Очерки времен и событий из истории российских евреев (Уничтожение еврейского населения, 1941 – 1945) - Кандель Феликс Соломонович
Из воспоминаний врача Красной армии: "Я приехал в Киев с военным госпиталем‚ в котором работал‚ и прямо с вокзала направился к Бабьему Яру. По дороге я встретил двух украинцев; они пристально посмотрели на меня‚ и один из них сказал: "Гляди‚ Гаврила‚ настоящий еврей..." У Бабьего Яра стоял старый украинец и рассказывал группе евреев о страшной экзекуции‚ очевидцем которой он был‚ по его словам. Евреи жадно слушали его‚ желая узнать о страшной трагедии‚ которая постигла их родных и близких… Время от времени он протягивал соломенную шляпу‚ желая получить деньги за труды..."
4
Немцы вошли в Харьков 25 октября 1941 года. "Ветер раскачивает трупы повешенных‚ срывает с домов обрывки строгих приказов: "За оказание помощи партизанам – смертная казнь‚ за укрытие красноармейцев – смертная казнь"... Смерть‚ смерть. Всюду смерть..." – "На длинном балконе нашей школы нацисты вешали людей‚ по десять–двенадцать человек‚ и они висели неделями..."
14 декабря всем евреям Харькова "независимо от пола‚ возраста‚ вероисповедания и состояния здоровья" приказали явиться на территорию поселка возле тракторного завода‚ в двенадцати километрах от города; обнаруженных в городе после 16 декабря обещали "расстреливать на месте".
Из свидетельства выживших:
"Яда у меня не было‚ но я нашла лезвие от бритвы. Раз десять резала руку‚ но по неопытности не могла добраться до вены... Очнулась от стука в дверь. Мне сообщили‚ что сегодня все евреи обязаны покинуть город..."
"Трудно описать эту картину – пятнадцать тысяч‚ а может, и больше шли по Старо-Московской улице к Тракторному. Многие тащили вещи. Были больные‚ даже парализованные‚ их несли на руках. Путь от Старо-Московской до Тракторного был усеян трупами детей‚ стариков‚ больных..."
"Рядом с нами пожилая женщина несла на спине парализованную старуху-мать. Впереди нас шла семья: муж‚ жена и двое детей. У мужчины была нога в гипсе‚ он шел на костылях. Было скользко‚ он падал, и его пристрелили..."
"Еще в центре города начались грабежи. Грабили у каждого моста и у каждого места, где колонна замедляла движение…Очень многие прибыли в бараки без всяких вещей‚ а главное‚ почти без продовольствия... Вместо окон были большие просветы без стекол‚ двери барака не закрывались. Сидеть было не на чем. Дул ледяной ветер..."
"От ужасающей скученности‚ голода‚ отсутствия воды начались массовые кишечно-желудочные заболевания. К утру коридоры в бараках были загажены до невозможности. Тогда начиналась уборка коридора руками‚ так как лопат или веников не было‚ а немцы угрожали расстрелом‚ если не будет убрано в течение часа..."
"Утром выносили трупы умерших за ночь. Их стаскивали в противотанковые рвы‚ расположенные рядом. Эти рвы через неделю уже были заполнены..."
"Однажды они объявили: "Если ночью будет слышен детский плач‚ расстреляем всех". А как можно было требовать от малюток‚ чтобы не кричали?.. Они лежали мокрые на морозе‚ молоко у матерей перегорело от переживаний‚ кормить нечем..."
" Мне удалось перейти в другой барак – N 9. Этому бараку повезло, он пошел на расстрел последним..."
"Стоял мороз 20–25 градусов. Раздетых гнали в глубину оврага‚ откуда время от времени раздавались взрывы и слышалась трескотня пулеметов... Я пошел вперед‚ готовый через минуту умереть..."
Бараки возле тракторного завода опустели за месяц. Часть их обитателей – "жидiв мiста Харкiва" – уничтожили в "душегубках"‚ а большинство расстреляли в Дробицком Яре‚ который находился неподалеку. Из показаний пленного немецкого солдата: "Я собственными глазами видел, как евреев… расстреливали из пулеметов и автоматов. Когда я спросил, зачем это делается, мой офицер ответил: " Немецкий солдат не должен этого знать. Фюрер знает…"
Нет точных данных о количестве харьковских евреев‚ уничтоженных за годы оккупации; наверняка можно сказать, что к февралю 1942 года погибло не менее 11 000 человек. 400 пожилых евреев загнали в здание синагоги‚ заперли двери, и они погибли от голода и холода.
