Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

Но коли уж не только был отменен приговор в отношении Самохина, что на тот отрезок времени уже являло колоссальнейшую редкость — это ж какую немыслимую скорость действий придали аппарату правоохранительных органов постсталинского СССР — но и имела место реабилитация генерала, что еще более неслыханно по состоянию-то на май 1953 г., тем более в отношении военных, то почему же генерала не восстановили на военной службе? Ведь его определили на должность всею лишь старшего преподавателя общевойсковой подготовки военной кафедры МГУ! [950]

Да, можно предположить, что такое решение было принято по медицинским показателям, но дело-то в том, что Самохину-то тогда было всего пятьдесят один год (1902 г. р.) и его, как и иных освобожденных из плена и реабилитированных, можно было спокойно подлечить, а затем восстановить на действительной военной службе. По генеральскому-то статусу вылечили бы экстра-классом!.. Так было, например, с Потаповым. Ан нет, из тюряги вытащили и в старшие преподаватели на военной кафедре МГУ!

Понимаете, в чем вся «загогулина»-то? С одной стороны, «реактивная» скорость выдергивания Самохина из ГУЛАГа и его реабилитации — со дня похорон Сталина прошло всего 2 месяца и 25 дней(!), а с другой — тут же спихнули на гражданку.

Получается следующее: кто-то пристально следил за делом Самохина, но при Сталине ничего сделать не мог, а едва только вождя спровадили на тот свет, так тут же Самохина выдернули из ГУЛАГа, приговор отменили да еще и реабилитировали, но выпихнули все-таки на гражданку.

Что он такого-эдакого знал, кто за его делом так пристально наблюдал, почему этот кто-то должен был быть до чрезвычайности влиятельным — настолько, что смог выдернуть его из ГУЛАГа да еще и реабилитировать менее чем через три месяца после похорон Сталина?

Воздухом свободы Самохину осталось дышать всего два года — 17 июля 1955 г. он скончался [951].

Естественно, по-человечески искрение жаль что генерал Самохин в 53 года ушел из жизни. Тем более жаль, если учесть, что многие узники гитлеровских концлагерей, а также отбывавшие в те времена наказания в советской пенитенциарной системе дожили до наших дней.

А на следующий, 1956 г., пришелся первый взрыв оголтело подлого антисталинизма хрущевского «розлива» — покатилась грязная волна безмозглых, гнусных обвинений Сталина, в т. ч. и прежде всего за трагедию 22 июня 1941 года с одновременным, но не менее огульным и глупейшим обелением всего генералитета.

Посмотришь на эту хронологию и невольно задумаешься — не слишком ли «своевременно», так сказать, в превентивном порядке, ушел из жизни бывший высокопоставленный военный разведчик — так и не вступивший в должность командарма 48-й генерал-майор Самохин?..

И дума эта будет тем более печально удручающей, если ее наложить как на хронологию войны, так и некоторые события лета 1953 г.

Если возвратиться к факту пленения Самохина, то с удивлением узнаешь, что вскоре после того как он при странных обстоятельствах угодил в плен к немцам, советские летчики перехватили немецкий самолет, у пассажиров которого была захвачена документация о планах проведения летней (1942 г.) кампании германской армии [952].

Сообщая об этом, неоднократно упоминавшийся выше военный историк В. А. Миркискин отмечает, что-де «Москва либо извлекла неправильные выводы из них (т. е. из содержания захваченных документов. — А. М.), либо вовсе их проигнорировала, что привело к поражению советских войск под Харьковом» [953] (от себя добавлю, что это привело также и к дальнейшему продвижению гитлерюг вглубь советской территории, вплоть до Сталинграда и Кавказа [954] — А. М.).

Трудно сказать, видел ли уважаемый коллега в собственноручно изложенных словах определенную двусмысленность или нет, но в итоге, возможно, и вопреки его желанию, именно она-то и получилась. Ибо получилось, что состоялся некий обмен посланиями о планах на летнюю кампанию 1942 г.

Хуже того. При неизбежном зарождении подозрения указанного типа зловещее значение приобретает нижеследующий факт.

Уже после войны экс-глава нацистской внешнеполитической разведки (VI управление РСХА) Вальтер Шелленберг показал на допросе у американского следователя, что «весной 1942 г. один из японских морских офицеров в беседе с германским ВАТ (военным атташе. — А. М.) в Токио затронул вопрос о том, не пошла бы Германия на почетный мир с СССР, в чем ей могла бы посодействовать Япония. Об этом было доложено Гитлеру» (Мотов В. НКВД против Абвера. М., 2005. С. 282).

Зловещее значение этого факта проявляется прежде всего во времени его свершения — весной 1942 г.

Почему должно было произойти такое, по сути дела уникальное (до известного) параллельно-последовательное совпадение событий: весной 1942 г. самолет с Самохиным хрен знает почему залетает к гитлерюгам, а у него на руках документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 г., в т. ч. и директива СВГК, а также оперативная карта, чуть позже опять-таки хрен знает почему к вам залетают гитлерюги со своей документацией о планах проведения летней 1942 г. кампании гитлеровского вермахта, а в это же самое время на эти события накладывается странный зондаж японским морским офицером своего германского коллеги в Токио на предмет возможного согласия рейха на заключение тайного сепаратного мира с СССР на почетных условиях?!

Здесь прежде всего следует иметь в виду, что под впечатлением мощного контрнаступления советских войск под Москвой японское руководство обсудило в середине февраля 1942 г. требование немцев о выступлении против СССР и пришло к выводу, что оно преждевременно. Сиречь это означало, что угроза нападения Японии на СССР снизилась. И это несмотря на то, что Гитлер лично давил на японского союзника, требуя от него выступить именно весной 1942 г., обещая, что будет возобновлено крупное наступление на Восточном фронте. Короче говоря, Токио послал требования Гитлера к «японской матери», и Сталин знал об этом.

Соответственно выходит, что зондаж был инициативой сугубо японской. А учитывая, что зондаж осуществлял японский морской офицер, что руководств японского ВМФ к тому моменту уже отчетливо осознало, во что она вляпалось, напав на США, — трудности, которые испытывал японский ВМФ, были колоссальные. И более бешеной была ярость американцев, рассвирепевших на Токио из-за Перл-Харбора. Поневоле складывается впечатление, что это была серьезная провокация, рассчитанная на то, чтобы вбить клин между союзниками по антигитлеровской коалиции (японцы, кстати говоря, то же самое затеяли и весной 1945 г., т. е. уже после Сталинградской битвы), в первую очередь между СССР и США.

В то же время нельзя не отметить и того, что впечатление, что это была провокация, — впечатлением, но какого же, миль пардон, … она должка была, во-первых, по времени совпасть с обоими странными залетами наших и гитлеровских высокопоставленных офицеров с важнейшими документами на руках, а во-вторых, в основных чертах едва ли не полностью реанимировать сценарий тройственного военно-геополитического заговора с участием германских, советских (во главе с Тухачевским) и японских высокопоставленных военных, основное, советское звено которого было ликвидировано еще в 1937 г.

Кто бы объяснил, что за всем этим стоит? Особенно если учесть, сколь настойчиво добивался СССР после войны возможности допросить того же В. Шелленберга, а бывшие союзники мало того что открыто мешали этому, так еще, в конце концов, устроили бывшему обершпиону рейха «ураганный рак», в результате которого он весьма быстро «дал дуба», не дождавшись страшившей в первую очередь союзников заслуженной встречи с советскими чекистами.