно, большевики 20 ноября (3 декабря) 1917 года, менее чем через месяц после захвата власти, пошли на сепаратные контакты с Германией, а уже 9 декабря (22-го) начались мирные переговоры. Этого хотела и Германия, когда она помогала большевикам. В начале января германская делегация выразила согласие подписать мирный договор при условии очень крупных территориальных уступок со стороны России (свыше 150 тысяч квадратных километров). Ленин предложил условия принять и подписать мир. Вот здесь-то и развернулись драматические события.
331
Партия, по существу, раскололась. Началась борьба между сторонниками Ленина и так называемыми "левыми коммунистами", которые не без основания считали заключение грабительского мира предательством революции.
Самое интересное, что ни сторонников Ленина, ни сторонников Бухарина не пугали гигантские территориальные потери (в конце концов были вынуждены уступить около 1 миллиона квадратных километров. Больше территории самой Германии!). Для Ленина главным было сохранить власть, а значит, как говорил вождь, и сохранить "революционные завоевания". Он был готов к утрате Петрограда и даже Москвы, лишь бы сохранить власть. "Я хочу уступить пространство фактическому победителю, чтобы выиграть время. В этом вся суть и только в этом... Подписание договора при поражении есть средство собирания сил". Если вести революционную войну, как предлагает Бухарин, это "вернейший путь сбросить нас сейчас"7.
"Левые коммунисты" главное видели в другом: отвергая мир, призывая к революционной войне, они надеялись использовать европейскую революционную ситуацию и вызвать на континенте пожар. "Русская революция либо будет спасена международной революцией, либо погибнет под ударами международного капитала". Бухарин предлагал "аннулировать договор о мире, который ничего не дает, и теперь же приступить к правильной подготовке", то есть к революционной войне8.
Решающее столкновение по вопросу о мире произошло на VII съезде, который был созван в страшной спешке. Может быть, поэтому его и назвали "экстренным". По одним материалам на съезде присутствовало 47 депутатов с решающим и 59 с совещательным голосами. Хотя в приложении к стенограмме даны другие данные: делегатов с решающим голосом - 29, с совещательным голосом 8 (в том числе Ленин, Троцкий, Бухарин, Урицкий, Иоффе, Бубнов) и 32 с "неустановленным представительством или правом пользования голосом"9.
Думаю, что еще ни на одном съезде Ленин не подвергался такой жестокой критике. Были сделаны два доклада: Ленина и Бухарина. В докладе лидера большевиков было трудно усмотреть что-либо в отступление от революцион
332
ных догм: те же рассуждения о мировой революции, о том, что Петроград и Москву, возможно, придется сдать немцам, что война с Германией неизбежна, но, чтобы получить "передышку" (хоть день-два!), нужен мир. По сути, выходило, что эта ленинская микроскопическая передышка стоит одного миллиона квадратных километров! К чему такая передышка?! Вот здесь-то и атаковали Ленина левые коммунисты.
