Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.) - Софинов Павел Георгиевич
На Восточном фронте Военконтроль возглавлял некий Файерман, еще в 1917 г. привлекавшийся советскими органами к ответственности за взяточничество и расхищение народного достояния. Подчиненный ему аппарат не только не боролся против белогвардейского шпионажа, а, наоборот, работал на белых. Когда пала Казань и Симбирск, большинство сотрудников Военконтроля перешло на сторону белогвардейцев. Бывшие уполномоченные Военконтроля Восточного фронта Величко, Дугин и другие стали выдавать коммунистов и советских работников Казани на расправу чехословацким мятежникам.
Отдел Военконтроля Южного фронта имел в своем составе 230 сотрудников, многие из которых являлись шпионами противника. Не случайно все советские разведчики-коммунисты, направленные летом на Украину через Южный фронт, были немедленно арестованы немецкой контрразведкой и расстреляны.
Такое же положение было и в воронежском отделе Военконтроля, сплошь состоявшем из офицеров, и в курском отделе, где на руководящей работе находились такие лица, как бывший агент полиции Змеев, бывший нотариус Сосницкий и другие. Все они считались «специалистами» и тщательно охранялись Троцким [167].
ВЧК неоднократно поднимала вопрос о Военконтроле как о гнезде шпионажа и контрреволюции в армии, но всякий раз наталкивалась на упорное противодействие Троцкого. Когда же решением ВЧК в армиях и на фронтах начали создаваться чрезвычайные комиссии, Троцкий принял все меры к тому, чтобы затруднить их работу и изолировать Военконтроль от влияния и наблюдения чекистов.
Приходилось ломать это сопротивление.
Военный отдел, созданный в ВЧК согласно решению 2-й конференции работников чрезвычайных комиссий, организовал военно-регистрационное бюро, в котором были взяты на учет все бывшие офицеры. Далее, при Московском окружном Военном комиссариате было создано специальное бюро, имевшее целью изучить положение во всех частях московского гарнизона.
27 декабря 1918 г. ВЧК издала приказ всем губернским чрезвычайным комиссиям о немедленной организации военных отделов при губчека для борьбы с контрреволюцией, шпионажем и преступлениями по должности в Красной Армии.
Приказ предлагал военным отделам установить тесную связь с партийными организациями воинских частей и военных учреждений, еженедельно присылать в Москву сводки о положении в губернии, а также о всех фактах ареста лиц командного состава.
Одновременно ВЧК в решительной форме поставила вопрос о реорганизации Военконтроля. К этому времени в ее распоряжении имелись многочисленные факты не только засоренности органов Военконтроля классово чуждыми элементами, но и прямой измены.
Особенно характерным в этом отношении является дело Вологодского отдела Военконтроля, вскрытое ВЧК осенью 1918 г.
История этого дела такова.
В начале августа сотрудником ВЧК был замечен недалеко от станции Плесецкой Архангельской железной дороги подозрительный человек. Человек этот, одетый в поношенное пальто, долго стоял у телефонного столба, нетерпеливо оглядываясь по сторонам, точно кого-то ожидая и не решаясь отойти никуда в сторону. Его задержали. Чекисты сразу обратили внимание на одну особенность его туалета. На пальто у неизвестного была пришита большая желтая пуговица, резко отличающаяся от всех остальных пуговиц, небольших и черных.
На допросе задержанный сознался, что он хотел пробраться к англичанам в Архангельск. Он был завербован в Петрограде доктором Ковалевским и получил задание доставить в Архангельск шпионское донесение и поступить там в белогвардейскую армию. Недалеко от станции Плесецкой его должен был встретить человек с такой же желтой пуговицей на пальто и провести до следующего пункта, а оттуда новые люди должны были переправить «путешественника» через линию фронта.
Показания задержанного были крайне важны. Они свидетельствовали о существовании целой организации, занимавшейся переброской белогвардейцев и шпионских донесений на Север.
У арестованного срезали желтую пуговицу и перешили ее на пальто чекисту. Ему поручили «встречать» «путешественников», стремившихся в Архангельск.
Вскоре на «желтую пуговицу» был пойман бывший полковник Михаил Куроченков, давший уже более обширные показания о контрреволюционной организации, именовавшейся «Союзом возрождения родины», а 16 августа на станции Дикой была задержана целая группа белогвардейцев во главе с Оленгреном.
Постепенно был распутан весь клубок.
