Грозные версты (Днепропетровщина 1941-1944 гг.) - Суворов Рем Николаевич (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Из письма Василия Костюка из города Вердау в село Широкое Широковского района — родителям:
«10 июня 1943 г.
Здравствуйте, уважаемые отец, мать!
…Написал бы сразу, но нельзя мне было писать… за три месяца едва не подох. Прошел всю Германию, был в тюрьмах, лагерях, там, куда не доходят письма, словом, там, где солнце не всходит, а месяц не светит… Вот такая моя жизнь… Уже что, отец, не перенес? Было так побили, что ни сесть, ни прилечь, ни присесть. Были руки закованы разом в троих — Грицько, Сергийко и я. Да ничего. Пока вместе с Грицьком…
Приветствую всех.
Костюк».
Из письма Марии Самокиной из гитлеровской Германии в село Алексеевку Щорского района — матери:
«2 июня 1943 г.
Добрый день, моя дорогая мамочка!
…Везут нас, моя родная мамочка, не знаем, куда везут. Ночью привезли, темно, мы встали и пришли, как в тюрьму. Утром пошли на работу. Работа очень тяжелая, а еда, мамочка, такая: утром — суп, как вода, в обед — 200 грамм хлеба, а в 5 часов — суп, собакам только жрать.
Мамочка родная, все переживем и вернемся на Украину, тому старосте отомстим…
До свидания, моя мамочка… Все наладится. Мама, сердце рвется на Украину.
Мария».
Подпольщики Днепропетровска, Днепродзержинска, Кривого Рога, Павлограда, Новомосковска неоднократно срывали мероприятия гитлеровцев по массовому угону молодежи в Германию.
Делалось это по-разному… Август 1942 года. Жаркий, солнечный полдень. На перроне станции Нижнеднепровск — сотни людей. На путях стоит состав. Вагоны украшены транспарантами, приветствующими молодежь, уезжавшую в «великую Германию». Духовой оркестр играет мелодии из популярных оперетт.
На трибуне представители городской управы, военного командования. Какие-то холеные типы провозглашают речи, призывают молодежь ехать в Германию, приобщаться к европейской цивилизации.
А от группы к группе провожающих подходят парни и девушки с какими-то листками и что-то читают. Это члены Амур-Нижнеднепровской подпольной комсомольской организации читают отъезжающим в Германию письма тех, кто уже подал весточку оттуда…
Вдруг над перроном взлетел звонкий девичий голос:
— Матери! Не отдавайте своих детей на верную гибель!
Это — Варя Ильяшевская, молодая учительница, подпольщица.
Случилось непредсказуемое и непредвиденное устроителями этого пропагандистского балагана: сотни парней и девчат бросились врассыпную. А за ними — и провожающие. Перрон опустел. Остались ораторы на трибуне и оркестр…
ЦК Компартии Украины не раз посылал связных к Сташкову. Пренебрегая опасностью, рискуя жизнью, они приходили к Николаю Ивановичу Сташкову, приносили директивы центра. В архиве Днепропетровского обкома партии хранятся отчеты связных Н. А. Сараны, В. Я. Портянко. Из этих отчетов явствует, что Н. И. Сташков, руководя подпольем, сам был тяжело болен, терпел большие лишения, но все повседневные тяготы переносил с исключительной стойкостью.
С каждым месяцем местные власти все сильнее ощущали нарастающее сопротивление населения. Гестапо непрестанно вело свою «профилактическую» работу, действуя по принципу: лучше расстрелять сто невинных, чем упустить одного виновного.
Гитлеровские карательные органы уже до вторжения в нашу страну приобрели громадный опыт, ликвидируя подполье в самой Германии, в захваченных странах. А у кого из подпольщиков-днепропетровцев был опыт конспиративной работы? Кто из них изучал это сложнейшее искусство? Вчерашние партийцы, рабочие, колхозники, студенты, учащиеся-старшеклассники, домохозяйки вступили в неравную схватку с одной из квалифицированнейших в мире служб безопасности…
По неопытности подпольщики допускали ошибки, нарушали строжайшие законы конспирации, которые они нигде и никогда не изучали, а постигали уже в процессе самой борьбы, на практике.
Время от времени в сети, закидываемые гестапо, попадались и подпольщики. Они гибли в муках, которые нам, сейчас живущим в нормальных условиях, трудно и вообразить, немыслимо представить.
