Крестовые походы. Идея и реальность - Лучицкая Светлана Игоревна (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Вопреки всем сложностям армия крестоносцев одержала несколько блистательных побед над Саладином при Арсуфе (сентябрь 1191) и Яффе (август 1192). Поразительно, но боевые действия становятся поводом для установления рыцарских отношений между Ричардом I и Саладином, который передает королю свежую воду и фрукты во время его болезни, а когда узнает о гибели его боевого коня, посылает взамен другого. Контролируя утраченный христианами Иерусалим, Саладин также разрешает прибывшим в это время в Святую Землю паломникам беспрепятственно посещать Гроб Господень, но в конце концов в результате Третьего крестового похода священный город все же остается в руках мусульман. Его возвращение будет и впредь целью крестового похода. Несмотря на то что Иерусалимское королевство фактически прекратило свое существование, символически важный титул иерусалимского короля переходит от Ги де Лузиньяна сеньору Тира Конраду Монферратскому. 2 сентября 1192 г. между крестоносцами и мусульманами было заключено перемирие, по которому франки получили лишь узкую прибрежную полосу от Тира до Яффы и договорились о свободном проходе паломников в Иерусалим для поклонения святыням.
В результате событий Третьего крестового похода было воссоздано государство латинского Востока, столицей которого стала отвоеванная у мусульман Акра. Это т. н. Второе Иерусалимское королевство просуществует еще примерно столетие, вплоть до утраты Акры 1291 г. — события, которое будет кульминацией завоевательных походов мамлюков на Востоке. Таковы итоги крестоносной деятельности этого столетия.
Рассмотрев все происходившие в двенадцатом веке события, мы вряд ли можем говорить применительно к этому периоду о каком-то организованном и стройном крестоносном движении. На самом деле вплоть до экспедиции 1188–1192 гг., которая получит в трудах историков название Третьего крестового похода, оно выглядит как некая фрагментарная серия актов военной и религиозной деятельности, лишенная какой-либо связности: за весь этот период состоялся только один общий поход, который, как мы видели, включал самые разные направления. Параллельно происходили частные вооруженные и невооруженные паломничества, о которых нам неизвестно, были ли они предприняты по призыву папы или нет. Время от времени понтифики безуспешно пытались организовать новые экспедиции в Святую Землю, но их попытки были обречены на неудачу. Между тем Церковь была озабочена интересами христиан латинского Востока и стремилась оказывать им постоянную поддержку. XII век становится также свидетелем рождения и развития военно-рыцарских орденов, которым папы предоставляли многочисленные привилегии и пожалования. Эти разнообразные виды активности были, несомненно, связаны с между собой, но, кажется, в это время никто из теологов или знатоков церковного права пока еще не пытался объединить все подобные процессы в единый институт или хотя бы дать всем им общее наименование. Примечательно, что в течение XII в. крестовый поход описывается в текстах как «путь в Святую Землю» (via Sancti Sepulchri), а крестоносцы по-прежнему называются паломниками (peregrini). Только с середины 1190-х гг. — новое слово — «осененные крестом» (crucesignati) — появляется, в частности, в фискальных документах для обозначения тех, кто участвовал в военно-религиозных экспедициях на Восток и кто выполнял совершенно отличные от паломников функции и, соответственно, наделялся иными привилегиями. Т. н. Третий крестовый поход, который стал важным водоразделом в истории крестоносного движения, постепенно преобразует его практику. Изменения же в теорию крестового похода внес римский понтифик Иннокентий III, с именем которого связана совершенно новая эпоха в истории крестоносного движения.
