Древняя Русь - Вернадский Георгий Владимирович (книги бесплатно без .TXT) 📗
Древнерусские меры длины эквивалентны так называемой филетерической шкале, которая была принята в эллинистическом Пергамском царстве в Малой Азии в третьем веке до н.э. Пергамские меры начинаются с «пальца» (0,5 русского вершка). «Шаг» пергамской шкалы равен русскому аршину. Русская сажень соответствует пергамскому «пруту». За распространением римского контроля над Ближним Востоком пергамские меры длины были в определенной степени скоординированы с римской шкалой, и таким образом пергамская «миля» была установлена как состоящая из 1000 шагов. Интересно отметить в данной связи, что в Новое время русская верста включает 500 саженей, древняя же русская верста равнялась 1000 саженей.
Давайте теперь обратимся к традиции иранского периода в отражении русского народного искусства. Проблема очень сложна. Не может быть сомнений, что некоторые стандарты этого народного искусства, подобные вышиванию, демонстрируют разительное сходство с иранскими мотивами; однако нам следует иметь в виду, что иранские мотивы могли проникнуть в русское народное искусство в более поздний период через некоторые опосредующие стандарты, западные или восточные. Косвенные связи в развитии русского народного искусства еще не достаточно хорошо изучены.
Одновременно, однако, мы можем предположить, что основания русского народного искусства были заложены в течение иранского периода. Возьмем, к примеру, глиняные игрушки русского крестьянского искусства 228. Основными предметами изображения являются: женщина, конь (а также некоторые другие животные — бык, олень, коза, медведь) и птица. Мужчина изображается очень редко и лишь как дополнение к коню. Репертуар сюжетов — очевидно незападный. Это может быть объяснено как наследие дохристианских времен, более точно — периода иранского контроля над славянами. Конь, бык, коза и медведь — все они играли важную роль в ритуалах и мифологии древних славян. Птица имела особое значение для иранской мифологии 229.
Особая роль женщины как сюжета древнерусских игрушек также Должна найти объяснение через обращение к древнему ирано-аларо-дианскому культу Богини Матери, или же Великой Богини 230. Почитание женских божеств скифами упоминается Геродотом 231. Характерно, что глиняные фигурки, похожие на более поздние русские игрушки, были найдены в некоторых древних киевских местах захоронения (городищах). Среди предметов изображения этих фигурок важную роль играют женщина, конь и птица. Места захоронений, о которых идет речь, датируются от шестого до тринадцатого века н.э. Схожие фигурки были найдены на месте захоронения Гнездова в Смоленске, относящегося к седьмому — десятому векам 232. Некоторые из этих фигурок — как одна птица, найденная в Топорке в регионе верхней Волги, — были без сомнения использованы в языческих ритуалах и церемониях, возможно как символическая жертва. Другие могли использоваться как амулеты.
Образ Великой Матери иранских времен — также ведущий мотив древнерусской вышивки 233. Женщина на этих вышивках всегда изображалась стоящей в центре картины, всегда глядя на зрителя в характерной парфянской манере. В верхней части типичной картины обычно помещаются два символа свастики, очевидно представляя солнце и луну. Кони, которые обычно вышиты по обе стороны от женщины, также имеют явно символический смысл, поскольку под их копытами имеются обычно знаки свастики. В некоторых случаях вместо коней изображены олени; иногда встречаются олень или пантера. Подобные вышивки составляют интересные параллели определенным объектам скифского и сарматского искусства. Здесь могут быть упомянуты знаменитая золотая пластина тиары кургана Карагодеуашх, равно как и фрагменты рога для питья — rhyton — из кубанского региона 234. Дакские пластинки для голосования второго и третьего века н.э. также интересны в этом отношении 235.
