Штурм Карпат (Зима 1915 года) - Оськин М. В. (мир книг txt) 📗
Замаскированное австрийское орудие на горной позиции.
Итак, в ходе проведения Ченстохово-Краковской операции 1-11 ноября 1914 г., совпавшей по времени со сражением на Лодзинском направлении между русским Северо-Западным фронтом и германскими войсками на Востоке, русские 4-я и 9-я армии Юго-Западного фронта остановились в тридцати километрах от Ченстохова и Кракова. Русские так и не сумели преодолеть оборонительных рубежей неприятеля. Дав войскам передышку, главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов попытался в очередной раз пробиться к Кракову. Для этого 8-я армия ген. А.А. Брусилова, продвигавшаяся к Карпатам, должна была помочь 3-й армии ген. Д.Р. Радко-Дмитриева, попавшей в критическое положение. Войска 3-й армии, застрявшие южнее Кракова, подвергались контрударам со стороны немецких частей, подошедших на выручку своему австрийскому союзнику.
Тем самым, в конце ноября 1914 г. командование русского Юго-Западного фронта на время отказалось от намерения преодолеть карпатские перевалы, воспользовавшись тем, что 8-я армия своим уклонением к югу могла это сделать лишь при условии подачи подкреплений и боеприпасов. Генерал Брусилов пытался настаивать на карпатском варианте, но после «разноса», учиненного Н.И. Ивановым, был вынужден подчиниться. Вдобавок австрийцы подтянули в горы свои подкрепления, сумев в мелких боях удержать русских. Специфику горной войны точно выразил французский военный теоретик Ф. Кюльман: «характерной чертой всякой горной операции является медленность. Служба охранения, лежащая на обязанности одной лишь пехоты, особенно тяжела, а потому, чтобы дать ей время для разведки и наблюдения, неизбежны частые остановки. Даже небольшие неприятельские отряды оказывают там сильное фронтальное сопротивление, а всякий маневр, направленный против их флангов, требует продолжительного времени: будучи вынужденными отойти, эти отряды всегда находят в нескольких километрах позади новую позицию. Когда дело заключается лишь в выигрыше времени, обороняющийся оказывается вследствие этого в исключительно благоприятном положении» [4]. Австрийцы сумели выиграть время, воспользовавшись промахами русских военачальников и несогласованностью среди высших штабов.
Пока основные силы 8-й армии шли к Кракову, австрийцы подтянули резервы и перешли в контрнаступление в Карпатах, сбивая русские корпуса прикрытия (7-й и 12-й) с гор на равнину. Осознав свою ошибку, главнокомандующий армиями ЮЗФ ген. Н.И. Иванов отменил распоряжение о наступлении на Краков, и генерал Брусилов вновь загнал неприятеля в горы, но теперь уже все важнейшие перевалы остались под контролем противника.
Вдобавок 8-я армия утратила выгодное исходное положение для прорыва на Венгерскую равнину. Такое положение фактически лишало русскую сторону возможности воспользоваться своим единственным преимуществом — численностью. Мы не говорим здесь о доблести, ибо венгерские части, ожесточенно защищавшие от вторжения свою землю, вряд ли уступали русским в этом.
Снарядный голод в Действующей армии, явственно обозначившийся в конце 1914 года и своим наличием тормозивший развитие операций, вынудил отвести войска Юго-Западного фронта на естественные рубежи рек Равка, Бзура и Дунаец. Тем не менее, вскоре генерал Иванов распорядился возобновить наступление в Карпатах, чтобы компенсировать неудачи под Краковом. Теперь требовалось кровью возвращать то, что было потеряно в результате неудачного плана по овладению Краковским укрепленным районом и бессмысленными перебросками войск по различным участкам фронта.
