Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста - Бирман Джон (книги серии онлайн txt) 📗
В доме номер 6 на улице Татра Валленберг поднялся наверх по лестнице и поговорил со своими еврейскими помощниками, сопровождение ожидало его в это время на улице. Валленберг объяснил Реже Мюллеру, что он отправляется в Дебрецен с планом восстановления Венгрии, затем он достал из чемодана 100 000 пенгё и передал их Мюллеру, сказав, чтобы тот истратил их на текущие расходы. Присутствовавший там же Дьёрдь Гергей вспоминает, что Валленбергу, находившемуся тогда в хорошем расположении духа, не терпелось отправиться в Дебрецен. «Он сказал, что вернется оттуда самое позднее дней через восемь».
Д-р Петё снова вызвался сопровождать Валленберга и Лангфельдера, и они отправились в путь втроем, если не считать сопровождения — Демченко и его двух солдат. Через несколько кварталов их автомобиль столкнулся с русским военным грузовиком. Как рассказывает Петё, «русские были в бешенстве, они выволокли Лангфельдера из машины с водительского сиденья, и, Бог знает, чем бы это закончилось, но как раз тут подъехал мотоцикл с русским майором, и инцидент на том был исчерпан».
Д-р Петё добавляет: «На углу улицы Бенцур я вышел, пожелав Валленбергу на его рискованном пути всего наилучшего. Более я его никогда не видел».
На свободе Рауля Валленберга больше не видел никто.
Часть вторая
ГУЛАГ
ГЛАВА 12
Для будапештских евреев кошмар окончился. Но для Валленберга он еще только начинался. Вскоре после прибытия в штаб Малиновского в Дебрецене — или, возможно, даже где-нибудь на пути — Валленберг и его шофер Вильмош Лангфельдер были переданы НКВД, как тогда назывался КГБ. В один из первых дней февраля они уже сидели в раздельных камерах в московской тюрьме на Лубянке, главном дознавательном центре советской секретной полиции.
Отсутствие Валленберга в Будапеште было замечено не сразу. Прежде чем оно обеспокоило его друзей и знакомых, прошло некоторое время. По-прежнему остававшиеся в Буде коллеги Валленберга о его отъезде в Дебрецен даже не знали. Кроме того, бои в Буде, на их стороне реки, продолжались до конца февраля. Лидеры же еврейской общины в Пеште из-за немалого расстояния до Дебрецена, бюрократической неразберихи и общего хаоса в стране, где продолжалась война, ранее чем через неделю или даже двух его возвращения не ожидали. Освободившись от страха физического уничтожения, евреи, как и большинство других жителей Будапешта, по-прежнему, пусть и в освобожденной столице, продолжали борьбу за существование. Прибытие советских войск потоком продовольственных поставок или медикаментов не сопровождалось, и русские вели себя довольно сурово. Для всех, и особенно для измученных преследованиями евреев, условия жизни оставались крайне тяжелыми.
В Стокгольме никаких причин или поводов для беспокойства за Валленберга также никто не видел. Шведский посол в Москве Стаффан Седерблум уже уведомил МИД на родине о том, что заместитель министра иностранных дел СССР Владимир Деканозов сообщил ему в письме от 16 января, что Валленберг находится у русских в руках. В письме Деканозова недвусмысленно сообщалось: «Меры по охране г-на Валленберга и его имущества советскими военными властями приняты». И в скором возвращении его на родину, казалось, не сомневался никто.
В один из февральских дней мать Валленберга Май фон Дардель посетила советского посла в Стокгольме г-жу Александру Коллонтай, которая тоже посоветовала ей не тревожиться. Рауль находится в безопасности в России и скоро вернется. Приблизительно в то же время г-жа Коллонтай передала подобное сообщение жене шведского министра иностранных дел Кристиана Гюнтера, добавив, что шведскому правительству не стоит поднимать шум по этому поводу, это могло бы только задержать возвращение Валленберга.
