Тактика победы - Кутузов Михаил Илларионович (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Изыщите со всем потребным на то благоразумием и по всей справедливости донесите о том господину главнокомандующему, а притом, если точно провиант подмочен в магазине, то тотчас, предъявив тамошнему правительству сие мое повеление, требуйте, чтобы оной был исправлен, а смотрителю 8-го класса Горчакову прикажите, чтобы тот провиант, сдабривая, приступил немедленно к употреблению в выдачу, и что по сему окажется и Вами будет сделано, мне донесите.
[…] Мы стоим в лагере верст с двести от Ясс впереди. И болезней, можно сказать, совсем нету, лихорадок так мало, что у меня и большой дом, и большая свита и ни одного [40] лихорадкой нету. На этих днях отправляю проценты в пятидесятилетний банк – 4000 р. Я живу в маленькой изобке, а в другой, через двор, обедаю.
1-е. Так как в войсках, расположенных здесь, выходит разница в приеме рундов, то для уравнения предписывается следующее: рунды на всех караулах в лагере окликают и принимают как в гарнизоне, с тою разницею, что в лагере к паролю прибавляется еще лозунг и при кликании рунда унтер-офицер и ефрейтор должен спрашивать у него лозунг следующим образом.
Когда подходит рунд к караулу, часовой, у ружья стоящий, окликает: кто идет? и когда в ответ получит, что рунд, тогда часовой кричит: рунд стой, караульные вон, часовой же у ружья идет навстречу, в пяти шагах от дозора останавливается, спрашивает лозунг и потом делает на караул.
Когда караул в ружья вступил, то караульный офицер отрядит от караула унтер-офицера и двух рядовых левого фланга, которые выходят и кричат: кто идет? кто идет? и когда в ответ получат: рунд, – то спрашивает лозунг и потом: которой рунд? и кто правит рундом? и когда сказано ему будет лозунг и имя рунда, то унтер-офицер сказывает караульному обер– или унтер-офицеру, что рунд справедлив.
После чего офицер караульный командует: на караул, а часовой: рунд приступи, а унтер-офицер, выйдя для встречи рунда: направо, налево раздайсь, на караул; рунд же идущий упирает шпагу в грудь караульного офицера, а караульный офицер упирает шпагу в грудь рунда, отдает или принимает пароль, потом, осмотрев караул, часовой кричит: рунд мимо, а рунд следует далее.
2-е. Так как в лагере наряжается три рунда, то главному все отдают пароль и ему рапортуют, средний рунд сам пароль сказывает и ему рапортует; третий же рунд отбирает пароль и ему тоже рапортует.
3-е. Лагерная цепь принимает рунды следующим образом: когда рунд объезжает притины, часовой, подпуская в 10-ти шагах, его останавливает и окликает: кто идет? кто идет? а в третий раз часовой, которой стоит на правой стороне, прикладывается, а другой изготовляется и спрашивает лозунг; получив, если он справедлив, делает на плечо и кричит: рунд мимо. […]
Господин главнокомандующий, отдавая должную справедливость искусству и знаниям господ генералов, штаб– и обер-офицеров вверенной ему армии, но, замечая при том, что многие из них в действиях против турецких войск еще не были, поручил мне в образе построения войск против турок в боевой порядок, совсем отменный от боя с европейскими регулярными войсками, поставить им предварительно в виду некоторые примечания.
Турки другого маневра не имеют, как только тот, чтобы многочисленною своею конницею окружить неприятельское войско, почему отпор их первого нападения зависит от стойкости, хладнокровной решительности и твердости: в приеме их жаркого нападения два или три патрона в таком войска расположении достаточны, чтобы обратить турков в бегство, и непременное наблюдение оного с ними гораздо нужнее, нежели против европейских войск; ибо если они по несчастью успеют расстроить войско и обратить его в бегство, то последствия сего неисчисленны.
Белое оружие, будучи во многих случаях хотя весьма полезным действием, против пехоты в войне с турками позволяется не иначе употреблять оное, как по повелению предводителя войск или главных начальников отрядов.
По многочисленной у турков коннице и по привычке их окружать, надобно кавалерию нашу удалять сколько можно от атаки неприятеля, прикрывая ее батальон кареями, дабы турки везде находили отпор; выпускать же конницу свою тогда только, когда ей удобно атаковать турков. Хотя всякой ордер-де-баталии зависит от положения места и обстоятельств, но прилагаемые при сем планы от главнокомандующего [42] могут служить почти общим основанием с нечувствительными переменами.
Второй план сочинен для конницы, и по мере войск, в общих правилах надобно держаться сего плана, но всегда к кавалерии придавать несколько пехоты.
Всего нужнее в коннице наблюдать строй, а отнюдь не рассыпаться, и атаковать турков рассыпанным по полю и заводить с ними перестрелку было бы намерение весьма бесполезное по преимуществу их над нами в сих стычках; но полезнее несравненно кавалерии не выпускать из виду того действия, когда турки вознамереваются атаковать нашу конницу, для чего начинают они строить линию из байраков человек по 40 при знамени, один байрак подле другого, и тогда, когда будут достраиваться последние, ударив в сабли со всею возможною прыткостью, заранее можно быть уверенными в победе.
Вот предварительное замечание построения войск противу турков, когда бы случилось нам вступить в дело; опыты и обстоятельства научат небывалых в деле с турецкими войсками наших воинов дальнейшему характеру сей войны. Сообщите сие, Ваше превосходительство, всем господам генералам, штаб– и обер-офицерам под командою Вашею состоящим, представьте им, что сим предписанием руководствует их опытность многих лет, с искренним желанием, дабы они воспользовались сими наставлениями для пользы общей и личной, в действительности чего удостоверит их та слава, которую наши войска в сражениях с турками всегда приобретали.
Милая Аннушка, здравствуй!
[…] Несмотря на все удовольствия Вильны, в которых, уверяю тебя, у меня нет недостатка, я часто скучаю, находясь вдали от вас. Хотя у меня есть все для того, чтобы мне здесь нравилось, потому что у меня много друзей. […]
Детям благословение.
Всех сестриц поцелуй.
По случаю расположения войск на зимние квартиры, 15-я дивизия, квартирами своими примыкая к австрийским владениям, особенно нужным нахожу при сем случае подтвердить Вашему превосходительству о соблюдении неукоснительно приказа, от 3-го числа октября главнокомандующим господином генерал-фельдмаршалом в армию отданного, касательно сохранения дружбы войск на пределах австрийских владений.
