АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля - Буровский Андрей Михайлович (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
Вот только есть и свидетельства другого рода: «Сталин направил тогда нечто вроде личного письма в два адреса: всем офицерам и всем коммунистам. Наше жестокое обращение, писал он, толкает немцев продолжать борьбу. Обращаться с побежденными следует гуманно и насилия прекратить. К моему глубочайшему удивлению, на письмо — самого Сталина! — все начхали. И офицеры, и коммунисты. Идея, овладевшая массами, становится материальной силой. Это Маркс совершенно правильно сказал. В конце войны массами овладела идея, что немки от 15 до 60 лет — законная добыча победителя... Недели через две солдаты и офицеры остыли... Грабежи прекратились. Пистолет перестал быть языком любви. Несколько необходимых слов было усвоено, и договаривались мирно. А неисправимых потомков Чин- гисхана стали судить. За немку давали 5 лет, за чешку — 10» [19].
Уже 2 мая 1945 года военный прокурор 1-го Белорусского фронта генерал-майор юстиции JI. Яченин в своем донесении о выполнении директив Ставки Верховнрго Главнокомандования и Военного совета фронта докладывал: «Факты бесцельных и (необоснованных) расстрелов немцев, мародерства и изнасилований немецких женщин значительно сократились, тем не менее... ряд таких случаев еще зафиксирован.
Если расстрелы немцев в настоящее время почти совсем не наблюдаются, а случаи грабежа носят единичный характер, то насилия над женщинами все еще имеют место; не прекратилось еще и барахольство, заключающееся в хождении наших военнослужащих по бросовым квартирам, собирании всяких вещей и предметов и т. д.
Насилиями, а особенно грабежами и бара- хольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливают на наших военнослужащих... » [20]
Вот что все общие безобразия участники дружно сваливают на одного виновника — это не ново. Вот в это уже можно поверить.
Действительно — почему не пишутся книги, не снимаются фильмы о ковровых бомбардировках 1944-1945 годов и их последствиях? О бомбежках — «акциях возмездия»? Эти бомбежки превратили в руины почти все немецкие города, погубили 3 млн мирных жителей, в том числе 1 млн детей. А ведь о них и немцы, и англосаксы — ни единого слова!
Избирательность имеет место быть...
Мединский мог бы написать именно об этом: что все участники войны, и в том числе все оккупанты в Германии, наворотили много чего такого, о чем потомкам будет стыдно вспоминать.
Жаль, что он идет по другому пути — по пути утверждения покрытого молью мифа о «немецко-фашистских захватчиках», которые только и делали, что жгли и насиловали, и армии-освободительнице, которая несла на штыках мир и любовь народам Европы. И немецкому народу, конечно, тоже.
Вот где Мединский бесподобен, так это в предложении создать «встречный миф».
«Неужели нельзя было откопать случай, как раненый эсэсовец с Восточного фронта и 28 фольксштурмистов (от 8 до 80 лет соответственно) с одним пулеметом и тремя винтовка- ми сутки удерживали родной Канинхенталь от целого полка «диких Иванов верхом на тридцатьчетверках»? Можно было б и книгу яркую написать, и блокбастер снять.
В фильме громадные, голые по пояс русские с мохнатыми торсами и с патлатыми бородами, перепачканные щами с квашеной капустой, матерно вопя, лезут с автоматами наперевес на заслонивших собой родной очаг фольксгероев. Грузно топают мимо горящих танков по испаханному разрывами немецкому полю, крошат идиллически ухоженные саженцы фруктового садика, палят с бедра и — вновь и вновь откатываются под смертоносным огнем 28 с половиной героев.
