О чем не сообщил ТАСС Подлинная история «Трианона» - Перетрухин Игорь Константинович
Эрудит, специалист по вопросам стран Латинской Америки, отмечается хорошее знание истории и культуры этих стран, аналитический ум, интеллигентен, не пьет, не курит. Вместе с тем крайне обостренное самолюбие, карьеризм, склонность к стяжательству, эгоизм, граничащий с эгоцентризмом, позерство, двуличие, чрезмерное увлечением женщинами.
а) В период пребывания в Колумбии при продаже служебной автомашины пытался присвоить 20–21 тысячу песо (800 долларов США);
б) корыстолюбив — за подвоз к врачу жены сотрудника посольства взял за бензин 10 песо;
в) состоял в интимных отношениях одновременно с рядом жен сотрудников совпосольства и торгового представительства (Б., Г., С. и др.);
г) в совпосольстве в Боготе отчасти из-за него сложилась сложная обстановка, образовались конфликтующие между собой группировки…
В поисках выхода из положения, связанного с продажей автомашины и присвоением денег, занялся спекуляцией спиртными напитками и сигаретами через владельца бензозаправочной колонки— агента ЦРУ США и колумбийской военной разведки Урибе— брата директора Колумбийско-американского культурного центра, тоже агента ЦРУ США.
В 1974 году, находясь в Колумбии, попал в изоляцию:
а) история с продажей автомашины испортила отношения с послом;
б) получившее широкую огласку увлечение женой сотрудника торгпредства Серова разрушало обе семьи;
в) отношения с резидентурой испортились, и в конце концов она отказалась от его использования;
г) коллектив посольства выразил недоверие, не переизбрав в состав профбюро (партийного бюро)…
…Вместе с тем следует отметить нелогичность поведения резидентуры и руководства посольства. После прекращения связи с Огородником практически весь 1974 год он был вне поля зрения резидентуры и вместе с тем привлекался на последнем этапе пребывания в Колумбии в качестве курьера спецохраны, то есть имел доступ в референтуру к шифровальщикам… При отъезде из Колумбии получил положительную служебную характеристику. В ней, кстати, отмечалось: „…Огородник А. Д. дисциплинированный, исполнительный работник… за время работы в посольстве СССР в Колумбии характеризуется положительно“.
В декабре 1974 года он возвратился в Москву, а в феврале 1975 года был оформлен на работу в отдел Америки Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР („мозговой центр“ министерства, укомплектованный высокорангированными сотрудниками — послами, советниками) и практически получил доступ к важным секретным сведениям и документам.
В связи с серьезностью полученных в отношении Огородника материалов представляем для рассмотрения руководством Второго главного управления КГБ СССР план очередных активных мероприятий по делу…»
План был рассмотрен и утвержден начальником главка генерал-лейтенантом Григорием Федоровичем Григоренко, и активная разработка Огородника продолжилась. Внимание руководства не замедлило сказаться и на результатах работы. На решение задач были направлены более значительные силы и средства.
Между прочим, после показа по центральному телевидению в 1997 году передачи «Совершенно секретно» о разоблачении Огородника как американского шпиона кое-кто из мидовских старожилов припомнил его. Так, преподавательница, занимавшаяся с ним английским языком, призналась, что органически не терпела своего ученика, считая Огородника скользким и двуличным человеком. Вот ее бы проницательность да тем убеленным сединами дипломатам и кадровикам, которые протежировали Огородника во время его работы в Министерстве иностранных дел! А ведь она общалась с ним только эпизодически на занятиях по языку!
10 июня 1976 года бригадой наружного наблюдения было зафиксировано, что с 17:30 до 19:30 принадлежащая Огороднику автомашина «Волга» черного цвета с государственным номерным знаком МКЩ 42–92 была припаркована на пятачке Метростроевской улицы у здания МГИМО и у входа в метро «Парк культуры» напротив эстакады через Садовое кольцо.
