"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917) - Мельников Рафаил Михайлович (библиотека книг txt) 📗
И.М. Диков в своем докладе ни словом не обмолвился ни об одном из неоднократно называвшихся в нашей работе организационных и особенно проектноконструкторских (выбор перспективного типа броненосца) изъянов ведомства. Молчанием обошел он и названные в статье постоянные – иногда на месяцы и годы-задержки МТК с ответами на оперативные вопросы строителей. В то же время он признавал "крайне неудовлетворительное состояние надлежащего военного кораблестроения", на которое справедливо, по его мнению, указывают специалисты. Причины этого явления адмирал объяснял чисто по-бюрократически и половину всей вины возлагал на недостаточность "широты технического образования корабельных инженеров, обособленных совершенно от машиностроения, что отражается на составлении проектов новых судов". Совершенно не считаясь со всем тоном и содержанием статьи А.М. Токаревского, адмирал с легкостью обвинил в некомпетентности весь инженерный корпус флота.
Но переубедить твердолобого Управляющего Морским министерством не удалось. Непроходимо зомбированный на "экономии", он все предложения председателя МТК укрощал замечаниями о необходимости действовать "при существующих средствах". Отверг адмирал даже вовсе, казалось бы, не требующее расходов предложение И.М. Дикова для повышения престижа и ответственности строителя корабля предусмотреть его право представляться императору при назначении на должность и при высочайшем смотре построенного корабля (наравне с главным корабельным инженером и главным инспектором кораблестроения). Не стесняясь своего цинизма, старый бюрократ начертал по этому поводу: "не думаю, чтоб от этого суда строились лучше".
Не счел он доказательной и обширную мотивировку И.М. Дикова о "нерациональной", по его мнению, организации казенного судостроения в портах. Явно перекликавшееся с выводами отчета В.П. Мессера и статьи А.М. Токаревского, это мнение председателя МТК, бесспорно, составляло подвиг гражданского мужества. Ведь в нем подвергалось сомнению одно из главных изобретений бюрократии периода александровской реакции – "Наказ по управлению морским ведомством, высочайше утвержденный 18 августа 1888 г". Наказом отменялась ранее сложившаяся и, казалось бы, вполне себя оправдавшая организация казенного судостроения с поставленным во главе его портовым инспектором кораблестроительных работ. Непосредственно подчинявшийся главному командиру порта, он руководил всем судостроением и был свободен от вмешательства всех портовых инстанций. Бюрократия сочла такой либерализм непорядком и, создав промежуточную структуру капитана порта, подчинила ему кораблестроение. Им теперь заведовал не ответственный и самостоятельный инспектор кораблестроительных работ, а состоявший в числе помощников капитана порта портовый корабельный инженер.
Вред этой нелепой и никому, кроме бюрократии, ненужной централизации предвидели многие, но их мнение услышано не было. В результате получилось, что "портовые техники, являясь второстепенными лицами в порту и не распоряжаясь самостоятельно своим делом, не могут за него отвечать". "В сущности, – добавил И.М. Диков, – следовательно, никто не отвечает, так как техник скрывается за ответственностью главного распорядителя работ капитана порта, который тоже не обеспечивает – не в силу закона, а потому, что он не имеет физической возможности все знать, все видеть и за всем следить". Исправить дело можно было лишь восстановив права и престиж строителя корабля (о чем уже сказано) и главного корабельного инженера порта. Предвосхищая созданную позже структуру "Нового судостроения", И.М. Диков предлагал в руках главного корабельного инженера сосредоточить постройку кораблей (вместе со строителем), и выведенный из подчинения командира порта, он должен иметь равный с ним статус в качестве помощника главного командира порта по кораблестроению.