Глава 6
«Дело креста» в XIII веке
В XIII в. крестоносная эпопея явно переживает свой апогей. То был золотой век крестовых походов. Само движение существенно меняется по своему характеру: оно приобретает невиданный размах, значительно расширяется его география, но при этом в него вносится порядок. Как мы уже знаем, поначалу крестовые походы были слабо организованными экспедициями, финансирование и подготовка которых были делом самих поддерживаемых своими семьями и сеньориальным кланом крестоносцев, опиравшихся также на помощь Церкви. В XII в. это зачастую экспедиции, военной организацией которых занимаются западноевропейские государи, в то время как назначенные папой проповедники побуждают мирян присоединиться к крестоносной армии. В XIII в. крестовый поход превращается в настоящий институт, когда проповедование, финансирование и организация этих экспедиций достигают совершенно нового уровня и превращаются в четкую и отлаженную систему. Эти изменения в крестоносном движении принято связывать с именем римского папы Иннокентия III (1198–1216), при котором папская власть, кажется, достигла своей вершины. Понтифик был настоящим «викарием Христа» и стремился господствовать не только в церковной, но и светской сфере. Именно его перу принадлежат самые известные буллы Quia maior (1213 г.) и Ad Liberandum (1215 г.), которые существенно изменили характер крестового похода и статус крестоносца. Суть в том, что Иннокентий III создал настоящий административный аппарат, с помощью которого он руководил всем движением, превратив крестовый поход в подлинное «дело креста» (negotium crucis), как отныне его стали называть — впервые эти военно-религиозные экспедиции стали обозначаться более точным термином. Созданная понтификом система организации крестоносного движения благополучно и почти без всяких изменений просуществовала вплоть до XVI в.
Какие же нововведения были сделаны Иннокентием III? По сути понтифик взял под свой контроль подготовку крестового похода — от проповедования, когда он объединил усилия папских легатов, с одной стороны, и провинциального клира — с другой, — до финансирования, когда он установил новые налоги в пользу крестовых экспедиций. В 1199 г. он обязал духовенство платить специальный налог — т. н. крестовую десятину. В соответствии с этим нововведением клирики должны были отдавать в пользу «крестового дела» 1/40 часть своего ежегодного дохода, а кардиналы — 1/10. Налог, размеры и сроки уплаты которого варьировались, стал, пожалуй, едва ли не основным источником финансирования крестовых походов. Кроме того, папа, закрепив уже существовавшую практику рекрутирования воинов, изыскал совершенно новые способы привлечения мирян к участию в военно-религиозных экспедициях. Вследствие этих нововведений крестовый поход постепенно утрачивает черты паломнического путешествия (уже само введение нового термина «negotium crucis» вместо «via Sancti Sepulchri» или «iter Hierosolymitanum» свидетельствовало о стремлении папства ослабить связь крестового похода со Святой Землей), и в нем все больше выявляются черты, которые сближают его прежде всего со священной войной. В этой метаморфозе важнейшую роль сыграло изменение условий обета крестоносца. Вначале это был по существу паломнический обет, согласно которому воин брал на себя обязательство отправиться в Иерусалим с целью воевать с неверными и освободить христианские святыни. Как только этот обет принимался, вступали в силу духовные и мирские привилегии воину. Но парадокс, возникший уже на ранних стадиях крестоносного движения, заключался в том, что для исполнения обета было вовсе необязательно воевать в Святой Земле — его можно было исполнить и на других театрах войны. Подобная практика «коммутации» — изменения условий обета — была, как мы видели, достаточно широко распространена уже в XII в., о чем свидетельствуют и вышеупомянутые походы против вендов в Прибалтику, и экспедиции в Испанию и другие регионы. Папы, по чьей инициативе проводился крестовый поход, предоставляли участникам этих военных кампаний точно такие же привилегии, как и тем крестоносцам-пилигримам, которые сражались на Востоке. Таким образом, изначально присутствовавший в обете крестоносца мотив паломничества, характерный для раннего крестоносного движения, постепенно становится юридической фикцией, которая служит для того, чтобы предоставить привилегии воинам, вербуемым папами для своих экспедиций. Еще до середины XII в. подобные изменения формы обета были в общем нежелательными, то именно во время понтификата Иннокентия III эта практика узаконивается папскими буллами и получает все большее распространение.
