Изображение военных действий 1812 года - Барклай-де-Толли Михаил Богданович (читать книги онлайн .txt) 📗
Сквозь толпы мы пробрались кое-как за ворота, к мосту через городской ров, и увидели, что неприятель держался в домах предместья. Это подало надежду на выигрыш времени. По счастью, при первом виде урона, понесенного войсками Дохтурова, я послал к Барклаю просить о присылке ко мне моей дивизии, состоявшей тогда из 6700 человек.
Я поспешил ей навстречу и, тотчас по ее приходе, послал два полка через мост влево, в Рачинское предместье, где они, вместе с гвардейскими егерями и несколькими пехотными батальонами, успешно атаковали поляков. При этом пал под нашим штыком генерал Грабовский, тщетно пытавшийся проникнуть в город чрез отверстие в стене, и пылающее предместье погребло под своими развалинами тысячи неприятельских трупов.
Другая бригада моей дивизии была послана вправо, на подкрепление Лихачева, а сам я, с 4-м егерским полком, пошел чрез Малаховские ворота в намерении вытеснить неприятеля из ближайших к ним мест и снова занять потерянный нами покрытый путь. Передовые мои войска были раздроблены неприятельским огнем, но, несмотря на это, головной батальон полка, предвидимый храбрым майором Гепдекеном, безостановочно, под градом ядер и пуль, кинулся вперед, к покрытому пути, и овладел им.
Оставив у Малаховских ворот Коновницына, я поспешил сам к Раченке, как мне сначала было приказано и потом повторено Барклаем де Толли. В это время Наполеон увидел себя в необходимости прибегнуть к артиллерии и почти из ста орудий открыл огонь по предместьям и городской стене, что заставило меня вывести войска из Раченки в покрытый путь. Это было уже последним действием битвы на нашем левом фланге.
Дальнейшая канонада произвела в Смоленске пожар, который, распространяясь более и более, превратил город в один огромный, крутящийся столб пламени; но мужество защитников Смоленска от того не поколебалось. Поздно вечером егеря нашей 17-й дивизии (Олсуфьева) опять овладели большей частью Краснинского предместья. Неприятель лишился в этот день наверное от 10 до 12 тысяч человек, хотя и показал свою потерю гораздо менее.
Урон русских простирался до 7 тысяч. Я донес Барклаю де Толли, что надеюсь удержаться в городе и в следующий день, но он имел иные виды и соображения. Как скоро войска Дохтурова отступили и в городе оставалась только самая малая часть их, я также получил приказание выступить». Коновницын, оставшись начальником арьергарда, вывел все посты, находившиеся впереди города, вывез большую часть раненых, истребил мост через Днепр, соединявший Смоленск с Петербургским предместьем, и потом возвратился к своей дивизии.
Так происходила знаменитая Смоленская битва, в которой Наполеон не имел успеха, хотя и ввел в дело более половины своих войск. Эта неудача с его стороны и обнадеживание принца Евгения в возможности держаться в городе еще день, при необычайном мужестве, одушевлявшем наши войска, подали повод к различным мнениям между генералами 1-й армии. Одни считали необходимым продолжать оборону города, другие предлагали перейти в Смоленск через Днепр и атаковать неприятеля.
Барклай де Толли рассуждал иначе и, решась пожертвовать опустелым и опустошенным Смоленском, объяснял эту решимость в следующих словах донесения своего государю: «Цель наша при защищении развалин Смоленских стен состояла в том, чтобы, занимая там неприятеля, приостановить намерения его достигнуть Ельни и Дорогобужа, и тем предоставить князю Багратиону нужное время прибыть беспрепятственно в Дорогобуж.
Дальнейшее удерживание Смоленска никакой не могло принести пользы; напротив того, оно могло бы повлечь за собой напрасное жертвование храбрых солдат. Посему решился я, после удачного отражения приступа неприятельского, ночью с 5 на 6-е число оставить Смоленск, удерживая только Петербургский форштадт, и со всей армией взять позицию на высотах против Смоленска, давая вид, что ожидаю его атаки».
