История России в мелкий горошек - Олейников Дмитрий Иванович (читать книги полные .txt) 📗

Неправда, что Суздаль был «столицей государства черемисов» и «Суздальское свободное княжество захватили и колонизировали русские в 1108 году» (с. 328). В одной фразе столько мешанины, что ее долго распутывать. Суздаль не мог быть столицей черемисов, во-первых, потому, что черемисы (то есть марийцы) жили куда восточнее, за Волгой, а археологи говорят о славянско-мерянском поселении IX–X веков на территории Суздаля; [63] во-вторых, нет собственно известий о «государстве черемисов» (если Аджи угодно пользоваться именно русским этнонимом), зато их достаточно о том, что черемисы платили Руси дань, «бортничали» на Владмира; в-третьих, когда Суздаль упоминается в 1024 году, это уже русский город, в котором вследствие голода поднимается мятеж против Ярослава Мудрого. [64] Не дошедшие до нас летописные источники Татищева, приведенные в его «Истории», говорят, что в самом начале XI века Суздаль уже получали в наследство сыновья Владимира Святого. [65] Так чего же стоят после всего этого попытки Мурада Аджи «раскрыть» глаза читателей на то, что земли вокруг Суздаля были заселены к XI веку? Это уже давно и подробно описано в литературе.

Но остановимся.

Диагноз ясен – напору много, знаний не хватает. Их подменяют догадки и бытовая логика, только запутывающая дело. И не будь Мурад Аджи в своей книге, равно в газетных статьях и редких прорывах на телевидение столь агрессивен, сколь и невежествен, можно было бы его пожалеть. Ведь это настоящий монстр, монстр фольк-хистори. Уж так ему хочется «не быть больше «этническим недоразумением», над сторым смеется весь просвещенный мир» (с. 348). Только книга написана так, что получается обратное. Разве что не смеется «просвещенный мир». Больше вспоминают лермонтовское: «Все это было б столь смешно, когда бы не было так грустно…». Ведь эдакую энергию направить по специальности – сколько полезного по промышленному освоению Северо-Востока России было бы уже сделано!

Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко

АНАТОЛИЙ ФОМЕНКО – ТЕРМИНАТОР РУССКОЙ ИСТОРИИ

В предыдущем очерке автор этих строк клялся, что нет никаких резонов всерьез спорить с Фоменко. Чтобы дискутировать о чем-либо, нужна хотя бы видимость общей платформы, общей терминологии, иначе полемика уподобится поединку двух фехтовальщиков, отчаянно сражающихся друг с другом, пребывая… один на первом, а другой на третьем этажах. Затруднительно было бы, например, спорить с пациентом из палаты номер шесть, который уверен в том, что родила его жена Ивана Грозного (а то и царь Иван без помощи супруги) и сам он – убиенный царевич Дмитрий, ненадолго воскресший на пороге двадцать первого века, чтобы затем вновь на века опуститься в царство тьмы. Он бесспорно прав – со своей точки зрения. Нельзя игнорировать подобного рода уверенность. Да это и небезопасно. В обычных условиях мимо оной уверенности постараешься бочком-бочком и подальше; бывают, однако, особые случаи. Внешне совершенно здоровый человек иногда возьмет да и расскажет какую-нибудь завирательную историю. Душа общества! Ан нет, он тянет уже другую, третью, десятую… И так агрессивно, знаете ли, начинает выдумывать. «Эге, – скажешь себе, – не случилось ли с ним несчастья, не помочь ли ему?» Куда там – помочь! Нажимает, аж весла гнутся. А из его историй понемногу складывается своеобразная галерея наподобие Кунсткамеры. Роль гида, комментирующего уважаемой публике судьбы разного рода уродцев, время от времени находит душевный отклик у автора этих строк.

Впрочем, имеет ли это все какое-либо отношение к Фоменко и его славной дружине (Фом-дружина, будем именовать ниже это содружество – для краткости)? Нет ни малейших сомнений в том, что немыслимо было бы в подобных терминах представлять деятельность уважаемого человека, академика, ученого с международным именем! Не это и не об этом хотелось бы говорить автору этих строк. Так же, как совершенно непозорным является для каждого из героев нашего труда соседство со всеми остальными. Мы не ставили себе задачу показать этих людей в виде собрания монстров. Только, ради Бога, пускай понимают нас правильно! Ведь у всякого алжирского дея, как водится, не без шишки под носом.