В числе перспективных казенных мер указывалось также на давно назревшую необходимость "довести численный состав корабельных инженеров, техников до нормы, соответствующей развитию военного судостроения". Ведь оно еще в царствование императора Александра III возросло в четыре раза! Опережающим свое время было и предложение об учреждении независимо от кораблестроительного отдела (КО) МТК "особой строительной инспекции (прообраз появившейся после войны с Японией комиссии по наблюдению за постройкой судов). В крайнем случае при сохранении инспекции в составе КО МТК следовало соответственно увеличить его штат. Идея придания новому судостроению самостоятельного статуса просматривается и в предложении И.М. Дикова полностью передать руководство этой отраслью главному инспектору судостроения, а его старшему помощнику – все остальное.
Но все эти, казалось бы, назревшие перемены П.П. Тыртов не одобрил. Видевший во всех новшествах "непроизводительный перерасход", он особенно не терпел расширения штатов, еще в 1897 г. отказавшись от учреждения предлагаемой МТК должности инспектора непотопляемости, а в 1903 г. – инспектора стрельбы. Много, очень много повредило флоту перед войной это "превосходительство". Особенно этот столп рутины и косности возражал против расширения административных и материальных прав главного корабельного инженера за счет прав командира и капитана порта.
"В этом не могу согласиться, – гласили его бесподобные каракули, – я не понимаю, зачем это надо и почему это будет для дела лучше, чем это исполняется теперь командиром порта". Единственное, в чем Управляющий счел возможным отчасти пойти навстречу МТК – это в готовности "дать больше прав строителю корабля и главному инженеру порта", с установлением правила, по которому строитель корабля назначался "приказом высшего начальства и не должен быть сменяем до окончания постройки". Предписывалось также "определить его обязанность и ответственность при существующих средствах". Намерения же МТК вывести новое судостроение из-под власти некомпетентной портовой бюрократии, восстановить статус и права прежнего инспектора кораблестроительных работ и тем хотя бы отчасти отозваться на статью А.М. Токаревского не нашли у П.П. Тыртова никакого сочувствия. И словно боясь, что его могут понять неправильно, он, с трудом втиснувшись в занятое текстом правое поле документа, выскребывает на нем свое заключительное руководящее мнение (скорее по догадке, чем по каракулям, можно прочесть: "на новую реорганизацию и возвращение к старым порядкам не согласен".
Повергнув МТК в тягостные размышления о превратностях государевой службы и месте в ней гражданского долга, "его превосходительство Павел Петрович" малое время спустя и каким-то малопонятным образом через начальника ГМШ передает приказание председателю МТК "составить соображения об улучшении судостроения". Снизойти до беседы с председателем, обмена мнениями или совещания с единственной группой имевшихся в его распоряжении профессионально подготовленных интеллектуалов он, очевидно, не считал нужным. И вице-адмирал И.М. Диков, строго соблюдая субординацию, 6 октября 1898 г. почтительно обращается к своему младшему по возрасту, но уже, видимо, близкому к состоянию маразма начальнику с новым докладом.
"Не зная по этому поводу Вашего мнения", как бы извиняясь за свою неспособность угодить барину, И.М. Диков по пунктам повторял свое видение путей решения проблемы в записке № 3525 от 17 сентября. Исключены были лишь особенно сильные раздражители: напоминание о необходимости увеличить штат корабельных инженеров вчетверо, перечисление мер их материального и морального стимулирования, картина бюрократических препонов, создаваемых структурами капитана и главного командира порта, предложения о пересмотре касающихся судостроения статей Наказа 1888 г. Учитывая выраженные в резолюциях неодобрение всех этих инициатив и нежелание Управляющего менять сложившиеся порядки, И.М. Диков настаивал на осуществлении хотя бы программы-минимум. Предусмотренные ею меры, прямо предупреждал он Управляющего, "хотя и не поставят у нас кораблестроение на уровень современности, но, по крайней мере, устранят неудовлетворительность собственно производства (подчеркнуто – P.M.) кораблестроительных работ, замечаемых теперь на некоторых судах, выстроенных в Петербургском порту. Щадя амбиции его превосходительства, признавшего за статьей А.М. Токаревского лишь малую "долю правды", И.М. Диков во всей записке избегал ее упоминаний, хотя по существу все предлагаемые меры были продиктованы именно ею и отчетом В.П. Мессера.
