Иудейский наперсник - Дойл Артур Игнатиус Конан (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Я удивленно уставился на него. Затем перевернул страницу - и точно, в конце письма стояла подпись "Мартин Андреас". Для человека, хоть мало-мальски знакомого с графологией, не могло быть никакого сомнения в том, что профессор написал своему преемнику анонимное письмо, предостерегая его от грабителей. Это было непонятно, но факт оставался фактом.
- Зачем понадобилось ему это делать? - спросил я.
- Именно этот вопрос я хотел задать вам. Раз у него появились такие опасения, почему бы ему не прийти и не высказать мне их прямо?
- Вы поговорите с ним?
- Просто не знаю, как быть. А вдруг он станет отрицать, что написал это?
- Как бы то ни было, - сказал я, - предостережение сделано в дружеском духе, и я бы на вашем месте обязательно принял его к сведению. Достаточно ли надежны теперешние меры предосторожности? Гарантируют ли они от ограбления?
- Думаю, что да. Публика допускается только с десяти до пяти, и на каждые два зала приходится по смотрителю. Они стоят в дверях между залами и держат в поле зрения все их пространства.
- А ночью?
- Как только уходят посетители, мы тотчас же закрываем большие железные ставни, которые не сможет взломать никакой грабитель. У нас опытный и добросовестный ночной сторож. Он сидит в караульной, но каждые три часа совершает обход. В каждом зале оставляется включенной на всю ночь одна электрическая лампочка.
- Не представляю, что бы можно было предпринять еще, разве что оставлять на ночь ваших дневных стражей.
- Это нам не по средствам.
- Во всяком случае, я бы обратился в полицию - пусть они поставят полицейского снаружи, на Белмор-стрит, - заметил я. - Что до письма, то я считаю так: раз автор пожелал остаться неизвестным, это его право. Может быть, в будущем разъяснится, почему он избрал столь странный образ действий.
На том наш разговор и закончился, но, вернувшись домой, я всю ночь ломал голову, пытаясь разгадать мотивы, побудившие профессора Андреаса написать своему преемнику анонимное письмо с предостережением, а в том, что письмо написал он, я был уверен так же, как если бы застал его за этим занятием. Он явно предвидел какую-то опасность для музейной коллекции. Не из-за этого ли он и отказался от должности хранителя? Но если так, почему он не решился предупредить Мортимера лично? Тщетно искал я ответа на эти вопросы, пока наконец не погрузился в тревожный сон.
Проснулся я позже обычного, разбуженный весьма необычным и энергичным способом: часов в девять утра в спальню ворвался мой друг Мортимер с выражением ужаса на лице. Обычно он являл собой образец аккуратности, но сейчас воротник у этого аккуратиста загнулся, галстук выехал наружу, а шляпа сидела на затылке. Я все понял по его безумным глазам.
- Ограблен музей?! - воскликнул я, рывком приподнимаясь в постели.
- Боюсь, что да! Те драгоценные камни! Урим и туммим! - он проделал весь путь бегом в теперь не мог перевести дух. - Я иду в полицейский участок. Как можно скорее, Джексон, приходите в музей! Пока! - Он как угорелый выскочил из комнаты, и я услышал, как загромыхали его башмаки вниз по лестнице.
Я не заставил себя долго ждать, но по прибытии увидел, что он уже вернулся с полицейским инспектором и еще с одним пожилым джентльменом - мистером Первисом, одним из партнеров известной ювелирной фирмы "Морсон и компания". Как специалист по драгоценным камням, он всегда был готов проконсультировать полицию. Они сгрудились вокруг витрины, в которой экспонировался наперсник иудейского первосвященника. Сам наперсник был вынут и положен сверху на витринное стекло, и три головы склонились над ним.
- Вне всякого сомнения, кто-то приложил к нему руку, - говорил Мортимер. Мне это сразу бросилось в глаза, когда я проходил сегодня утром по залу. Я осматривал наперсник вчера вечером, так что это наверняка произошло в течение ночи.
Сомнений и впрямь быть не могло: кто-то явно поработал над наперсником. Оправы четырех камней верхнего ряда - сердолика, хризолита, изумруда и рубина - были шероховаты и зазубрены, как будто кто-то скоблил их. Камни остались в своих гнездах, но прекрасная ювелирная отделка, которой мы восхищались совсем недавно, была грубо повреждена.