8 марта 1945 года евреи Будапешта и все другие, кому судьба Валленберга оставалась небезразлична, были шокированы. Контролируемое русскими «Радио Кошута» передало, что Валленберг был убит по дороге в Дебрецен, вероятнее всего, венгерскими фашистами или «агентами гестапо». Шведское министерство иностранных дел немедленно отправило телеграмму послу Седерблуму с просьбой получить от русских более подробные разъяснения, и Деканозов пообещал послу провести срочное расследование. Тем временем в связи с назначением на другой пост г-жа Коллонтай была из Стокгольма отозвана. Напомнив о ее прежних заверениях г-же фон Дардель, Седерблум обратился к ней.
Озабоченность стала проявлять и общественность Швеции. В Стокгольме уже знали о подвигах Валленберга из интервью, напечатанного на первой полосе ведущей ежедневной газеты «Дагенс нюхетер». В интервью давалась волнующая история его спасательных операций со слов только что приехавшего в Швецию венгерского еврея.
Свою заинтересованность судьбой Валленберга стали проявлять и официальные круги США. 4 апреля посол Джонсон в Стокгольме телеграфировал в Государственный департамент, предлагая, чтобы его коллега в Москве Аверелл Гарриман обратился к шведскому посольству в Москве с предложением содействия в официальном запросе по поводу судьбы Валленберга, «поскольку мы имели в отношении миссии Валленберга в Будапеште особую заинтересованность». Соответственно, уже 9 апреля государственный секретарь Эдвард Стеттиниус телеграфировал послу Гарриману просьбу о том, чтобы тот обеспечил шведам «всю возможную поддержку».
Свой весомый вклад в выражение американской озабоченности внес министр финансов США Генри Моргентау-младший. Экземпляр телеграммы Джонсона от 4 апреля был прислан в его офис по распоряжению генерала Уильяма О'Дуайера, нового исполнительного директора УВБ. Моргентау написал на ней резолюцию: «Дать знать Стеттиниусу, что я лично заинтересован в судьбе этого человека».
19 апреля посол Джонсон сообщал из Стокгольма: «Местные газеты широко комментируют прибытие в Стокгольм служащих шведской миссии из Будапешта и особо — отсутствие среди них атташе Рауля Валленберга, еще с 17 января числящегося пропавшим. Ввиду особой заинтересованности Департамента и Управления по делам военных беженцев миссией Валленберга, а также в связи с нашей глубокой обеспокоенностью его участью, полагаю необходимым, чтобы правительство США сообщило правительству Швеции о своей озабоченности этим вопросом».
Исполняющий обязанности государственного секретаря Джеймс Грю через два дня телеграфировал Джонсону ответ, предписывающий ему проинформировать правительство Швеции о «глубокой озабоченности и крайней обеспокоенности» Америки в связи с означенным делом. В то же время уже 30 апреля Государственный департамент телеграфировал в только что открытую дипломатическую миссию США в Венгрии директиву запросить у русских военных властей сведения о местопребывании Валленберга и «ознакомить их с озабоченностью нашего правительства его участью».
12 мая Джордж Уоррен, советник Стеттиниуса по вопросам беженцев и перемещенных лиц, послал генералу О'Дуайеру в УВБ записку, в которой просил его заверить министра финансов Моргентау, что Государственный департамент продолжит поиски Валленберга, «пока возможности получения какой-либо информации о нем не будут нами полностью исчерпаны». Чего, однако, он О'Дуайеру не сообщил — возможно, потому, что сам об этом еще не знал, — так это того, что предложение американцев помочь шведам было последними резко отклонено. Посол Седерблум, по существу, указал послу Гарриману, что с делом Валленберга шведы разберутся без американской помощи.
Прошло двадцать лет, прежде чем общественность узнала о том, как была совершена эта чрезвычайно серьезная и, возможно, ставшая фатальной ошибка. Две другие ошибки подобного же рода были сделаны шведами через год после отказа Гарриману: обе всплыли на поверхность не раньше января 1980 года — т. е. через тридцать пять лет после ареста Валленберга. Именно эти просчеты, возможно, создали ситуацию, прямым следствием которой оказалось то, что Валленберг оказался брошенным на произвол судьбы в «архипелаге ГУЛАГ», где, как считают некоторые, он мог дожить до глубокой и горькой старости.