Все 28 фольксштурмистов в конце концов полягут, истекающий кровью старик успеет объяснить с экрана, что умирают они не за Гитлера, а за будущую объединенную Германию, культ политкорректности и лично — за Ангелу Меркель. А озверелые Иваны будут долго рвать зубами жилы с еще не остывших тел немецких стариков и подростков. В духе времени следует вставить в фильм девицу Ан- хен: пусть она погибнет прямо за пулеметом, и кровь зальет ее изорванную пулями белоснежную блузку и золотые нордические кудри. А остывающий труп будет долго, мучительно и страшно осквернять русский комиссар-некро- фил. Вот это была бы пропаганда! Высокий класс» [21].
Между прочим, смех смехом — а класс и правда был бы высокий!
Во-первых, примерно так и делается пропаганда.
Во-вторых, «Что же делать? Оправдываться? Объясняться? Защищаться? Или попробовать наступать? На войне как на войне, и на войне информационной тоже необходимо переходить от обороны в атаку.
Почему бы не снять пока по «Евроньюс» серию документальных фильмов о бомбежках Германии в 1944—1945 гг.? С рассказами свидетелей, кадрами хроники, фактами и цифрами. Такой фильм, чтобы всякому стало ясно: союзники были просто зверьем. Название напрашивается : « Растерзанная Германия » ?
Может, заказать Марии Арбатовой феминистский поп-опус «Американские насильники»: о страданиях немецкой Гретхен в зоне оккупации союзников?
Может, отправить Валерию Новодворскую за рубеж? С серией публичных лекций на эту же тему? Возможно, со ссылками и на личный опыт?
Не в первый раз предлагаю: давайте исходить не из деталей истории, а из нашего отношения к ним. Из фактов всегда конструируется миф. Именно он живет в народе, именно он формирует отношение к прошлому, определяет коллективную историческую память. Миф — это матрица. Все новые получаемые нами знания обычно накладываются уже на этот матричный миф.
Делили мир вместе с Гитлером... Истребили миллионы прибалтов и поляков... Воевать не умели, заваливали окопы трупами своих солдат... Воевать народ не хотел, все истории про героизм придуманы сталинской пропагандой... Изнасиловали 110% женского населения Германии...
А какой миф нужен нам самим? Думаю, что он может быть и похож, и в то же время не похож на миф о Войне советского времени.
Нам незачем сегодня прятать от самих себя страницы, не соответствующие советскому официозу. Наша история — не о государстве и не об идеологии, а о народе.
Мы не унижались до мести. Мы не устроили конюшни в доме Гёте, как нацисты — в доме Толстого в Ясной Поляне, и не стерли с лица Земли Берлин и Дрезден, как они — десятки наших городов и десятки тысяч деревень.
Война стала временем массового героизма, реализацией лучших качеств нашего многонационального народа. Сталинская пропаганда многократно искажала события, создавала об- разы-штампы. Что ж... Любая пропаганда искажает события, и осуждать ее нелепо — она действует в условиях войны. Великая Отечественная дает урок того, что народ непобедим, пока есть идея... и это была не коммунистическая идея, а любовь к своему Отечеству, Родине, дому, семье» [22].
Согласен с Мединским в том, что война показала и много хорошего.
Согласен в том, что пропаганда чудовищно исказила события.
Согласен и в том, что не надо стыдливо прятать страницы войны, не соответствующие советскому официозу.
Соглашаясь, начинаю обсуждать насилия над немцами, политику советского геноцида в Восточной Пруссии... И вот тут-то наше взаимопонимание с господином Мединским и кончается.
В частности, и вот почему:
«Не думаю, что самосознание людей можно сформировать президентским указом или официальным запретом на «фальсификацию истории». Черные мифы не побеждаются постановлениями партии и правительства. Но понимания, что на самом деле значит та война и чем грозит пересмотр ее итогов для сегодняшнего мира — а главное, для России! — нет до сих пор.
А ведь ответ прост. Пересмотр итогов Второй мировой войны — ни больше ни меньше есть часть большого плана по изъятию у России ресурсов и территорий. Успокойтесь, в этом нет никакого масонского заговора. Все произойдет мирно, официально и в рамках международного права» [23].
