Клеопатра. Последняя Из Птолемеев - Грант Майкл (лучшие книги онлайн .txt) 📗
В августе (или сентябре) 38 года до н.э. Октавия подарила Антонию ребенка – девочку, которую назвали Антонией. После этого Антоний наконец уехал из Италии в Афины вместе с женой, и они провели зиму в Афинах. Октавия посещала собрания философов и встречалась с Нестором из Платоновской академии и стоиком Афинодором. Антоний приобрел популярность благодаря своему увлечению эллинской культурой и обычаями, в его честь были проведены панафинские игры в 38 году до н.э. В память о провозглашении Антония Новым Дионисом были выпущены монеты с изображением Октавии и Антония с дионисийской символикой (см. Дион Кассий). Кроме того, был отпразднован символический сакральный брак Антония с богиней Афиной (которая в глазах афинян отождествлялась с Октавией). Торжественная встреча Антония и Клеопатры, олицетворявших собой Диониса и Афродиту, теперь казалась эпизодом из далекого прошлого Антония.
Находясь в Афинах, Антоний предпочел не сам вести кампанию против парфян, а поручить это своим военачальникам на Востоке, которыми он руководил на расстоянии. Это могло бы показаться странным для человека, который считал себя наследником военной славы Цезаря. Однако Антоний хотел в недалеком будущем сам руководить вторжением в Парфию, а слава человека, который просто выгнал парфян из Малой Азии, его не устраивала.
Октавиан так бы, конечно, не поступил. Он в это время активно вел боевые действия против Секста Помпея, хотя и без особых успехов. Однако план Антония был успешно проведен в жизнь благодаря тому, что он поручил командование выдающемуся военачальнику Публию Вентидию. Сначала этот полководец разгромил перебежчика Лабиена (и тот погиб). А после этого 9 июня 38 года до н.э. в решающем сражении нанес сокрушительное поражение парфянскому царевичу Пакору и убил его. Парфяне полагались в основном на тяжелую кавалерию, а не на конных лучников, и эта перемена тактики оказалась для них роковой. Позднее, в том же году, и сам Антоний отправился на Восток (не повидавшись с Клеопатрой), чтобы сломить продолжавшееся сопротивление города Самосаты на Евфрате. Оказалось, что Вентидий получил крупные взятки от властей этого города. После своих славных побед он не мог быть лишен триумфа (тем более в честь первой победы римского военачальника над парфянами). Однако скандал из-за взяток лишил Антония возможности пользоваться в дальнейшем услугами этого полководца. Это было для него большой потерей, так как в это время у римлян было всего два действительно первоклассных военачальника – Вентидий и Марк Агриппа. Но последний верно служил своему другу Октавиану.
После того как парфяне нашли поддержку многих жителей Сирии и Малой Азии, стало ясно, что в восточных зависимых государствах срочно требуются реформы. Антоний еще не был готов к проведению их в полном объеме, но он поручил управление областями Малой Азии, в которых проходили важные дороги на юг, двум эллинизированным азиатам, которые доказали свою преданность во время гражданской войны и войны с парфянами, – Аминте и Полемону. Впервые оба правителя не только не происходили из местного царского рода, но и не были уроженцами тех областей, которые им передали в управление. В Сирии Антоний вознаградил город Апамею за сопротивление парфянам и принял репрессивные меры против города Арада, постоянного источника беспорядков. Клеопатре, которая не любила этот город, из которого происходил Лже-Птолемей, должно быть, приятно было узнать об этом событии.
Вероятно, ей приятно было узнать и о том, что 38 год до н.э. удачный для Антония, начался с больших неприятностей для его коллеги по триумвирату: флот Октавиана потерпел несколько поражений от Секста Помпея и пострадал от бури на море. В трудном для него положении Октавиан попросил Антония о новой встрече, опять в Брундизии, но не явился на встречу, на которой сам же настаивал. Впоследствии Октавиан уверял, будто он просто опоздал. Вполне возможно, однако, что он, после возвращения своего помощника Агриппы, который успешно подавил мятеж в Южной Галлии, решил, что теперь можно будет обойтись и без помощи Антония. Октавии, которая всегда хотела быть в хороших отношениях и с братом, и с мужем, теперь трудно было объяснить мужу странное поведение брата.
