Украденное имя (Почему русины стали украинцами) - Наконечный Евгений (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Приведем еще отрывок из первой московской газеты «Ведомости в военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и в иных окрестных странах», где в первом номере за январь 1703 г. сообщается: «Из Котлы пишут. На реке Сожа нашли много нефти и медной руды, из той руды медь выплавили изрядну, отчего чают немалую быть прибыль Московскому государству» [422].
Для всей Европы, от Литовско-Русского государства, Польши вплоть до Англии, для стран Востока, турок и арабов, существовало только одно официальное название: Московское княжество (царство), Московия или просто Москва. Цитированная уже нами историческая энциклопедия вынуждена признать: «Соседи называли страну Московией» [423]. Ее жителей называли московитами, московитянами или москалями, и, как увидим дальше, это название — Московщина, Московия (с соответственно производными терминами) — было единственно оправданным традиционным научным названием.
Здесь надо упомянуть, что пропагандистское шумное празднование нынешней Российской православной церковью 1000-летия принятия христианства на Руси в Москве, которая в 988 г. даже по названию еще не существовала, заставило украинских церковных иерархов выступить с заявлением, где, в частности, говорится об употреблении этнонима «Русь» во времена Московии.
«Московское княжество (позднее империя) выходит на арену Восточной Европы только в XVI веке. Это молодое государство было известно как Московия, а ее жители московиты-москали, это истинные предки сегодняшней России, и они создали реальную базу более позднего российского государства. Расово с превалирующей угро-финской и в частности монгольской примесью крови и влиянием Москва развилась в могущественный фактор и выдвинула претензии на гегемонию в Восточной Европе, выступив как наследник давнего Украинско-Киевского государства.
Государство присвоило себе в измененной форме прежнее народное название украинцев: Русь, и не только на основании этого изменения названия, или лучше грабежа, Москве удалось исторически обосновать свое могущественное положение. Сильно содействовала этому еще распропагандированная несуществующая „близость“ всех „русских“: Великорусов, Малороссов и Белорусов. В действительности, однако, речь идет здесь о разных народах: украинский, белорусский и московский» [424].
В конце XV ст. после разгрома Тамерланом Золотой Орды на историческую арену выходит новое государственное образование — московское. Эти события российская историография подает в умышленно искаженном виде. «Иногда эзоповский язык становится настолько темным, его ее истинные мысли невозможно понять. Так, большинство консерваторов постоянно писало о Куликовской битве (1380 г.) как о поворотном пункте российской истории. На Куликовом поле московский князь Дмитрий Донской разбил татарское войско; однако те, кто изучал российскую историю, знают, что битва совсем не была решающей. Татары вернулись, осквернили Москву и удерживали русские княжества под своей властью еще свыше ста лет» [425]. После битвы на Куликовом поле Москва через два года была дотла разгромлена и сожжена ордынским ханом Тохтамышем. Раздувать миф о решающей Куликовской битве нужно для того, чтобы затмить значение другой решающей битвы с татарами, которая состоялась на 18 лет раньше Куликовской, а именно битвы под предводительством литовского князя Ольгерда на Синих Водах 1362 г., которая освободила территорию современной Украины от татар.
Почти трехсотлетнее татарское «иго» наложило, очевидно, значительный отпечаток на новообразовавшуюся Московию. «И в глазах россиян, и в глазах татар царь Московский был законным наследником Золотой Орды, главой бывшего Северо-восточного улуса, причем с распадом империи Чингисхана он один мог претендовать и на его наследство» [426]. Российский исследователь князь Трубецкой категорически подчеркивает: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Российский царь был наследником монгольского хана. „Свержение татарского ига“ свелось к замене татарского хана православным царем и к перенесению ханской ставки в Москву. Даже значительный процент бояр и других служилых людей московского царя состояли из представителей татарской знати. Российская государственность… происходила от татарской, и едва ли правы те историки, которые закрывают глаза на это обстоятельство или стараются преуменьшить его значение» [427].
Интересна по этому поводу мысль пролетарского классика — самого Карла Маркса: «В кровавом болоте монгольского рабства приходится искать колыбель Московии. А современная Россия лишь метаморфоза бывшей Московии» [428].
В другом месте К. Маркс писал: «Итак, Москва выросла и развилась в отвратительной и похабной школе монгольского рабства. Своего могущества она достигла только потому, что, будучи самая рабыней, стала виртуозом в искусстве порабощения. Даже после своего освобождения Москва продолжала еще играть свою традиционную роль раба в качестве господина. Лишь Петр Великий сумел наконец объединить политическую ловкость монгольского холопа с гордым стремлением монгольского господина, которому Чингисхан в своей последней воле заповедал завоевание мира» [429].
Мысль К. Маркса частично подтверждают современные исследователи: «Московские князья первой половины XIV ст. роднились с ханами и в полном согласии с ними подвергали опустошению земли своих соперников на Руси» [430].
Подобно высказался модный сегодня российский историк Л. Гумилёв: «Москва не продолжала традиции Киева… заменивши ее другими нормами поведения, заимствованными более всего у монголов» [431]. Интересной является точка зрения Президента Республики Татарстан Минтимера Шаймиева: «Благодаря Золотой Орде русские княжества, которые занимались междоусобной борьбой, объединились вокруг Москвы. Не будь хана с него жесткими законами, системой коммуникаций и поголовным учетом населения — не было бы и Великой России… Империи возникают и распадаются. Такая же судьба выпала Золотой Орде, на базе которой возникли Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское, Касимовское ханства и Московия, которая объединила вокруг себя русские княжества» [432].
Вообще о роли монголо-татар в процессе образования Московии среди российских историков господствуют противоречивые оценки. Часть из них (Болтин, Соловьев и др.) не придают этой роли большого значения. Другие (Ключевский, Платонов, Покровский и особенно т. н. «евразийцы»), наоборот, подчеркивают решающую роль монголо-татар в формировании Московского государства. Карамзин считал, что Москва своим подъемом обязана ханам. Костомаров усиление Москвы объяснял татарской помощью: заимствованием у них идей самодержавия. Бестужев-Рюмин считает, что общение московских князей с ханами выработало у них особую ловкость и такт. Во всяком случае роль эта была довольно значительной. «При содействии ханов, то есть при опоре на их силу и благодаря использованию для политических целей религиозной власти митрополита „всея Руси“, который имел свой „стол“ в Москве, образовалось сильное ядро из Московского княжества» [433].
Великий князь московский (титул с 1462 г.) Иван Васильевич, по наущению Папы Римского, который стремился таким образом добиться объединения церквей, вступает в брак с осиротевшей племянницей последнего византийского императора эмигранткой Софией Палеолог. К тому времени Византийское государство под ударами турок прекратило свое существование. «Эта царевна, известная тогда в Европе своей редчайшей полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь весьма уважительное положение. Бояре XV ст. приписывали ей все неприятные им нововведения, которые с того времени появлялись при московском дворе» [434].