И здесь нельзя не отметить, что командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов оказывал определенное давление на штаб фронта после отражения войсками 8-й армии ноябрьского контрнаступления противника. Предлагая перенести центр боевых усилий в Карпаты, генерал Брусилов несколько раз (4 и 13 декабря) обращался к главнокомандующему армиями ЮЗФ с предложением передать на Юго-Западный фронт главный удар в предстоящей зимней кампании 1914/15 г. То есть, командующий 8-й армией намекал на желательность давления со стороны ген. Н.И. Иванова на Ставку Верховного главнокомандования. Доказывая, что австрийцы понесли большие потери, и их осталось только добить, А.А. Брусилов считал, что армии Юго-Западного фронта будут в состоянии овладеть выходами и перевалами на Венгерскую равнину, после чего русская конница хлынет на просторы Венгрии. Движение русских войск по венгерским просторам после удачного форсирования Карпат подразумевалось как непременно победоносное. Главный итог — моральное крушение неприятеля. При этом конечной задачей Карпатской операции ставилось овладение Будапештом [5].
Горные окопы в Карпатах, 1915 г.
Безусловно, командующий 8-й армией ген. А.А. Брусилов был во многом прав: австрийские войска действительно несли громадные потери, а продолжение русского наступления вглубь карпатского горного хребта означало не только довершение поражения неприятеля, но и обеспечение устойчивой блокады крепости Перемышль, к которой австрийцы упорно рвались вплоть до ее капитуляции в марте 1915 года. Помимо того, командующий 8-й армией полагал, что в горных боях неприятель будет измотан скорее, нежели русские. Однако А.А. Брусилов не учитывал нескольких факторов, которые играли против развития русского наступления на Венгерскую равнину сквозь горы.
Во-первых, с окончанием активных действий на Западном фронте, германцы стали перебрасывать часть войск и все наличные резервы на Восток. Часть германских подразделений шла на помощь австрийцам: вкрапление немецких войск в австрийские дивизии обеспечило устойчивость австро-германского фронта и придало ому не только упорство в обороне, но и тенденцию к проведению постоянных контратак. Справедливо полагая, что лучшая оборона есть наступление, немцы всегда старались контратаковать, а преимущество в технике давало им в руки определенное преимущество даже без обладания численным превосходством.
Во-вторых, русские армии уже в декабре 1914 года испытывали нехватку боеприпасов и техники. А противник не только обладал большими промышленными мощностями, но и получил в свое распоряжение артиллерию тех германских войск, что перекидывались в Карпаты. Конечно, промышленность Германии и Австро-Венгрии также еще не до конца перешла на военные рельсы, однако австро-германские войска оборонялись, а потому имели возможность тратить несколько меньше боеприпасов, нежели русские (только для подготовки прорыва укрепленной линии на дивизионном участке требуется масса артиллерийских снарядов).
Таким образом, занимая могущественными техническими средствами ведения боя наиболее опасные направления, австро-германские войска получали преимущество в противоборстве с русскими войсками, вынужденными оплачивать недостаток металла кровью.
Германские солдаты, 1915 г.
Нельзя не сказать, что русские имели недостаточное количество горных трехдюймовых орудий. Полевые трехдюймовые орудия не могли с максимальной эффективностью использоваться в горах: здесь требовались специальные пушки. К началу войны в Российской империи имелось 685 батарей полевой легкой артиллерии (5480 орудий) и всего 45 батарей легкой горной артиллерии (346 орудий). Все горные орудия к концу 1914 года были переданы на Юго-Западный фронт, и все-таки их не хватало. Это обстоятельство некогда сыграло свою негативную роль во время русско-японской войны 1904–1905 гг. Например, в сражении на реке Шахэ русские имели не более пятнадцати процентов горных орудий от общего их числа, в то время как у японцев, специально готовившихся к войне на горном театре военных действий в Маньчжурии, этот процент доходил до половины. Конечно, австрийцы тоже не готовились специально к борьбе в горах, рассчитывая в начале войны на победу в первой же операции в русской Польше, но они хотя бы действовали на знакомой местности.