"Я вернулась в Харьков из эвакуации в сентябре 1943 года. Вскоре родители повезли меня в Дробицкий Яр. Передо мной раскинулся большой овраг, вдали виднелся огромный бак, в котором сжигали детей. Кричала женщина в военной форме – майор медицинской службы‚ она оставила сына с сестрой, и его сожгли. Кругом было много костей‚ и нам приходилось по ним ходить. До сих пор помню это жуткое впечатление. В ту пору мне было восемь лет..."
5
В первые месяцы войны немецкие войска захватили обширные территории РСФСР, областные центры Псков, Смоленск, Новгород, сотни районных центров и населенных пунктов; в сентябре немцы завершили блокаду Ленинграда, в октябре заняли Орел, Брянск, Калугу, Калинин и вплотную придвинулись к Москве. Все оккупированные территории России оказались в зоне командования военной администрации, где действовали передвижные эйнзацгруппы СС. В этих районах евреев регистрировали, собирали в определенных местах и, как правило, производили быструю ликвидацию. В декабре 1941 года Красная армия начала наступление под Москвой, к весне следующего года освободила многие города и села, однако еврейское население было там почти полностью уничтожено.
Монастырщина, Смоленская область: "В местечке проживало много евреев. Был здесь еврейский колхоз. 8 ноября 1941 года немцы истребили всех евреев – 1008 человек. Когда пойманного полицейского Дудина спросили‚ действительно ли он бросал живых детей в могилу‚ он ответил: "Не бросал‚ а клал..."
Шамово, Смоленская область (февраль 1942 года): "В полицейское управление пришли четыре старых еврея. Они пробовали уйти от смерти, но не нашли пристанища. Шмуйло, семьдесят лет от роду, сказал: "Можете нас убить". Стариков отвели в сарай, били железной палкой, а когда они лишались сознания, оттирали снегом. Потом к ноге каждого привязали веревку, перебросили через балку. Полицейские поднимали стариков на два метра над землей и сбрасывали вниз. Наконец их застрелили..."
Командование эйнзацгруппы "B" докладывало из Смоленска: "За время с 6 по 30.3.42… были подвергнуты особому обращению 1657 человек‚ в том числе: 27 за принадлежность к партизанским группам и членство в бывшей компартии‚ 45 цыган‚ 1585 евреев". В июле 1942 года за два дня убийств уничтожили 2000 евреев Смоленска, а всего по Смоленской области – около 18 000. Примерно такое же число еврейских жертв оказалось на территории Брянской области, многие из них были беженцами из западных областей страны. В Псковской области нацисты совместно с местными и эстонскими полицейскими уничтожили не менее 5000 евреев, в Ленинградской области – 4000, в Новгородской – 2000.
Из воспоминаний (Смоленская область): "Убийство еврея стало доходной статьей, за каждого найденного и расстрелянного полицейский получал тряпки с убитого и несколько пачек махорки от коменданта. Полицейские работали усердно. Искали на чердаках, в банях, в погребах, находили и везли на показ коменданту, а потом в ров…" В Брянской области евреев и пленных партизан использовали для разминирования минных полей. Для этой цели подготавливали специальные катки и обязывали местные власти "предоставить длинные веревки для привязывания их к шеям евреев и пленных бандитов".
1 ноября 1941 года немцы вошли в Симферополь‚ административный центр Крымского полуострова. "Все были свежевыбриты‚ одеты щеголевато в новые чистые костюмы‚ словно явились для парада‚ а не из-под Перекопа... Первый приказ говорил‚ что немецкая армия вступила в пределы Крыма... Половина приказа была отведена жидам, слово "жид" склонялось на все лады: жиды‚ жидам‚ о жидах..."
Сразу же началось уничтожение еврейского населения, в котором принимали участие местные татары. Акции прошли в еврейских селах полуострова‚ а также в Евпатории‚ первом крымском городе‚ где уничтожили всех евреев – 603 человека. К концу года расстреляли более 14 000 евреев Симферополя и его окрестностей, 2500 в Керчи‚ свыше 1000 в Феодосии; в декабре уничтожили еврейское население Ялты и Джанкоя.
