Тайная история Украины–Руси - Бузина Олесь (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Успехи в Петербурге долгое время отвлекали нас от проблем местного самоуправления. Полтавчанин фельдмаршал Паскевич берет во главе русской армии Варшаву и дружит с Николаем I. Гоголь едет за царский счет в Италию, где с размахом дерибанит десятки тысяч на макароны. Безбородко – канцлер империи – умирая, прощается с собравшейся публикой фразой, до уровня которой до сих пор не дотянулась современная политическая мысль: «Не знаю, как при вас, молодых, будет, а при нас ни одна пушка в Европе без нашего разрешения выстрелить не смела!»
Да, до Украины ли тут, когда в твоих руках целая империя! Даже Пушкин, раздосадованный успехами потомков запорожцев в «северной Пальмире», зло заметит, что его-то предок «в князья не прыгал из хохлов», забыв, что тот прыгнул в российское дворянство прямо с африканской пальмы.
Когда империи на всех украинцев стало не хватать, родилась идея независимости. Хотя, уверен, на самом деле мы очень не против нового варианта Киевской Руси. Вплоть до Владивостока. С нами во главе. С бесплатной передачей сибирской нефти акционерному обществу миргородских пенсионеров. И с Жириновским, марширующим к Индийскому океану в чине ефрейтора украинской армии. Ну самое большее – младшего сержанта. Ибо мы – необыкновенно щедры душевно. Нам ничего не жалко. Для себя.
Миф о трипольском горшке
С этим горшком у нас с некоторых пор носятся, как с писаной торбой. Однако парадокс заключается в том, что ни к украинцам, ни даже к славянам трипольская культура не имеет ни малейшего отношения.
Начнем с того, что до самого конца XIX века никакой «трипольской культуры» не существовало. Никто даже не догадывался, что в окрестностях очень живописного, но совершенно не известного широкой общественности села Триполье под Киевом археолог Викентий Хвойка обнаружит в 1896 году древнее поселение с горшками оригинального вида.
Хвойка был по происхождению чехом. Специального археологического образования он не имел. Зато успел окончить коммерческое училище и копал, как крот, по всей территории Украины. А все раскопанное тут же громогласно объявлял «славянским».
Тому была важная причина. Как большинство чехов того времени Хвойка очень не любил Австро-Венгрию, угнетавшую его маленькую родину, зато обожал Российскую империю, с которой связывал надежды на освобождение Чехии от австрийцев.
Таких чехов тогда имелось в избытке. Ярыми русофилами были современники Хвойки – Ярослав Гашек, еще не успевший написать своего «Швейка», и историк Любор Нидерле, в «Славянских древностях» отстаивавший тезис о «фактическом единстве» трех ветвей русского народа – великорусской, белорусской и украинской. Официальной идеологией России конца XIX столетия был панславизм. Нет ничего удивительного, что Хвойка действовал строго в русле этой политической теории, отыскивая в прошлом доказательства древнего величия славян. Поэтому «правильному» археологу и позволяли рыть везде, где его душа пожелает – даже в центре Киева на месте бывшего языческого капища.
Хуже было то, что отсутствие научной подготовки, умноженное на необыкновенную энергичность, постоянно ставило Хвойку в смешное положение. Как Колумб он вечно плыл в Индию, а попадал в Америку, совершенно не понимая, что такое в очередной раз «открыл».
Зато ушлый чех неплохо зарабатывал на своих находках. «Спонсором» Хвойки являлся Императорский Российский исторический музей в Москве. Именно он оплачивал трипольские изыскания археолога, наивно полагая, что траншеи, прорытые Хвойкой в украинских грунтах – суть оборонительные сооружения вокруг панславистской модели великого прошлого.
Чем так понравились находки Хвойки Императорскому музею – понятно. Дело было – в горшке. Да-да, в знаменитом расписном трипольском горшке, который просто невозможно было спутать ни с какой другой кухонной посудой.
Тут следует кое-что объяснить. На рубеже XIX—XX веков славянские народы испытывали сильнейший комплекс неполноценности. Хорватии, Чехии, Словакии, Словении, Польши не существовало как независимых государств. Остальные были представлены слабосильной балканской троицей из Болгарии, Сербии и Черногории и обширной, но несколько старомодной Российской империей, которую мировое сообщество то и дело шпыняло за сибирскую каторгу и полное отсутствие намека на демократию.
