Сталин перед судом пигмеев - Емельянов Юрий Васильевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Для преодоления неблагоприятных объективных условий Сталин считал необходимым, с одной стороны, прилагать усилия для улучшения международного положения России: «1) Использовать все и всякие противоречия и конфликты между окружающими нашу страну капиталистическими группами и правительствами в целях разложения империализма. 2) Не щадить сил и средств для оказания помощи пролетарской революции на Западе. 3) Принять все меры к усилению национально-освободительного движения на Востоке. 4) Укрепить Красную Армию».
Одновременно Сталин выдвигал задачи индустриализации страны. Он предлагал: 1) сосредоточить «максимум сил на овладении основными отраслями индустрии и улучшении снабжения занятых там рабочих»; 2) развить «внешнюю торговлю по линии ввоза машин, оборудования»; 3) привлечь «акционеров, арендаторов»; 4) создать «хотя бы минимальный продовольственный маневренный фонд»; 5) осуществлять «электрификацию транспорта, крупной промышленности».
Подготовка к грядущей войне, отвечавшая сложившимся историческим условиям, требовала не только усилий военных, но и мобилизации всего общества. Такую мобилизацию осуществляла в нашей стране Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков), руководившая Советской страной с 7 ноября 1917 года. Сосредоточив в своих руках всю полноту политической власти в стране, Политбюро Центрального Комитета ВКП(б), в котором Сталин играл все более значительную роль, решало все важнейшие вопросы государственного развития страны, в том числе и обороны. Став в марте 1919 года членом Политбюро, а в 1922 году Генеральным секретарем ЦК ВКП(б), И. В. Сталин, обладавший исключительной работоспособностью, феноменальной памятью и способностью глубоко и быстро оценивать информацию, тщательно собирал и обрабатывал сведения о всех сторонах жизни в Советской стране. Эта информация использовалась Сталиным в разных областях его государственной деятельности.
Мирное строительство требовало обеспечения стабильности внутри Советской страны и безопасности ее границ. Решение этих задач в значительной степени зависело от положения на окраинах Советской страны, населенных главным образом национальными меньшинствами. Поэтому вопросы регулирования межнациональных отношений, которыми занимался с 7 ноября 1917 года Сталин как нарком по делам национальностей, приобретали огромное значение.
Сразу же после возвращения с фронтов Гражданской войны и краткого отпуска Сталин опубликовал в «Правде» 10 октября 1920 года статью «Политика Советской власти по национальному вопросу в России», в которой он подчеркивал: «Три года революции и Гражданской войны в России показали, что без взаимной поддержки центральной России и ее окраин невозможна победа революции, невозможно освобождение России от когтей империализма». Сталин обращал особое внимание на взаимозависимость России и ее окраин: «Центральная Россия, этот очаг мировой революции, не может долго держаться без помощи окраин, изобилующих сырьем, топливом, продуктами продовольствия. Окраины России, в свою очередь, обречены на неминуемую империалистическую кабалу без политической, военной и организационной помощи более развитой центральной России».
Хотя Сталин и признавал «неотъемлемое право на отделение от России» национальных меньшинств, он осуждал попытки воспользоваться этим правом. Он писал: «Требование отделения окраин от России, как форма отношений между центром и окраинами, должно быть исключено не только потому, что оно противоречит самой постановке вопроса об установлении союза между центром и окраинами, но, прежде всего, потому что оно в корне противоречит интересам народных масс». Сталин видел лишь две альтернативы для развития национальных окраин: «либо вместе с Россией, и тогда – освобождение трудовых масс окраин от империалистического гнета; либо вместе с Антантой, и тогда – неминуемое империалистическое ярмо. Третьего выхода нет».
После «советизации» Армении в конце 1920 года, а затем и Грузии весной 1921 года границы Советской страны на Кавказе в основном проходили там, где они существовали до начала революции 1917 года. Восстановлены были и дореволюционные границы в Средней Азии. Лишь на западе рубежи существенно сдвинулись в сторону центральной России после создания независимых государств: Польши, Финляндии, а также трех прибалтийских республик.
В то же время Сталин считал необходимым, «чтобы Советская власть стала… родной и близкой для народных окраин России. Но для того, чтобы сделаться родной, Советская власть должна стать прежде всего понятной для них». Он особо подчеркивал важность развития национальных языков: «Одно из двух: либо украинский, азербайджанский, киргизский, узбекский, башкирский и прочие языки представляют действительную реальность… и тогда – советская автономия должна быть проведена в этих областях до конца, без оговорок; либо украинский, азербайджанский и прочие языки являются пустой выдумкой, школы и прочие институты на родном языке не нужны, и тогда – советская автономия должна быть отброшена прочь, как ненужный хлам. Искание третьего пути есть результат незнания дела или печального недомыслия». Сталин призывал решительно отказаться «от кавалерийских набегов по части „немедленной коммунизации“ отсталых народных масс» и «перейти к осмотрительной и продуманной политике постепенного вовлечения этих масс в общее русло советского развития».
Сталин по-прежнему считал, что национальные окраины России должны превратиться в «областные автономии». При этом он замечал: «Советская автономия не есть нечто застывшее и раз навсегда данное, она допускает самые разнообразные формы и степени своего развития. От узкой административной автономии (немцы Поволжья, чуваши, карелы) она переходит к более широкой, политической автономии (башкиры, татары Поволжья, киргизы), от широкой политической автономии – к еще более расширенной форме (Украина, Туркестан), наконец, от украинского типа автономии – к высшей форме автономии, к договорным отношениям (Азербайджан)». Из этого следовало, что Сталин не делал принципиального различия между автономными республиками, входившими в состав РСФСР, вроде Чувашской, и номинально независимыми советскими республиками, вроде Украинской и Азербайджанской, не входившими в состав РСФСР. И те, и другие, он считал «автономиями» в рамках единой социалистической державы.
Однако такая позиция Сталина не пользовалась всеобщей поддержкой на «национальных окраинах». Если договор с Азербайджаном 1920 года, предусматривавший скорейшее соединение органов управления в военной, экономической, финансовой областях, а также почты и транспорта, позволял расценивать положение Азербайджана как автономию РСФСР, то заключение подобного договора с Украиной в конце 1920 года натолкнулось на препятствия. По оценке английского историка Карра, некоторые договоры, заключенные между РСФСР и рядом других республик (Белоруссия, Армения, Грузия), приближались к «азербайджанской» модели, а другие – к «украинской». В то же время договоры, заключенные РСФСР с Хорезмом и Бухарой, предусматривали лишь военно-политический союз, но в них не говорилось об объединении наркоматов.
Правительства некоторых советских республик оказывали упорное сопротивление планам экономической и политической интеграции с другими советскими республиками. Руководители Грузии выступали за сохранение во всех закавказских республиках своих армий, своей валюты, свободы внешней торговли. Они требовали выхода закавказских компартий из РКП(б).
Вопреки сопротивлению сепаратистов Сталин настаивал на создании общесоюзного аппарата управления, контролирующего не только вопросы внешней политики и обороны, но также экономику, финансы, связь, транспорт. Противники «автономизации» старались заручиться поддержкой в Москве и прежде всего со стороны Троцкого, который готов был им помочь. Созданная по инициативе Троцкого комиссия по расследованию конфликтов между центральным руководством и местными правительствами (в ее состав входили управляющий делами Совнаркома Горбунов, секретари Ленина Фотиева, Гляссер и другие) представила Ленину дело так, что суть возникших разногласий сводится к нетактичному поведению Сталина, Орджоникидзе и Дзержинского в отношении руководства Грузии.
