Маршал Рокоссовский - Корольченко Анатолий Филиппович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Наконец, Константин Константинович добрался до своей дивизии. Снова начались полные забот и тревог боевые будни. Теперь он уже командовал кавалерийским полком. С утра и до темна был в делах. На состоянии полка сказывались последствия войны и разрухи. Личному составу не хватало питания, туго было с фуражом, ближние пастбища пришли в негодность, начался падеж лошадей.
Радостной вестью стало письмо от Людвиги. Она гостила на хуторе деда, вблизи Мальты. Писала, что собирается на учебу в драматическую студию. Приглашала в гости.
Он вспомнил рассказ девушки о хуторе, о благодати в его окрестностях, изобилии ягод, грибов, живности. «А какой таежный воздух! Он излечит от всех болезней!..» А не перевести ли туда полк? — пришла неожиданная мысль.
Утром он был у командира дивизии, рассказал о трудностях, которые испытывает полк, и в конце высказал просьбу о переводе его в Мальту.
— Вначале нужно самому там побывать — посмотреть, оценить, — посоветовал командир.
Рокоссовский поехал в Мальту не один, его сопровождали помощники, которые могли оценить возможности района, сделать окончательный вывод о целесообразности размещения там полка.
Отдаленный от железной дороги и других больших дорог, избранный район показался удачным. Вокруг — обширные пастбища, богатые таежные угодья, хозяйства селян не очень сильно пострадали от войны.
Через две недели полк разместился в новом районе. Штаб полка обосновался в Мальте, эскадроны — в близлежащих селах. В короткий срок состояние полка стало меняться. Личный состав окреп, повеселел, улучшились дисциплина, порядок. Нормально проходила боевая учеба в сочетании с помощью крестьянам в сельскохозяйственных работах. Прибывшая комиссия положительно отозвалась о боеготовности полка.
Хутор старика Станислава находился в нескольких верстах от Мальты, и Рокоссовский бывал там частым гостем.
Неугомонная Людвига организовала бригаду любителей сцены и чуть ли не каждый день выступала в подразделениях полка. Осмелев, доморощенные артисты решились на постановку пьесы Островского. Роли давались с трудом, далеко не всем удавалось их выучить, и Людвига уговорила Константина суфлировать на спектакле. Однажды он весь вечер просидел в тесной суфлерской будке, подсказывая артистам текст.
А вскоре с ним случилась беда: подстерег сыпной тиф. Болезнь в одночасье свалила крепкого и сильного командира.
— Вези на хутор, — сказал он рыжеволосому ординарцу. Он знал, что старик Станислав Брыловский — опытный лекарь и наверняка его выходит. К тому же и Людвига будет рядом.
В это время неожиданно пришел приказ о срочной передислокации полка в отдаленный район Забайкалья. Полк повел на новое место заместитель Рокоссовского, а самого командира его ординарец увез на хутор. Больной был без памяти, бредил, горел, словно в огне. «Не жилец», — покачал головой хозяин, укладывая больного в постель.
Оделяя хозяина деньгами, разбитной ординарец наказал:
— Смотри, батя, лечи, как надобно, чтоб непременно выходил. А уж ежели придется хоронить, то все должно быть по чести. На могилу креста не ставь, пусть будет пирамидка с красной звездочкой.
Снадобья старика да уход Людвиги сделали свое дело. Больной ушел от «косой», выздоровел.
Отношения Константина и Людвиги не прошли не замеченными для старика. Однажды, когда внучки не было дома, он поделился с Константином:
— Беспокоит меня судьба девчонки. Молода еще, жизнь ей надо устраивать.
— Из нее хорошая артистка получится. Я об этом еще в госпитале подумал, когда ее увидел, — высказал свое мнение командир.
— Это так, да плохо, что ты ей повстречался. Твоя доля солдатская: сегодня — здесь, а завтра улетел. А там женщина новая повстречается…
— Не бойтесь, — улыбнулся Константин, понимая, к чему клонит старик. — С Людвигой ничего плохого не случится. Сам хочу видеть ее артисткой. Она способная.
— Не сбей ее с пути. Богом прошу.
Когда выздоровевший командир уезжал, старик вывел из конюшни гнедой масти жеребца Орлика.
— Бери, Константин, дарю. Помни меня да Людвигу.
