Спор о Сионе - Рид Дуглас (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

С самого начала в мае 1955 г. профессиональному политическому наблюдателю было ясно, что Антони Иден в действительности был не столько премьер-министром, сколько министром по еврейскому вопросу, к этому времени уже воплотившемуся в сионистском государстве и его безграничных амбициях. Было также ясно, что вся его деятельность на посту главы правительства стояла под тенью этого вопроса и что его политическая судьба будет определяться вовсе не успехами или неудачами в вопросах национального интереса, а одними лишь его действиями по отношению к сионизму. В этом можно было убедиться ещё до принятия им поста главы правительства в последние недели, когда он был министром иностранных дел. Британское правительство заключило соглашение с Ираном и Турцией, обеспечивавшее защиту британских интересов на Ближнем Востоке, нефтяные запасы которого были жизненно необходимы для Англии и её доминионов в южном полушарии. В парламентских прениях по этому вопросу этот его аспект совершенно игнорировался, и страсти разгорелись исключительно вокруг того, «как это будет для евреев», т. е. какое влияние это соглашение окажет на положение «Израиля». Из 625 депутатов Палаты общин только два имели мужество заявить протест: «В наших прениях речь идёт не о Палестине, и министр иностранных дел обязан принимать во внимание мировые интересы и интересы Англии, даже если это вызовет недовольство других стран» (депутат Томас Рид); «судя по всем выступлениям достопочтенных депутатов на обеих сторонах Палаты, могло создаться впечатление, что речь шла исключительно о влиянии этого соглашения на положение Израиля, а не на улучшение нашей системы обороны во всём мире против угрозы советского империализма» (депутат Ф. Беннет). На что еврей-депутат от социалистов ответил: «А почему бы и нет?» И в самом деле, к этому времени стало уже почти невозможным обсуждать какой-либо важный вопрос, кроме как в плане его отношения к Израилю, и это предопределило заранее весь политический курс правительства сэра Антони. В остававшиеся месяцы 1955 года, уже в качестве премьер-министра, ему пришлось неустанно возиться с «ближневосточным вопросом»: один раз он предложил разделить Израиль и арабские страны кордоном международных войск (США не согласились), в другой он хотел, чтобы Израиль, захвативший в 1948 г. гораздо большую территорию, чем та, что была «отведена» ему Объединёнными Нациями, согласился на незначительные «поправки» своих границ (на что со стороны сионистской печати в Америке посыпались обвинения, что теперь и Англия встала в ряды врагов Израиля»).

