Артиллерия российских мониторов - Амирханов Леонид Ильясович (книга жизни txt) 📗
Агент бельгийского общества «Коккериль» в Санкт-Петербурге Садоан вызвался построить два монитора к 1 июня 1864 года. При этом он соглашался не требовать денег раньше 1 января 1864 года. Это предложение оказалось неожиданным для Морского министерства, так как предполагалась доставка мониторов по частям из Бельгии. Однако цена, которую запросил Садоан не превышала цену, назначенную русскими частными заводами. Общество «Коккериль» получило подряд и, с началом навигации 1864 года, на Гутуевский остров, где все уже было готово к сборке мониторов, стали поступать их части из Бельгии. Когда корабли, получившие название «Колдун» и «Вещун», спускали на воду, на них успели установить большую часть механизмов. В результате эти мониторы первыми прошли испытания. Правда, непосредственно перед спуском возникли непредвиденные осложнения. Часть мастеровых, работавших на Гутуевском острове, подали управляющему Морским министерством. а потом и самому императору «доносы», в которых указывали на серьезные, по мнению мастеровых, недостатки, допущенные при строительстве мониторов. Речь, в частности, шла о том, что не все заклепки устанавливались на место, а некоторые из них заменялись винтами. Управляющий Морским министерством адмирал Н.К.Краббе назначил комиссию, которая в присутствии мастеровых внимательно осмотрела корпуса мониторов и пришла к выводу, что все работы выполнены правильно, а «доносы произошли от недостаточного знакомства с делом железного судостроения».
После спуска на обоих мониторах обнаружилась течь, особенно сильная на «Колдуне», на котором оказался неплотно закрытым клапан одного из кингстонов. В таком виде мониторы перевели в Кронштадт. После установки рулевых рубок течь усилилась, причем на «Вещуне» уровень воды повышался со скоростью I дюйм (25,4 мм) в час. Вода просачивалась по заклепкам и стыкам. Работы по устранению течи возглавил Садоан. и вскоре удалось уменьшить ее скорость до 10 мм в час. В таком состоянии мониторы прошли ходовые испытания 20 июня 1864 года. «Колдун» при этом развил скорость 6, а «Вещун» — 6.75 уз.
Броненосная башенная лодка «Вещун»
По мнению Морского технического комитета (МТК), течь на кораблях произошла отчасти из-за неопытности рабочих, так как многие впервые участвовали в такой работе, главная же причина заключалась в «некотором расслаблении в связях, из-за спуска судов со всеми их главнейшими механизмами».
Первые русские башенные установки имели следующую конструкцию. Башня своей массой лежала на опорном палубном кольце, установленном несколько ниже палубы. Углубление вокруг башни закрывалось железным кольцом, которое предохраняло подбашенное отделение от мелкого мусора, но пропускало воду. В навигацию 1870 года командир монитора «Перун» капитан 1 ранга фон Г ольдбах отмечал, что при боковой качке 7°-8° много воды попадало под основание башни на «горячие части» подбашенных механизмов. При этом в самой башне «возникало много пара».
Стенка башни состояла из 11 слоев однодюймового железа, установленных со смещением, что давало дополнительную продольную связь. Сверху на башню для усиления конструкции положили, с промежутками в 75 мм, рельсовое железо, которое закрыли железными листами толщиной 12,7 мм. В крыше имелось два больших отверстия для лучшего обзора при наведении орудий и несколько рядов отверстий диаметром 25,4 мм для вентиляции.
На крыше установили рулевую рубку (или как еще ее называли — малая башня), которую в дальнейшем, в целях дополнительной защиты, закрывали коечными сетками; поверх рубки предусматривался брезентовый тент, для крепления которого устанавливался специальный раструб.
Для поворота башни ее приходилось сначала приподнимать с помощью гидропресса, при этом вся тяжесть переносилась на центральный штырь. Поворот осуществлялся с помощью паровой машины мощностью 15 л.с., после чего башня опускалась на опорное кольцо.
Первоначально американцы на своих кораблях устанавливали башню точно на миделе, что приводило к небольшому, но нежелательному дифференту на корму. Чтобы исправить положение, на новых мониторах стали сдвигать башню несколько вперед. Русские морские офицеры, изучавшие в США броненосное судостроение, сообщили об этом Морскому министерству, но строительство русских мониторов продвинулось уже настолько, что подобное серьезное изменение конструкции уже не представлялось возможным. Тогда для уменьшения дифферента на рулевую рубку вместо одиннадцати слоев брони установили восемь, то есть толщина стенки уменьшилась с 279,4 мм до 203,2 мм. Лишь на мониторах «Колдун» и «Вещун» удалось передвинуть башню вперед на 0,9 м. Этим, кроме ликвидации дифферента, удалось получить дополнительное пространство для подачи боеприпасов. Внутренний диаметр рулевой рубки на всех мониторах оказался равен 1,83 м, а башни — 6,4 м. Высота башни составила 2,7 м.
Схема системы устройств подачи бомб и ядер к 381-мм гладкоствольным орудиям на мониторе «Броненосец»
Как уже упоминалось, первыми из мониторов прошли испытания «Колдун» и «Beщун». При первых пробах машин башня совершала полный поворот за 1 мин 25 с. Движение было плавным, но реверс происходил с ощутимым сотрясением как самой башни, так и рулевой рубки, которая при вращении башни оставалась неподвижной. 3 и 4 сентября 1864 года башенные установки мониторов «Колдун» и «Вещун» испытали стрельбой. Всего 229-мм гладкоствольные орудия мониторов сделали 35 выстрелов на дистанции 3–6 кб при скорости 2–4 уз («Вещун» — 22, «Колдун» — 13), при этом зафиксировано 16 попаданий в щит. Механизмы действовали без замечаний. Сотрясения в башне от выстрелов, по словам одного из участников испытаний, были «как в обычной батарее, и дым проносился довольно скоро».
В следующем 1865 году удалось закончить постройкой все остальные мониторы и провести их испытания.
Броненосная башенная лодка «Латник». Сечение по орудийной башне
Монитор «Броненосец»
С началом броненосного судостроения стало очевидным, что гладкоствольная артиллерия уходит в прошлое. Поэтому еще в 1861 году в России создается «Комитет для скорейшего введения нарезной артиллерии и строения броненосных судов» под председательством генерал-адъютанта Е.В.Путятина. Вскоре на Морском артиллерийском полигоне Волкова поля начались испытания первых русских нарезных орудий. Дело продвигалось медленно, что отчасти объяснялось отсутствием надежных затворов — ни одна из имевшихся конструкций не обеспечивала надежной обтюрации, поэтому первые нарезные орудия заряжались с дула. Это ограничивало длину ствола и, кроме того, при первом проходе снаряда по каналу ствола при заряжении между выступами на снаряде и нарезами появлялся небольшой зазор. В результате при выстреле снаряд получал колебательное движение в канале в пределах зазора, достаточное, чтобы сделать стрельбу крайне неточной.
В английском и французском флотах пытались устранить этот недостаток введением двойной системы с входными и боевыми нарезами, однако это не принесло ожидаемого успеха. В России же, придя к выводу о бесперспективности нарезных заряжавшихся с дула орудий, сосредоточили усилия на разработке новых систем затворов. Поэтому, пока шли поиски оптимальной конструкции, на мониторы решили установить 381мм орудия системы генерала Родмана и 229мм орудия Круппа (обе системы — гладкоствольные). Однако ни тех, ни других в России еще не изготавливали. Обуховский сталелитейный завод открыл производство лишь в 1863 году, поэтому 229-мм орудия для российского флота поставлял германский завод Ф. Круппа.