На следующий год сложилась похожая ситуация. Потерпев новое поражение, Октавиан снова обратился к Антонию с просьбой о встрече, на этот раз в Таренте. Октавиан снова не явился вовремя, но на этот раз Антоний (возможно последовав совету жены) терпеливо ждал его появления. На это у Антония были свои причины – для продолжения войны на Востоке ему требовались подкрепления, и он, намереваясь передать Октавиану часть флота (о чем тот просил), надеялся, в свою очередь, получить в Италии несколько тысяч новых солдат. В то же время Антоний позаботился о том, чтобы сохранить свою военно-морскую базу на Закинфе, которая служила своеобразным рубежом между владениями обоих триумвиров.
Антоний и Октавиан все же достигли соглашения и заключили Тарентский договор, по которому Антоний передавал Октавиану 120 кораблей для войны с Помпеем, а Октавиан обещал Антонию послать ему в помощь 20 тысяч человек (4 легиона). Кроме того, по договору союз триумвиров продлевался до 33 года до н.э. Союз этот был скреплен помолвкой старшего сына Антония, Антилла, и дочери Октавиана, Юлии (хотя ему было девять лет, а ей – два года).
Осенью 37 года до н.э. Антоний отплыл из Италии, оставив Октавиану обещанные корабли. До Керкиры его сопровождала Октавия, после чего он уговорил ее вернуться в Италию. Она снова была беременна, и морское путешествие могло отрицательно сказаться на ее здоровье. К тому же Антоний на этот раз сам отправлялся на войну. Ничего странного в их разлуке не было: жены римских полководцев обычно оставались дома, когда мужья отправлялись воевать. Кроме того, Октавии следовало присмотреть за шестью детьми (от первого мужа и от Антония). Удивительно скорее то, что жена сопровождала Антония до Керкиры, но возможно, после этого ее здоровье ухудшилось.
Есть основания полагать, что Антоний в этом случае охотно расстался с супругой, поскольку он, через своего друга Гая Фонтея, вызвал Клеопатру в Антиохию. И на этот раз (как в 41 г, до н.э.) для подобной встречи были формальные основания. Теперь, когда новая операция против Парфии должна была начаться со дня на день, Антонию снова понадобилась помощь зависимых восточных стран, а Египет среди них занимал особое положение не только из-за своих огромных ресурсов, но и благодаря сравнительной политической стабильности. Антоний позаботился и о других восточных территориях. Регионы, контролируемые его ставленниками Аминтой и Полемоном, были расширены. Каппадокию также контролировали люди Антония – Архелай Сиссен и Глафира, с которой у Антония прежде была любовная связь. Ирод, назначенный триумвирами иудейским царем три года назад, теперь, после поражения парфян, смог наконец с помощью римлян занять престол в Иерусалиме и основал новую Идумейскую династию.
Антоний проводил политику укрепления зависимых государств у границы с империей в интересах Рима. Ему нужны были сильные союзники. И для местного населения такие формально независимые правители были, конечно, более приемлемы, нежели римляне, тем более что многие из наместников отличались поразительной алчностью. Эти четыре вассальных государства должны были играть важную роль в новой войне с парфянами, хотя особое значение имел здесь Египет, которым правила Клеопатра. И все же, конечно, для Антония их новая встреча представляла не только деловой, но и личный интерес.
Он тем более нуждался в ее помощи, что ситуация на Западе складывалась не очень благоприятно. Октавиан не прислал обещанных легионов Антонию и, похоже, вовсе не собирался выполнять своего обязательства. Не помогло, видимо, и посредничество Октавии. Поэтому Антоний еще острее нуждался в людских и материальных ресурсах Египта. Кроме того, встречаясь с Клеопатрой, он мог Отдохнуть от напряжения, неизбежного во время общения с Октавианом.