Оказалось, что белогвардейская организация, включавшая в себя и эсеровские, и монархические элементы, занималась шпионажем в пользу англичан, вербовкой и переброской через линию фронта, в Архангельск, людей для пополнения белогвардейских войск. По всей линии Архангельской железной дороги были созданы приемочные пункты, работавшие в тесном контакте с английским посольством в Вологде.
В Петрограде вербовкой руководил доктор Ковалевский, а в Вологде переброской завербованных через линию фронта занимались бывшие офицеры, служащие Военконтроля [168].
ВЧК вынуждена была расстрелять 20 шпионов и диверсантов, бывших офицеров, проникших в Вологодский отдел Военконтроля.
Когда об этом узнал В. И. Ленин, он предложил подвергнуть всю систему Военконтроля строжайшей ревизии. Выделенная для этого комиссия под руководством Ф. Э. Дзержинского пришла к выводу о необходимости коренным образом реорганизовать Военконтроль, образовав вместо него особые отделы. ЦК партии целиком одобрил предложения комиссии Ф. Э. Дзержинского.
1 января 1919 г. постановлением ВЧК и Реввоенсовета Республики вместо Военного отдела ВЧК и отдела Военконтроля Реввоенсовета был образован Особый отдел, входивший организационно в состав ВЧК, но выполнявший и задания РВС.
На фронтах и в армиях взамен существовавших органов ВЧК и Военконтроля были созданы в течение января 1919 г. особые отделы, укомплектованные надежными коммунистами и возглавившие всю борьбу с контрреволюцией и шпионажем в армии.
Создание стройного и мощного чекистского аппарата в армии и во флоте явилось одним из важных мероприятий Советского правительства в подготовке страны к длительной и серьезной гражданской войне и имело большое значение для укрепления Вооруженных Сил Советского государства.
Важное значение для борьбы с контрреволюцией, в частности в столице Советского государства, имело образование Московской чрезвычайной комиссии. Московская ЧК была образована в начале 1918 г., но в марте 1918 г., в связи с переездом ВЧК из Петрограда в Москву, аппарат МЧК был слит с ВЧК. Осенью 1918 г., в связи с изменением обстановки ЦК РКП (б) признал необходимым вновь образовать Московскую чрезвычайную комиссию.
Организацию МЧК Центральный Комитет партии поручил Ф. Э. Дзержинскому.
За небольшой срок своей деятельности МЧК проделала громадную работу. С декабря 1918 г. по 1 ноября 1920 г. ею было раскрыто 59 контрреволюционных организаций, из них: белогвардейских — 22, право-эсеровских— 12, левоэсеровских—14, меньшевистских — 3, анархистских—1, подпольных анархистских — 5, максималистских — 2 [169].
В работе «Ценные признания Питирима Сорокина», опубликованной 21 ноября 1918 г., В. И. Ленин показал наметившиеся колебания среди мелкобуржуазной демократии, вскрыл причины этих колебаний и указал меры, которые следовало принять Советской власти по отношению к мелкобуржуазным партиям.
Питирим Сорокин — приват-доцент Петербургского университета, видный член эсеровской партии, член Учредительного собрания, бывший одно время секретарем Керенского, опубликовал 29 октября 1918 г. в газете «Крестьянские и рабочие думы» Северо-Двинского губ-исполкома заявление о своем выходе из партии правых эсеров и о сложении нм с себя звания члена Учредительного собрания. В. И. Ленин увидел в этом заявлении начавшийся раскол в мелкобуржуазных партиях, в частности среди эсеров. Этот вывод В. И. Ленина полностью подтверждался материалами ЦК партии меньшевиков. Заявление меньшевиков, опубликованное в «Правде» 26 ноября 1918 г., было крайне путаным по своим теоретическим положениям. Оно отражало те колебания, которые проявились среди меньшевиков осенью 1918 г. Тем не менее В. И. Ленин считал необходимым использовать этот наметившийся поворот в сторону признания Советской власти. В. И. Ленин писал: «Революционный пролетарий должен знать, кого надо подавлять, с кем надо — когда и как — уметь заключать соглашение. Было бы смешно и нелепо отказываться от террора и подавления по отношению к помещикам и капиталистам с их прихвостнями, продающим Россию иностранным «союзным» империалистам. Было бы комедией пытаться «убеждать» и вообще «психологически влиять» на них. Но так же, — если не более, — нелепо и смешно было бы настаивать на одной только тактике подавления и террора по отношению к мелкобуржуазной демократии, когда ход вещей заставляет ее поворачивать к нам» [170].
