Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержани - Янега Элеанор
Глава 1. Назад, к основам
В 1371 году Жоффруа IV де Ла Тур Ландри2 начал писать книгу для своих дочерей. В предисловии он вспоминает о своей всепоглощающей любви и привязанности к их матери, которая была «удостоена всеобщего почтения и превознесена как совершенство, обладала учтивыми манерами и среди благородных была благороднейшей». Ее кончина на много десятилетий погрузила его в глубочайшую скорбь по утраченной им «образцовой любви» и в то же время привела к осознанию того, как ему надлежит поступить, чтобы воспитать своих дочерей такими же, как была их мать. Его «душа желала, чтобы они были удостоены почтения и обрели высокие достоинства; и так как они всё еще малы и юны… надобно как можно раньше взять их воспитание в свои руки и осторожно направлять их». И потому он решил, что «напишет для них книгу, в которой соберет сведения о всех достопамятных женщинах, заслуживающих восхищения… дабы на их примере показать, что такое истинная женственность и благонравие и как за свои добродетели они удостоились почета и уважения, каковые пребудут с ними и впредь»2.
Де Ла Тур представляет книгу своим дочерям Гравюра Альбрехта Дюрера из немецкого издания «Рыцаря Башни». 1493 г.
Доверив эти слова пергаменту, Жоффруа не только дал своим дочерям поучения о нравственности и поведении в обществе, но и привел превосходный пример бытовавшего в его обществе отношения к женщинам. Каждой из них открывалась возможность достичь апогея женственности — стать любимой супругой и матерью, чей преданный муж будет слагать для нее стихи, а в годы после ее смерти с нежностью писать о ней. Однако такими женщины не рождались, а становились благодаря своевременному вмешательству в их воспитание родственников мужского пола и подражанию похвальным примерам из прошлого. Именно мужчины знали, какой надлежит быть женщине, именно они лучше всего могли понять и укротить женскую природу, чтобы она послушно следовала идеалу. И чтобы возлюбленная дочь со временем могла стать желанной супругой, мужчинам надлежало подавить в ней худшие женские качества, смирить ее нрав, приручить ее, сделав из нее верную помощницу, и этот статус женщины считался наивысшим. Во всяком случае, любой средневековый мужчина подтвердил бы вам, что так должно быть, спроси вы его (или сказал бы это, даже если бы его не спросили).
Из того, что женщин можно сделать идеальными, следовал вывод, что без целенаправленного вмешательства они не могли сами стать таковыми. Мужчины — вот кто по определению соответствовал идеалу, тогда как женщины считались людьми второго сорта или всего лишь зеркальным отражением мужчин, их обязывали трудиться на благо сильного пола и быть дополнением к нему. Кроме того, полагалось, что женщинам не хватает тех полезных качеств, которыми обладали мужчины. Если мужчины были крепкими, твердыми, разумными и благочестивыми, то женщины, предоставленные самим себе, становились слабыми, непостоянными, тщеславными, похотливыми и — что хуже всего — в итоге оставались незамужними. Именно поэтому рождение девочек не обязательно было нежелательным, а просто означало, что родителям вроде Жо-ффруа придется потрудиться, если они хотят, чтобы их дочери со временем стали полноценной частью семьи и общества.
Эти воззрения на женщин и их природу не родились из головы Зевса: они были получены от ученых Античности. Мыслители Средневековья полагали себя «стоящими на плечах гигантов», как сказал ученый и философ Бернард Шартрский (ок. XII века). Этой формулировкой он желал подчеркнуть преемственность знаний, которые начали накапливаться еще во времена античных философов и мыслителей и неуклонно развивались в последующие эпохи другими учеными.
Фактически вся система средневекового образования была построена вокруг идей древнегреческих и древнеримских авторов и на основе их сочинений. Что касается половых различий, мысли корифеев Античности на этот счет оказали огромное влияние на средневековую мысль.
Ученые Средневековья благоговели перед своими предшественниками, считая, что те выстроили не только наивысшую, но и почти божественную по своей сущности философскую систему — в силу самого факта их принадлежности к древности. Считалось, что те философы родились в эпоху, которая была ближе ко времени существования Эдемского сада, места пребывания Бога. С тех пор человечество все дальше и дальше отдалялось от того времени и места, где ощущалось божественное присутствие, и потому неуклонно теряло знания. Между тем библейский миф о сотворении мира послужил хорошей отправной точкой для плодотворных теологических изысканий средневековых философов и богословов. И это была всего лишь одна часть сложной христианской теологической системы, дополненной в эпоху патристики (длившейся примерно с 100 по 450-е годы н. э.) Отцами Церкви и расширенной средневековыми европейскими учеными.
Если мы хотим понять, как люди в Средневековье смотрели на женщин, для начала нам следует разобраться, откуда они черпали свои идеи. А для этого нам придется обратиться к античному прошлому и посмотреть на тех гигантов, на чьих плечах стояли люди Средневековья.
Теоретизирования о женском теле: Гиппократ
Самым древним среди античных авторов, почитаемых средневековыми мыслителями, был древнегреческий врач Гиппократ с острова Кос (ок. 460–370 до н. э.). Даже сегодня Гиппократа, всем известного настолько, насколько это возможно, если ты родился 2500 лет тому назад, называют «отцом медицины»3. Его имя навеки связано с клятвой Гиппократа, которую приносят все врачи, считая ее своим главным постулатом, и которая предписывает им, среди прочего, «воздерживаться от намеренных неправильных действий и причинения вреда», «применять во благо больного все меры [которые] необходимы» и «помнить, что [они] остаются членами общества с особыми обязательствами перед всеми людьми». Гиппократ основал медицинскую школу, чем дал начало целой категории хорошо обученных практикующих врачей, ставивших во главу угла профессионализм и неукоснительное следование методам и приемам лечения. Из- за этой школы с большим количеством учеников возникла путаница, и оказалось, что многое из его труда «Корпус Гиппократа» не обязательно было написано им самим. Вместо него этот свод текстов могли создать его помощники, а также те, кто обучался по методам Гиппократа.
Вы можете задаться вопросом, как это люди в средневековой Европе могли читать Гиппократа и писать о нем, если он, будучи древним греком, само собой, читал и писал на древнегреческом языке. Ответ простой: они читали Гиппократа в переводе, как это делали поколения студентов на протяжении веков. Тексты Гиппократа составляли основу обучения медицине в эллинистическом мире. Их всё еще преподавали в Александрии, когда она стала центром просвещения римского мира. А древние римляне, как вы, вероятно, знаете, говорили на латыни и старались перевести на нее все сколько-нибудь значимые тексты, чтобы избавить себя от необходимости изучать древнегреческий язык. Таким образом, гиппократовские тексты поступали в библиотеки римлян уже в переводе на знакомый им язык.
Падение Западной Римской империи не повлекло за собой падение популярности трудов Гиппократа4. Остготы (их еще называли варварами, и это они обрушили умирающую Западную Римскую империю) переняли александрийско-гиппократовскую модель обучения врачей и распространили ее в своей новой столице Равенне. На самом деле остготам настолько понравились труды Гиппократа, что они стали переводить те его тексты, которые еще не успели перевести на латынь. В число таковых вошел трактат «Женские болезни», содержание которого во многом соответствует названию, а также «Афоризмы», сборник кратких, но содержательных наставлений врачам, открывавшийся следующими словами: «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай быстротечен, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности»5.