БОРЬБА С РУССКИМИ МОНЕТАМИ ЗА ПОБЕДУ «ГЛОБАЛЬНОЙ ХРОНОЛОГИИ»

В результате напряженных многолетних исследований в области всеобщей и отечественной истории математики Глеб Владимирович Носовский и Анатолий Тимофеевич Фоменко выпустили сводный итоговый труд «Империя» (1997 г.). Чрезвычайно сложно отказаться от критики в адрес примерно каждого второго предложения этой работы. Но для этого придётся написать том объемом с «Анну Каренину». Поэтому приходится ограничиться повествованием о нескольких разделах книги, где уважаемые авторы в наибольшей степени старались выглядеть наподобие учёных. Чтобы было похоже на науку.

Итак, глава «Русская история в монетах». Видимо полезно будет пробираться через джунгли постранично. Вот цитата из классического труда «Описание древних русских монет» крупного нумизмата прошлого столетия А.Д. Черткова: «Князь Щербатов (известный историк. – Д.В.) в 1780 году делил Русские монеты: А) на незнаемые без надписи, В) на незнаемые с Татарской надписью, С) на незнаемые с Татарскою и Русскою надписями, В) на незнаемые с одною Русскою, Е) на знаемые» (с. 135). После этой цитаты следует патетическое восклицание: «Надо ли говорить, что «знаемые монеты» начинаются, как это хорошо видно из описания Черткова, только с конца XVI в. н. э.»! Ах вот как! Несмотря на то что двумя абзацами выше дана другая цитата из Черткова, которая никак не согласуется с фоменковской патетикой: «Несколько строк у Герберштейна – доселе Ариаднина нить в лабиринтах нашей нумизматики, – относится к деньгам только его времени (в начале XVI века)» (с. 134). Так начало или конец столетия? Для торжества «глобальной хронологии» необходимо, чтобы это был рубеж XVI–XVII вв., ведь примерно тогда династия Романовых, с точки зрения Фоменко, гнусно извратила и сфальсифицировала русскую историю; поэтому все то, что было столетием раньше, известным быть не способно по определению. Исходя из того, что теория не может быть неверна, далее уважаемые авторы придерживаются факта, установленного в приведенном выше пафосном восклицании.

Нет чтобы почитать книги! Существует весьма основательное исследование А.С. Мельниковой по русским монетам XVI–XVII столетий, там история монет прослеживается на уровне преемственности инструментов, которыми эти монеты делали, проанализирована каждая царапинка и бороздка, выстроена точнейшая хронология. Зря писала Мельникова свой труд, зря. Всегда можно взять первую попавшуюся книгу, процитировать из нее «дважды два – четыре» и с торжеством заявить: вот видите, трижды три – восемь!

Далее приводится арабская надпись на монетах великого князя Дмитрия Донского и его сына Василия Дмитриевича: «Султан Токтамыш хан, да продлится его жизнь». Существует колоссальная литература, где определено, что до освобождения от тесной политической зависимости в отношении Орды московские князья чеканили на монетах двойную, русскую и арабскую, легенду, а затем от арабской отказались. Знакомы ли с этой литературой уважаемые авторы?

Далее сравнивается изображение тамги на монетах Золотой Орды и декоративные украшения в форме особого рода плетенки на столпах Успенского собора и в галереях Благовещенского собора в Московском Кремле. Рисунки похожи, но в точности не совпадают. Уважаемые авторы ставят очень аккуратную формулировку: «практически то же самое» (с. 136). Между тем подобного типа элементы декора без труда можно обнаружить и в более раннее время, и в более позднее – в рукописях, в архитектурном убранстве храмов, на монетах, никак не связанных между собой во времени и пространстве. Да и Успенский собор, признаться, совершенно не коррелирует с Золотой Ордой. Он был построен значительно позже ее распада. А Благовещенский собор – еще позже. И какая может быть связь между изображениями на монетах и на столпах собора?