Следующий год был годом очередных президентских выборов в США и стал кризисным годом для Идена. Сионистская машина снова заработала на полный ход, разыгрывая Вашингтон против Лондона, а Лондон против Вашингтона, с сорокалетним опытом своих закулисных махинаций. В марте 1956 г. произошло нечто, оставшееся в значительной степени неизвестным мировой общественности, но указывавшее внимательным наблюдателям событий, что нападение на Египет предстоит в самом ближайшем будущем. Накануне еврейской пасхи загадочный «Голос Америки» передал праздничное сообщение, полное провокационных намёков на «освобождение евреев из египетского плена». В сочетании с пропагандной бомбардировкой Египта, всё более усиливавшейся в Вашингтоне и Лондоне, это ясно указывало на то, что ещё до следующей еврейской пасхи следовало ожидать грозных событий. Как правило, американская общественность не имеет понятия о том, что передаёт т. н. «Голос Америки» и к кому он обращается. Даже автору настоящей книги, несмотря на все старания, так и не удалось выяснить, какие официальные инстанции руководят этим «голосом» или хотя бы контролируют его, хотя для многочисленной аудитории во всех концах света он представляется рупором американского правительства. Единственное, что смог установить автор, было что средства этой институции, финансовые и прочие, поистине безграничны, и что её персонал состоит главным образом из восточно-европейских евреев; [58] деятельность этого учреждения происходит в условиях полной безответственности и секретности. В период венгерского восстания в октябре-ноябре 1956 г. как венгерские беженцы, так и американские корреспонденты, вернувшиеся из разгромленной страны, возлагали значительную часть ответственности за венгерскую трагедию именно на «Голос Америки». В самой Венгрии американцы убедились в полной уверенности венгерского населения в американской поддержке в случае советских репрессий; венгры подтверждали, что хотя передачи «Голоса» и избегали произносить слово «восстание», но фактически они к нему призывали и его провоцировали, гарантируя американское вмешательство и защиту. Президент Эйзенхауэр заявил, однако, после восстания, что «мы никогда не советовали ни одному из порабощённых народов поднять восстание против советских вооружённых сил». Такая же критика со стороны венгров была обращена и по адресу т. н. «Радио Свободная Европа», оперировавшего из западной Германии по лицензии боннского правительства. Газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила 23 ноября 1956 г., что по заявлению одного из первых венгерских беженцев, прибывших в Америку, «Голос Америки» и «Радио Свободная Европа» годами «подстрекали нас» к восстанию, но когда оно разразилось Америка не пошевелила и пальцем. Западногерманское правительство назначило расследование передач «Свободной Европы» в период венгерского восстания после того, как в немецкой печати были опубликованы многочисленные обвинения в провокации со стороны этой радиостанции; в одной из её передач, а именно 5 ноября 1956 г., в разгар восстания, венгерскому народу сообщалось, что «военная помощь Запада не может быть оказана ранее 2-х часов утра» следующего дня, другими словами, что её следовало ожидать с минуты на минуту («Нью-Йорк Таймс», 8 декабря 1956 г.). Наиболее серьёзное обвинение в провокации последовало со стороны главы венгерской социал-демократической партии, г-жи Анны Кетли, которой удалось спастись от чекистских палачей во время кратковременного освобождения страны от коммунистической власти в ходе восстания. Она показала, что ещё в 1952 г., когда она сидела в тюрьме, «Радио Свободная Европа» в одной из своих венгерских передач сообщила, что я руководила из тюрьмы подпольным освободительным движением, причём были названы имена нескольких других лиц, якобы руководивших этим движением. Меня забрали из тюрьмы, где я сидела в одиночной камере с 1950 года и сделали мне очную ставку с сотнями бывших активистов венгерской социал-демократии и профсоюзов. Всех их пытками заставили признаться в участии в несуществовавшем антикоммунистическом заговоре. В передаче «Свободной Европы» не было ни слова правды: с момента моего ареста я сидела в одиночке и не видела и не встречала буквально никого. Радио Свободная Европа совершило тяжёлый грех, заверяя венгерский народ в военной поддержке Запада, в то время как о такой поддержке не могло быть и речи» («Нью-Йорк Таймс», 30. 11.56). Так Америка говорила двумя «голосами»: одним своего президента, обращавшегося официально к мировой общественности, и другим «Голос Америки», подстрекавшего народы, поверх голов американцев, к опасным шагам. Официальную линию американской политики газета «Нью-Йорк Таймс» выразила в тот период в следующих словах: «Ответственные члены правительства частным образом заверяют, что правительство США стремится избежать впечатления, будто бы оно стоит исключительно на стороне Израиля, что было бы равнозначно выдаче арабских стран под влияние Советского Союза». Трудно предположить, чтобы арабские народы поверили этим «частным» заявлениям, если они вообще о них когда-либо слышали, после того, что они узнали от «Голоса Америки» о готовящемся освобождении евреев из «египетского плена».

С этого момента ураганный огонь западной пропаганды повернулся против Египта. Последовавшие события легко понять в свете уже цитированной нами записи в дневнике военного министра США Генри Стимсона накануне Перл-Харбора, согласно которой задачей правительства Рузвельта в конце 1941 г. было спровоцировать японцев на «первый выстрел». Всё указывало на то, что теперь, в 1956 г., к этому «первому выстрелу» должен был быть спровоцирован Египет. Этот последний себя спровоцировать не дал, но тогда весь мир убедился в том, что вовсе не обязательно было делать «первый выстрел», дабы попасть в агрессоры: средства массовой пропаганды в мировом масштабе были уже до того усовершенствованы, что нужное государство можно было объявить агрессором в тот самый момент, когда чужие войска переходили его границы, и даже ещё раньше этого. Все предшествовавшие этим событиям «осуждения» Израиля в намеренной и неспровоцированной агрессии не играли ни малейшей роли.