Сам Огородник вышел из машины, прошел в сторону бассейна «Чайка», постоял там две-три минуты, а затем спустился в метро. Доехав до станции «Библиотека имени Ленина», поднялся по эскалатору на проспект Калинина, а затем медленным шагом в 17:55 подошел к магазину «Военторг», где через несколько минут встретился с сотрудницей приемной Президиума Верховного Совета РСФСР Ольгой Фоминой, встречи с которой фиксировались и ранее. После прогулки по центру города и посещения пирожковой в районе Петровского пассажа, что заняло около двух часов, они вместе вернулись к автомашине. Огородник подвез Фомину до места ее жительства, а затем проехал к дому на Краснопресненской набережной и припарковал свою «волгу» у ограды детского сада поблизости от подъезда.
В этот же день в 21:20 Огородник с зонтом вышел из дома. Моросил мелкий дождь. Прошел по набережной и Конюшковской улице на остановку городского транспорта у здания Совета экономической взаимопомощи. Сел на подошедший троллейбус маршрута номер 2, доехал до остановки «Улица Дунаевского» и вышел. Перешел на находившуюся рядом автобусную остановку.
Через несколько минут сел в подошедший автобус маршрута номер 45, проследовал до остановки «Девятый километр» и один вышел из автобуса. Перешел на противоположную сторону шоссе, затем через лес направился на Староможайское шоссе и по извилистой тропинке лесного массива парка Победы в 21:45 пришел на площадку к закладному камню на месте будущего обелиска в честь Дня Победы. Периодически накрапывал дождь. Огородник сел на одну из скамеек, посидел две-три минуты, встал, направился к аллее, ведущей к шоссе, затем вернулся к скамейке, посмотрел на нее и прошел к следующей. Вновь сел на скамейку, через одну от предыдущей, посидев, встал и через заросли кустов и деревьев направился к Староможайскому шоссе. Перешел его и стал прохаживаться между Минским и Староможайским шоссе, проходя восемьдесят — сто метров в одном направлении и возвращаясь обратно.
В 22:20 Огородник через лес прошел в сторону железной дороги. В сумерках его действия практически не просматривались. В дальнейшем, как говорилось в сводке, в целях избежания расшифровки, согласно указаниям исполнителя, наблюдение было прекращено, но были перекрыты наиболее вероятные выходы из этого района.
В 22:30 наружное наблюдение было перенесено к дому на Краснопресненской набережной.
В 23:45 Огородник с зонтиком вернулся домой. Через полчаса в его комнате погас свет.
12 июня, придя на работу и узнав о поступивших из Седьмого управления сведениях, я сразу же позвонил по телефону оперативной связи Курышеву и поинтересовался, как ему понравились сводки от 10 июня 1976 года, которые он уже читал, и спросил, не находит ли он, что они поставили перед нами слишком много вопросов. Например, зачем было оставлять машину у МГИМО и пешком направляться на свидание с молоденькой любовницей? Не лучше ли было предстать перед ней, как говорится, на лихом коне, то есть на черной «волге»? Конечно, не исключено, что он, может быть, оставлял машину своему отцу, знакомому автомеханику или еще кому-то. А потом эта прогулка… Ведь троллейбус номер 2 и автобус номер 45 следовали по одному маршруту по Минскому шоссе. И тот и другой имеют остановку на девятом километре. Погода не особенно располагала к пешим прогулкам, моросил дождик, а своя «волга» осталась во дворе дома. Если предположить, что он хотел подышать свежим воздухом, то это можно было сделать, выехав в тот же район, но на автомашине, что было бы намного комфортнее.
Михаил Иванович ответил, что он размышлял о том же. Ему также не все понятно в поведении Огородника. И поэтому он предложил сейчас же сесть в машину и проследовать по тому же маршруту в расчете на то, что, возможно, что-то прояснится. Я тут же высказал предположение, что, может быть. Огородник — гомосексуалист, искал партнера. Михаил Иванович не исключал и такого варианта, а пока, как заявил он, и так слишком много непонятного, надо будет выехать на место и посмотреть на все своими глазами, а потом посоветоваться в американском отделе главка. Нет ли там каких-нибудь совпадающих признаков?