- Сдается мне, кто-то пытался выковырять камни, - предположил полицейский инспектор.
- Боюсь, не только пытался, но и преуспел, - сказал Мортимер. - Думается мне, эти четыре камня - искусная подделка. На место подлинных камней вставлены фальшивые.
Очевидно, эта же мысль пришла в голову и эксперту-ювелиру, так как он внимательно рассматривал камни через лупу. Затем он подверг их нескольким испытаниям и наконец с довольным видом повернулся к Мортимеру.
- Могу вас поздравить, сэр, - с искренней радостью сказал он. - Я ручаюсь своей репутацией, что все четыре камня подлинные и удивительной чистоты.
Испуганное лицо моего бедного друга просветлело, и из его груди вырвался глубокий вздох облегчения
- Слава Богу! - воскликнул он. - Только непонятно, что же тогда было нужно вору?
- Вероятно, он хотел взять камни, но ему помешали.
- В этом случае логичнее предположить, что он вынимал бы их по одному, но все камни здесь, хотя оправа отогнута, и их легко было вынуть из гнезда.
- Да, все это в высшей степени странно, - произнес инспектор. - Никогда не слыхал ни о чем подобном. Давайте теперь допросим сторожа.
Позвали сторожа, мужчину с солдатской выправкой и честным лицом, которого этот случай, похоже, обеспокоил не меньше, чем Уорда Мортимера.
- Нет, сэр, я не слышал ни одного звука, - ответил он на вопрос инспектора. - Как всегда, я четыре раза обошел залы, но не заметил ничего подозрительного. Вот уже десять лет, как я тут работаю, но ничего такого раньше не случалось.
- Через окно вор не мог залезть?
- Никак не мог, сэр.
- А проскользнуть мимо вас в дверь?
- Нет, сэр: я покидал свой пост у входа, только когда совершал обход.
- Каким еще путем можно попасть в музей?
- Через дверь из квартиры мистера Уорда Мортимера.
- Ночью эта дверь заперта, - пояснил мой друг. - И прежде чем добраться до нее, злоумышленник должен был бы также проникнуть с улицы через входную дверь ко мне в квартиру.
- Как насчет ваших слуг?
- У них совершенно отдельное помещение.
- Так, так, - заключил инспектор, - дело очень темное. Однако же, уверяет мистер Первис, похищения не было.
- Я готов поклясться, что эти камни - подлинные.
- Итак, дело, похоже, сводится к злоумышленному причинению вреда. Тем не менее я бы очень хотел облазить здесь все помещения и посмотреть, не оставил ли ваш ночной посетитель каких-нибудь следов.
Его расследование, весьма тщательное и умелое, продолжалось все утро, но в конечном счете так ничего и не дало. Он обратил внимание на то, что в залы можно проникнуть еще двумя способами, не принятыми нами в расчет, из подвала через люк в коридоре и из чулана наверху через световое окно в потолке того самого зала, где орудовал незваный гость. Поскольку и в подвал, и в чулан вор мог попасть только в том случае, если он уже проник внутрь запертого помещения, практического значения это все равно не имело. Кроме того, слой пыли в подвале и на чердаке убедил нас в том, что ни одним из этих путей вор не воспользовался. В конце осмотра мы знали не больше, чем в начале. Кто, каким образом и зачем повредил оправу четырех драгоценных камней, так и осталось полной загадкой без единого ключа к ее решению.
Мортимер решил воспользоваться единственной имевшейся у него возможностью пролить свет на это дело. Предоставив полиции продолжать тщетные поиски, он пригласил меня сразу же отправиться вместе с ним к профессору Андреасу. Захватив с собой оба письма, Мортимер намеревался в открытую обвинить своего предшественника в том, что это его рукой написано анонимное предупреждение, и потребовать, чтобы он объяснил, как мог он столь точно предвидеть то, что произошло в действительности. Профессор жил на небольшой вилле под Лондоном, в местечке Аппер-Норвуд, но служанка сказала, что хозяин уехал. Видя разочарование на наших лицах, она спросила, не хотим ли мы поговорить с мисс Андреас, и проводила нас в скромно обставленную гостиную.
