Все великие аферы, мошенничества и финансовые пирамиды: от Калиостро до Мавроди - Кротков Антон Павлович
Не правда ли, напоминает истины, проповедуемые нашими российскими демократами-реформаторами первой перестроечной волны, которые не уставали повторять, что правительству надо скорее позволить частникам приватизировать крупные куски государственной экономики, и тогда бизнес сам вытянет страну из той ямы, в какой она оказалась после развала СССР. К чему привело фактическое самоустранение государства от участия в роли арбитра в социально-экономической жизни страны, мы все имели возможность наблюдать в 1990-е годы.
Итак, способность рынка к саморегулированию и ставка на естественный отбор самых конкурентоспособных членов общества — вот главные постулаты, на которых строилась внутренняя социально-экономическая политика Соединенных Штатов Америки после окончания Первой мировой войны. В частности, при президенте Гувере безработные не получали пособие. Впрочем, в 1920-е годы уровень безработицы в США не превышал 5 %. Во многих европейских странах этот показатель был в десятки раз выше.
Так что многим могло показаться, что сама жизнь подтверждает правильность курса на максимальную либерализацию собственной экономики, которым шла Америка. Но у этого процветания были и другие причины. Соединенные Штаты были единственной страной, которая вышла из Первой мировой войны с прибылью для своей национальной экономики. Не пострадавшая от бомбежек и артобстрелов американская промышленность буквально поднялась на военных заказах союзников по Антанте [40]. Послевоенное благополучие американцев было оплачено французским и английским и даже немецким золотом [41]. Будучи до 1914 года должником многих европейских стран, в 1920-м году Штаты уже сами являлись крупнейшим мировым кредитором.
Именно в этот период передовые американские промышленники, такие как Генри Форд, внедряют на своих производствах конвейерный метод, рассчитанный на выпуск массовой продукции. Ведь в стране появилось много состоятельных людей, которые желают покупать автомобили и бытовые приборы, хорошую одежду.
Одним словом, в 1920-е годы США были самой благополучной страной мира. Поэтому неудивительно, что американские политики, бизнесмены, экономисты любили порассуждать на тему наступления Новой Эры процветания, которая станет временем высочайшего уровня благосостояния всей нации. Вот что сказал в инаугурационной речи в марте 1929 года президент Герберт Гувер: «У меня нет опасений за будущее нашей страны. Оно светится надеждой». Для многих предприимчивых американцев путь в счастливое настоящее и будущее пролегал через Нью-Йоркскую фондовую биржу.
Биржевой бум 1923–1929 гг. никогда не состоялся бы без искусно организованной рекламной кампании по привлечению на фондовый рынок миллионов инвесторов. Многие известные журналисты состояли на содержании у биржевых спекулянтов и успели сказочно разбогатеть благодаря такому сверхвыгодному сотрудничеству.
Читая очередную историю про некоего бедного работягу Джона, вдруг превратившегося благодаря приобретению акций такой-то компании в богача, многие покупатели газет искренне принимали авторский вымысел за чистую монету.
Очень быстро владельцы и главные редакторы газет с негодованием обнаружили, что громадные деньги проплывают мимо них, и стали жестко карать своих репортеров за попытки частным порядком заработать на заказных материалах. Отныне размещение рекламы было поставлено под жесткий контроль газетных боссов и стало приносить им колоссальные барыши.
Справедливости ради стоит сказать, что не все газеты поначалу проявляли неразборчивость в средствах для получения высоких доходов. Редакции некоторых солидных изданий, таких как «New York Times», предоставляли свои страницы серьезным экспертам (многие из которых, как впоследствии выяснится, тоже заблуждались), печатали просветительские статьи, из которых простые американцы могли узнать, как действительно обстоит дело на фондовом рынке.
Впрочем, единичные объективные материалы терялись в мощном потоке недобросовестной агрессивной рекламы, ежедневно публикуемой тысячами больших и малых газет. Да и многие серьезные издания со временем не выдержали испытание искушением быстро заработать громадные деньги.
Сегодняшним россиянам, живущим в эпоху широкого распространения доступных кредитов, очень легко представить полную искушений жизнь рядового американца 1920-х годов. Стоило человеку включить радиоприемник или выйти на улицу, как он сразу становился объектом очередной рекламной атаки. В то же время вокруг ходили, а точнее, ездили в собственных авто десятки лично знакомых ему людей, которые разбогатели благодаря выгодному вложению денег.
Но самое главное, что 90 лет назад, как и сегодня, взять кредит в банке на приобретение всего, чего твоей душе будет угодно, было чрезвычайно легко. Только представьте: у вас не хватает денег на покупку необходимого пакета акций. «Нет проблем!» — с широкой улыбкой отвечает продавец и предлагает вам сразу оплатить только 10 % их стоимости, а на остальные 90 % взять кредит. Причем по условию соглашения все ценные бумаги сразу же переходят в вашу собственность, только остаются до погашения долга в залоге у брокерской фирмы.
А так как котировки акций постоянно шли круто вверх, покупать акции у брокера в долг было чрезвычайно выгодно. Часто клиент получал настолько весомую прибыль, что даже проценты по кредиту мог выплачивать не из зарплаты, а с доходов от своих акций. И выходило, что человек богател, почти не вкладывая в биржевую игру личных средств. В такой ситуации даже люди с весьма скромными доходами охотно вступали в игру, рассматривая ее как реальный и почти безопасный шанс быстро изменить свою жизнь к лучшему. Каждый месяц счет новым инвесторам шел на миллионы. В итоге спрос на акции солидных компаний значительно превышал предложение, и цены на «голубые фишки» [42] росли непропорционально их реальной стоимости.
Нехватка на рынке акций серьезных брендов [43] привела к тому, что со временем в общей массе выпущенных акций стали преобладать ценные бумаги, выпущенные компаниями, не занимающимися реальным производством. По сути, они являлись искусно созданными привлекательными фантомами, но не обладали никакой материальной собственностью. Фактически выпущенные такими «бумажными компаниями» ценные бумаги обеспечивались фиктивными капиталами.
Брокерские компании тоже, в свою очередь, брали у банков деньги в долг на покупку акций, а в обеспечение кредита закладывали банкирам опять же принадлежащие им ценные бумаги. Брокеров даже не останавливали очень высокие процентные ставки по кредитам, которые запрашивали с корпоративных клиентов банки, пользующиеся большим спросом на ссуды.
Многие же частные банки получали льготные государственные кредиты, которые тоже «прокручивали» на фондовом рынке. В итоге вокруг биржи крутились миллиардные потоки акций и долларов. Такой замкнутый круг приводил к неестественному раздуванию экономического пузыря.
То, что происходило, было классической финансовой пирамидой, только невиданного доселе размаха: банки брали деньги из казны, потом под большие проценты одалживали их брокерам. Те же, в свою очередь, ссужал и деньги, взятые ими самими в кредит, мелким инвесторам. Таким образом, все участники игры спекулировали на заемные деньги.
Интересно, что крупные банки для привлечения большого количества мелких клиентов открывали на базе своих филиалов так называемые «финансовые универмаги», где потенциальный покупатель мог с помощью услужливых консультантов выбрать удобный ему вариант инвестирования. Некоторые нью-йоркские брокерские агентства тоже создавали по всей стране сеть мелких контор, охватывая с их помощью даже «забытые богом» небольшие городки и поселки.