— Не смею взять такой подарок, — стал он отказываться. Но старик настоял на своем.
— Бери, бери! Придут твои «товарищи» — заберут. Уж лучше отдам тебе.
Дар старика Станислава долгие годы служил красному командиру, не раз в жарких схватках спасал его от беды.
А на следующий день покинула хутор Людвига. Уехала в театральную студию в Екатеринбург учиться на актрису. Прощаясь, спросила Константина:
— Встретимся ли?
— Обязательно, — уверенно ответил он.
И они расстались.
Военная судьба уготовала ему пребывание в глухих и далеких уголках Забайкалья. Продолжительное время он был советником командира 1-й монгольской кавалерийской дивизии, участвовал в подавлении ламаистского восстания, помогал монгольскому народу в создании вооруженных сил.
Тогда же, в июне 1921 года, на границе с Монголией, когда 35-й кавалерийский полк, которым он командовал, атаковал унгерновскую конницу, он был вторично ранен. Командир храбро рубился с вражескими всадниками и, даже получив тяжелое ранение в ногу, не покинул боевого строя.
Людвига получила от него письмо лишь через два года. Константин сообщал, что служит в далекой Кяхте. Женился. Жену звать Юлией, а фамилия Бармина. Она удивительно внимательная и умная женщина, добрый ему во всем помощник. А чудесную Людвигу он помнит, ведь она спасла его от смерти. Очень хотел бы ее видеть и желает ей во всем успеха.
ГОРЬКИЙ ГОД
И был печально известный 1937 год. Год позора и унижения человеческого достоинства, год безграничной власти кремлевской верхушки. О том времени маршал Жуков вспоминал: «В стране создалась жуткая обстановка. Никто никому не доверял, люди стали бояться друг друга, избегали встреч и каких-либо разговоров, а если нужно было — старались говорить в присутствии третьих лиц-свидетелей. Развернулась небывалая клеветническая эпидемия. Клеветали зачастую на кристально честных людей, а иногда на своих близких друзей. И все это делалось из-за страха быть заподозренным в нелояльности. И эта жуткая обстановка продолжала накаляться…»
Несмотря на личные качества и успехи, продвижение по службе у Константина Константиновича Рокоссовского проходило туго. Тормозом была его национальность: поляк.
Вот как его характеризовали годовые аттестации: 1923 год. «Энергичный, инициативный и решительный командир. К делу относится с любовью. Пользуется большим авторитетом. Обладает незаурядными умственными способностями….»
1926 год. «Политически развит хорошо. Несмотря на то, что тов. Рокоссовский в течение ряда лет аттестуется на должность комбрига, но ввиду ряда неблагоприятных обстоятельств остается на должности командира полка (причина — национальность. — А. К.). Имеет большой тактический кругозор и с успехом руководит кавбригадой (к временному командованию допущен, но в должности не утверждается. — А.К.). Будучи чрезвычайно скромным и лишенным всяких карьеристских целей, он, безусловно, мирится со своим положением…»
1930 год. «Оперативная и тактическая подготовка хорошая. В самой сложной обстановке ориентируется быстро и хорошо. Способный командир, энергичный и решительный. Обладает сильной волей и большим самолюбием, которое иногда порождает упрямство…»
1934 год. «Тактически, оперативно подготовлен, обладает боевой инициативой. Отлично владеет конным делом…»
В 1936 году за успехи в боевой подготовке подчиненного соединения Рокоссовский награждается высшей правительственной наградой — орденом Ленина.
В начале 1936 года Рокоссовского перевели из Забайкалья в Псков, где он принял командование 5-м кавалерийским корпусом, входившим в состав Ленинградского военного округа. В короткий срок он зарекомендовал себя в новой должности весьма положительно.
В аттестации отмечалось: «За полгода пребывания в округе на должности комкора 5-го кавкорпуса показал умение быстро поднять боевую подготовку вновь сформированных дивизий. На маневрах дивизии действовали удовлетворительно. Сам комдив Рокоссовский показал вполне хорошее умение разобраться в оперативной обстановке и провести операцию. Очень ценный растущий командир. Должности командира кавалерийского корпуса соответствует вполне. Достоин присвоения звания комкора. Комвойсками ЛВО — командарм 1-го ранга — Б. Шапошников».