В мае 1942 года в Амур-Нижнеднепровске был арестован партийный и хозяйственный работник Василий Максимович Литвиненко. Он связывал Амур-Нижнеднепровское комсомольское подполье с партийным.
Еще в мае, когда Литвиненко был только что взят, об этом стало известно руководителям Амур-Нижнеднепровской комсомольско-молодежной подпольной организации — Ване Иванову и Саше Корниенко, первым помощником и советником которых он был. Следуя законам конспирации, всем, кого знал арестованный, надо было уходить. Но никто никуда не уходил, так верили комсомольцы в своего старшего товарища. После гибели В. М. Литвиненко подпольщики-амурчане работали еще семь месяцев, не зная ни одного провала…
Тяжело переживал потерю товарищей по борьбе Н. И. Сташков. А над ним самим, над городским подпольем в областном центре нависали грозные тучи. Щупальца гестапо уже подбирались к подпольщикам Г. П. Савченко.
Гестаповцам, в конце концов, удалось выяснить, что интересующий их Мысов и Сташков — одно и то же лицо. И что поиск надо вести не только в Днепропетровске, но и в Павлограде.
В ночь на 9 июня 1942 года по Днепропетровску прошла волна арестов. Взяли Игоря Дементьева, Юрия Шохова, Валентину Алексееву и многих других. Всего более 50 человек. Савченко удалось скрыться.
Вскоре арестовывают Захария Демьянченко, Махмеда Калинкина, Веру Хитько, Фатиму Гафурову, Якова Цыганенко и еще 24 человека.
23 июля в Павлограде на центральном рынке арестовали Николая Ивановича Сташкова. Он был узнан провокатором, пытался скрыться, но был тяжело ранен и уйти от погони не смог.
Когда Сташков понял, что ему не вырваться из лап гестапо, все его помыслы были направлены на одно: оставшиеся должны продолжать работу, оставшиеся должны знать, что надо действовать без него.
Шеф гестапо штурмбанфюрер Мульде применял к секретарю обкома разнообразнейшие методы воздействия: его избивали, травили овчарками, загоняли босиком на разогретое докрасна железо… Потом вдруг пытки прекращались и Сташкова начинали уговаривать перейти на сторону немцев, обещая всяческие блага от имени самого рейхскомиссара Эриха Коха.
К Николаю Ивановичу время от времени подсаживали арестованных провокаторов, но он разгадывал эти хитрость врага.
Чтобы заставить его говорить, палачи применяли специальные уколы, вводя в организм наркотики, которые должны были расслабить волю арестованного, его самоконтроль. На все это тщетно. Николай Иванович при первой же возможности написал и передал в камеры товарищам записку, в которой предостерегал своих от провокаторов, давал советы, как вести себя во время допросов. Там, в застенках, Николай Иванович был весь в заботах о других, стараясь помогать соратникам.
В октябре гестаповцам удалось взять Георгия Савченко. Арестована была также еще группа подпольщиков: Дуся и Володя Кулаковы, Борис Сондак, Я. Самарский. Потери, понесенные днепропетровским подпольем, были огромны: около 80 человек арестованы…
Но сопротивление врагу не уменьшалось. Уже в сентябре, через два месяца после ареста Сташкова, с Большой земли прибыл в Павлоград его заместитель Д. Г. Садовниченко, который и возглавил подпольный обком партии.
Павлоградские подпольщики активно готовились к восстанию. Продолжали свою работу днепродзержинцы, криворожане. Провал не затронул комсомольские подпольные организации Амур-Нижнеднепровского, Ленинского, Красногвардейского районов. Действовали в Днепропетровске подпольные организации Павлеева, Мараховского и другие.
В ноябре амурчане — подпольщики Саша Корниенко, комиссар, члены диверсионной группы Володя Сухотеплый, Павлик Соколов, Ваня Гавриленко — ночью подожгли на станции Узел-Нижнеднепровск цистерны с горючим. Всю ночь бушевало пламя над Заднепровьем, как бы салютуя верность, тем, кто умирал в застенках гестапо.
Продолжал боевые действия в Широковском районе партизанский отряд Седнева. Начинал свою деятельность партизанский отряд Котовского района, создаваемый комсомольцем И. И. Демченко.