Скрипя зубами, славяне точили нож на могучую германскую цивилизацию, завалившую их импортными стальными косами и зингеровскими швейными машинками, и искали утешения в легендарных праисторических временах. Но и там их мог утешить только так называемый «горшок пражского типа». А это было весьма слабое утешение. Честно говоря, почти никакое.
Следует заметить, что в основу классификации археологических культур ученые почему-то положили кухонную утварь. До сих пор эти профессиональные гробокопатели упорно считают, что каждый исчезнувший народ шуршал во тьме веков присущей только ему разновидностью черепка. Лично мне этот метод кажется сомнительным. Ведь исходя из него развалившийся на наших глазах СССР можно обозвать «культурой чугунной сковородки», распространенной от Бреста до Камчатки, или, что еще вернее, «культурой граненого стакана». Нынешнее же постсоветское пространство будет определено как «культура одноразового стаканчика». Но тогда получится, что и сталинский энкаведист, охотящийся в карпатских горах за бандеровцем, и сам бандеровец попадут в одну археологическую культуру только на том основании, что оба они опохмелялись из одинаковой посуды!
Ко времени открытия Хвойкой трипольской культуры место жительства ранних славян определяли по ареалу так называемого «пражского» горшка, найденного, естественно, под Прагой. Но беда заключалась в том, что по словам того же Любора Нидерле, «этот славянский тип был в сущности не чем иным, как украшенной волнистым орнаментом римской посудой, широко распространенной в северных римских провинциях от нижнего Дуная до Рейна. Очевидно, славянам приходилось общаться с римлянами на пограничных территориях у Дуная, когда там в I—IV веках употреблялся этот тип керамики, который и был заимствован славянами». Получается, что древние славяне даже горшка своего не изобрели, а только по-обезьяньи «слямзили» его римский провинциальный вариант, который растиражировали в бесчисленном множестве копий от Одера до Днепра! Обидно, черт возьми, для гордого панславистского самосознания!
А тут появляется Хвойка и демонстрирует на Одиннадцатом археологическом съезде в Киеве замечательный расписной черепок прямо из окрестностей древнерусской столицы! Нет, кучу черепков! Можно сказать, даже целый ларек для сдачи тары! И громогласно заявляет, что вся эта обожженная глина принадлежит «славянской ветви арийского племени».
Все, естественно, в восторге! Настолько в восторге, что даже не замечают явной нестыковки. Ведь ничего особо оригинального Хвойка не открыл. Все, что он обозвал трипольской культурой, еще за двадцать лет до него называлось «культурой галицийской расписной керамики» и было обнаружено на территории «конкурирующей фирмы» – Австро-Венгерской империи. Совершенно аналогичные трипольские горшки валялись где попало почти на всем пространстве входившей в ее состав Западной Украины!
Но на то он и восторг, чтобы не обращать внимания на мелкие детали! Развеют его только немецкие пушки в 1914 году, доказавшие, что в начале XX века воевать придется все-таки не черепками, а тяжелыми артиллерийскими снарядами. Аккурат в этот год Хвойка и помер. Не от снарядов, а от естественных причин. То есть, от старости. А вот Российская империя, наивно внимавшая чешским наукообразным бредням выпускника коммерческого училища, прожила еще целых три года и рассыпалась от немецкого артобстрела на множество национально сознательных черепков, из которых только Сталин слепил нового колосса на глиняных ногах.
Советские археологи взглянули на «трипольский мир» шире. Подобно тому, как Сталин присоединил Западную Украину к СССР, так и они «культуру галицийской расписной керамики» прилепили к «братской» трипольской. Но на этом разрастание политико-археологического мифа не прекратилось. «Стулья расползаются, как тараканы!» – говорил Остап Бендер. В один прекрасный момент ученые заметили, что то же самое научились делать и трипольские горшки. Их находили везде – на Киевщине, на Черкащине, на Виннитчине, на Ивано-Франковщине и Хмельнитчине. Но если бы только тут – еще полбеды! Ярким трипольским черепьем оказалась переполнена вся Молдавия и, страшно даже подумать, не очень дружественная Румыния! А это уже грозило серьезными международными осложнениями…
