Эпоха викингов в Северной Европе - Лебедев Глеб Сергеевич (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Вики и структурно близкие им центры развивались, во многом отступая от классической схемы генезиса раннего города: рост земледельческой округи — подъем земледелия — разделение труда, отделение ремесла — развитие обмена, выделение торговли — концентрация ремесленно-торговых функций в неаграрных поселениях [132, с. 140–144]. Межобластной обмен, связанный с различной хозяйственной специализацией разных районов Скандинавии, видимо, уже зарождался в вендельское время. В эпоху викингов, на рынках виков бонды, конечно, охотно покупали местного производства железные изделия и горшки из жировика в обмен на свою сельскохозяйственную продукцию: а она, в свою очередь, пользовалась спросом у фризских и немецких купцов наряду с пушниной или корабельными канатами [314, с. 191]. На основе центров локальной торговли, местных рынков возникли многие города Скандинавии XII–XIV вв. [387, с. 15–17; 89, с. 60–61].
Однако трудно сказать, насколько эти локальные центры определяли динамику торговли в VIII–IX вв., так как археологически такие местные рынки, не связанные с внешней торговлей, не изучены. Рунические надписи, которые косвенным образом (упоминания о строительстве мостов, дорог, переправ) свидетельствуют о налаживании внутренних коммуникаций, появляются лишь в конце эпохи викингов [401, с. 501]. Показательно и происхождение специальных терминов для обозначения местных торговых центров: они заимствованы либо из староанглийского (ceaping = koping), либо из славянского (torg) языков [314, с. 194], т. е. появились уже после расцвета международной «северной торговли», вероятно, не ранее X–XI вв.
Основанная прежде всего на внешних связях торговая функция вика предшествовала его функциям как центра развития ремесла [334, с. 161–261], и последнее в течение эпохи викингов так и не обрело законченной цеховой организации. Отсюда — отсутствие прямой преемственности между Виками IX–XI вв. и собственно средневековыми городами Дании, Норвегии, Швеции.
Эти обстоятельства заставляют историков делать оговорки о «частичном» отделении ремесла, «особом» развитии международной торговли, выделении «экономически мощного слоя» без его точной историко-социологической атрибуции [235, с. 62–82]. Но подобные оговорки не раскрывают сути явления. Она же заключается в том, что вики, как и «северная торговля», были следствием не только непосредственно экономического развития. Для их расцвета огромное значение имело систематическое поступление на Север значительных материальных ценностей, добытых не экономическим путем. В. известной мере расцвет виков есть результат походов викингов; наряду с торговым оборотом, именно военная добыча составляла устойчивую гарантию процветания этих центров.
Суммируя все известные данные и характеристики северной торговли, общества эпохи, викингов и его внешних контрагентов, можно выделить внутренние и внешние факторы, определившие динамику развития виков.
Внутренние факторы:
— подъём экономики Скандинавии в VI–XI вв.;
— вызванный этим подъемом рост могущества родоплеменной знати в VII–VIII вв., создание предпосылок для обмена, налаживание его путей и центров, монополизация внешней торговли родоплеменной знатью, что со временем ведет к обострению противоречия между знатью и свободными общинниками;
— экспансия викингов, как способ разрешения этого противоречия;
— дифференциация в ходе экспансии ее различных аспектов:
а) колонизационного, связанного с общественным слоем бондов и реализованного во второй половине IX — первой половине X в. на Британских островах, в Исландии, в Нормандии; б) торгового, выразившегося в выделении слоя «торговых людей» и организации в XI в. первых купеческих объединений [334, с. 177]; в) военно-феодального, воплощенного в деятельности профессиональных военных дружин, вожди которых основывали новые владения или включались в сложившиеся феодальные структуры других государств; этот слой выступает в конечном счете основным потребителем в сфере северной торговли, а на определенном этапе (около середины X в.) стремится занять в ней господствующие позиции (ср. «торговлю русов», дружинников киевского князя, ежегодно сбывавших в Константинополе собранную дань — Const. Porph., 9) [186, с. 318–342].
Внешние факторы:
Западные
— перемещение ввиду арабской опасности в VII в. центра Франкской державы на север;
— подъем экономики северо-восточной Франции и Фрисландии;
— торговая активность фризов в VII — первой половине IX в.
Восточные
— поступление с конца VIII в. арабского серебра в Восточную Европу;
— формирование к началу IX в. Волжско-Балтийского пути;
— включение в торговые связи славянских, финно-угорских, балтских племен.
Генеральная тенденция, определившая действие всех этих факторов — формирование в Европе раннефеодального строя, с соответствующим перераспределением излишков общественного производства. В передовых обществах (Франкская империя, Византия, Арабские халифаты) этот процесс регламентировался раннефеодальным государством. На периферии феодального мира, в «варварских обществах» Северной и Восточной Европы, накопленные богатства циркулировали более свободно. Если в условиях застойной структуры племенного общества (норманны вендельского периода, саксы перед франкским завоеванием, прусы и пр.) поступавшие ценности монополизировались племенной знатью, то в условиях широкой экспансии, ослабления этой структуры у славян времен расселения в Средней и Восточной Европе и у скандинавов эпохи викингов приток новых средств стимулировал активность обширного «военно-демократического» дружинного слоя, а сами средства — многократно, нередко насильственным путем перераспределялись. Лишь постепенно, в ходе длительной конкурентной борьбы выделились наиболее организованные и сильные коллективы, объединившиеся вокруг могущественных и авторитетных вождей, первых князей и конунгов предфеодальных государственных объединений.
Центрами этого перераспределения ценностей, а проще говоря — местами дележа награбленной добычи, даней и выкупов, а также полученных в обмен на эти средства заморских товаров — драгоценностей, украшений, оружия, дорогих тканей, рабов, серебра и прочих атрибутов социального престижа, и стали древнесеверные вики — исторические предшественники городов Северной Европы. Ряд формальных характеристик объединяет все эти «торговые места», или, по определению видного западногерманского археолога — медиевиста Г.Янкуна, «города старшего типа» [336, с. 312].
Вики характеризуются системно связанными признаками:
в отличие от городов — столиц областных или племенных территорий, они нередко расположены на «ничейной земле», на пограничье племен и народов (что обуславливало их свободу от юрисдикции местных властей);
находясь на важных торговых магистралях, они, как правило, удалены от морского побережья на сравнительно безопасные места;
по крайней мере, на раннем этапе вики не имели укреплений, оборонительные валы сооружались по мере роста поселения (в Бирке и в Хедебю они появились лишь в X в.);
вики отличались значительной площадью, в несколько раз превышавшей площадь современных им западноевропейских городов;
численность населения была непостоянна, пульсирующая в зависимости от торговых сезонов;
динамика застройки, на раннем этапе — свободная, с «пятнами селитьбы», постепенно уплотняющаяся, приобретающая регулярный характер с элементами городского благоустройства (мостовые, набережные, колодцы и прочее);
вики окружены могильниками с разнообразными вариантами обряда; связанные в массе с чужеродным населением, пришлым, не располагавшим правами на землю в округе, эти могильники теснятся близ виков, накладываясь на территорию поселений;
вещественный материал фиксирует сравнительно ранние следы торговой деятельности, местное ремесло организуется позднее, на определенном этапе существования торговых центров;
расцвет виков ограничен VIII–X вв., в XI в. они исчезают, сменяясь основанными королевской властью «городами младшего типа», которые со временем перерастают в средневековый правовой город.