6. Западные и северные соседи сарматов
С вторжением сарматов часть населения черноморских степей иранского происхождения значительно увеличилась. Однако этническая композиция местного населения не претерпела полного изменения. Именно на скифов пришелся основной удар. Но даже они не были все изгнаны или уничтожены; как мы видели, часть из них получила разрешение остаться в Тавриде после признания власти роксоланов. Взяв у сарматов власть над местными племенами Южной Руси, сарматы не имели намерения уничтожить их. Часть этих племен должна была уйти в менее плодородные регионы, освобождая место пришельцам; другие, напротив, воспользовались дезинтеграцией скифского царства, чтобы получить лучшие земли. Через некоторое время был установлен определенный баланс племен, который был опрокинут лишь позднее нашествием готов.
Среди названии племен Сарматии, упомянутых современными им латинскими и греческими авторами, мы можем найти некоторые известные со времен Геродота. Тождественны ли сами племена с теми, что упомянуты Геродотом, трудно сказать, поскольку во многих случаях авторы третьего или четвертого века н.э. использовали имена древних историков для сохранения классической традиции. Однако в дополнение к племенным именам, упомянутым Геродотом, в исторической и географической литературе сарматского периода появляются новые имена.
В своей известной книге о Германии, написанной в 98 г. н.э., Тацит упоминает три племени как расположенные «между германцами и сарматами», а именно: певкины (иначе — бастарны), венеды и фенны 236. Сам Тацит не уверен, следует ли классифицировать эти племена как германские или сарматские. В случае бастарнов он склонен рассматривать их как германцев, что совпадает также с мнением современных ученых. В случае венедов он также указывает на черты их жизни, которые сближают их более с германцами, нежели с сарматами. Венеды, отмечает Тацит, строят дома, используют щиты, двигаются кругом пешком; все это отлично от привычек сарматов, которые живут в палатках и на лошадях. Сегодня принято, что венеды Тацита могут рассматриваться как славяне. Согласно Тациту, они жили между певкинами и феннами. Последние без сомнения должны быть отождествлены с финнами. Согласно Тациту, финны были чрезмерно дики и бедны. Хотя он знал о финнах лишь по слухам, его замечания, что финские наконечники стрел сделаны из кости, а не из железа, подтверждается археологическими свидетельствами, показывающими, что его информаторы были вполне надежны.
Для беглого обозрения и племен «между германцами и сарматами», которое будет проведено, мы можем использовать план Тацита: т.е. начать с региона нижнего Дуная, затем обратиться к Западной Руси и наконец к финскому северу.
Регион нижнего Дуная со второго века до н.э. контролировался германским племенем бастарнов, которые властвовали над соседними фракийскими племенами. Среди последних лишь геты и даки обладали определенной степенью автономии. Около 50 г. до н.э. геты, как мы уже упоминали 237, вторглись в Ольвию. Когда Римская империя расширила свои границы до Балканского полуострова, римляне столкнулись с проблемой защиты берегов Дуная от набегов германцев, даков и сарматов. В течение первого века н.э. они защищались. В конце этого столетия, однако, вследствие постоянных вторжений даков, император Траян решил послать войска за Дунай для уничтожения сил противника на их базах. Две кампании (101-2 и 105-6 гг. н.э.) оказались достаточными для уничтожения сопротивления даков, и Дакия стала римской провинцией. В дополнение к римским гарнизонам, размещенным как стратегические точки, в новой провинции разместились крестьяне-колонисты. В результате латинский язык начал быстро распространяться среди населения Дакии, как это было в Испании и Галлии при схожих обстоятельствах. Именно к римской колонизации на Балканах во втором и третьем веках н.э. относятся истоки румынского языка.
228. См. Л. А. Динцес. Русская глиняная игрушка (Москва — Ленинград, 1936)
229. См. разд. 8 ниже.
230. Rostovtzeff, pp. 33 — 34, 72 — 73.
231. Herodotus, IV, 59.
232. Динцес (как и в N 70), с. 29 и далее.
233. Gorodtsov.
234. Rostovtzeff. Plate XXIII. См. также Ростовцев «Представление о монархической власти в Скифии и на Боспоре», АК, 49 (1913), с. 9 и далее.
235. Gorodtsov; Rostovtzeff «Une tablette votive thracomithriaque du Louvre», AIM, 13 (1933), 385 — 408.
236. Tacitus. Germania, 46.
237. См. разд. 4 выше.