Позиция, избранная Барклаем де Толли, находилась верстах в трех от Смоленска, на Поречской дороге. Первая наша армия начала отступать туда в 6 часов утра 6 августа, в то самое время, как Наполеон вступал в город, бывший накануне позорищем упорной битвы и страшного пожара. Французы, перейдя Днепр вброд, атаковали наши войска, остававшиеся в Петербургском предместье под начальством генерал-адъютанта Корфа, но посланный Барклаем Коновницын скоро вытеснил неприятеля и отбросил его за реку.
Тогда Корф снова утвердился в предместье и егеря наши, рассыпавшись по Днепровскому берегу, до самого вечера перестреливались с неприятелем. Между тем как это происходило, 2-я армия, оставив свою позицию при Колодне, пошла по столбовой Московской дороге к Дорогобужу, а французы, вскоре после полудня, начали тянуться вверх по Днепру, угрожая чрез это стать между обеими нашими армиями и пресечь им взаимное сообщение.
Предвидя это, князь Багратион оставил между Смоленском и деревней Лубино арьергард, под начальством генерал-лейтенанта князя Горчакова; но силы эти были слишком слабы, чтобы удержать Наполеона.
Для пояснения движений наших войск, по оставлении Смоленска, необходимо знать, что Днепр, протекая некоторое пространство по правую сторону большой дороги, отделяется от нее и потом, сближаясь опять, пересекает ее у Соловьевой переправы, так, что между дорогой и рекой образуется почти треугольное пространство, которого две стороны составляет Днепр. У самой дороги, между Смоленском и Соловьевою, лежат деревни Лубино и Бредихино, а далее Соловьевой путь на Москву продолжается чрез города Дорогобуж, Вязьму, Гжатск и Можайск.
В некотором расстоянии от Смоленска, по Пореченской дороге, есть проселочный путь, который идя через деревни Крахоткино, Горбуново, Жуково, Жабино и Кошаево, выходит на большую дорогу около Лубина, к стороне Смоленска. Несколько далее, другой проселок, через селения Зыкалино, Поисклово, Маршулки, Сущово и Прудиши, упирается в Соловьеву переправу.
После замеченного движения неприятельских войск от Смоленска вверх по Днепру, в направлении к Соловьевой, Барклай видел, что положение его армии в позиции на Поречской дороге становилось опасным и потому решился продолжать отступление. Имея в виду, что на восьми верстах протяжения большая Московская дорога идет параллельно Днепру в столь близком от него расстоянии, что следовавшие по ней наши войска могли быть поражаемы с левого берега неприятельской артиллерией, он решился вести свою армию описанными выше двумя проселками; но как в то же время небезопасно бы было предпринять боковой марш днем в виду всей армии Наполеона, то он начал свое движение только вечером.
Дохтуров, с корпусами: своим, гвардейским, 2-м и 3-м кавалерийскими, пошел по дальней дороге, через Зыкалино на Прудище, а Тучков 1-й, с остальной частью армии, имея перед собою, вроде авангарда, небольшой отряд под начальством брата своего, генерал-майора Тучкова 3-го, получил приказание идти по проселку, ведущему через Крахоткино, Жуково и т. д. За этими войсками, поутру 7 августа, последовал и Корф, составивший их арьергард.
Выше говорено, что для обеспечения большой Московской дороги поставлен был на ней, между Смоленском и Лубиным, князь Горчаков, имевший от Багратиона приказание оставаться тут, пока на смену его не придут войска 1-й армии. Простояв в ожидании их двое суток, он только поутру 7 августа оставил свой пост и пошел на соединение с князем Багратионом, когда получил известие о приближении войск 1-й армии по скором выходе их на столбовую дорогу.
На ней оставлены были только три казачьи полка, под начальством генерал-майора Карпова. Вскоре, в 8 часов утра, появился у Лубина отряд Тучкова 3-го. По данному ему предписанию он должен был, не останавливаясь, продолжать путь к Бредихину; но, соображая, что это движение откроет неприятелю точку, где большой путь соединяется с проселочным, которым следовали войска Тучкова 1-го, и что французы, заняв этот важный пункт, могут отрезать 1-ю армию от 2-й и отбросить ее к северу, – он решился поворотить не влево, к Бредихину, как ему было предписано, а вправо, к Лубину, дабы заслонить от неприятеля выход с проселочной дороги на столбовую.
