Как рассказывают историю детям в разных странах мира - Ферро Марк (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Прославление расы, превознесение немецкого народа приводит к явному искажению исторической традиции в совершенно определенном направлении. Оно касается, по крайней мере, трех областей:
– Проблемы религии и роли Лютера, поскольку Реформация рассматривается не как религиозная проблема, но «как первая немецкая революция, направленная против внешнего угнетения, против Рима (…) Это было в высшей степени национальное политическое восстание, поскольку обновление веры имело целью зарождение нового человека, немецкого гражданина». Лютер мечтает о зарождении новой церкви – немецкой национальной церкви (той, которую будет стремиться утвердить Гитлер), но это было возможно лишь при условии освобождения Германии от власти папы. Более того, в ту эпоху, после падения Гогенштауфенов, образ рейха продолжал тускнеть и принижаться. Рейх был разделен, презираем, служил добычей для чужеземцев… Папа играл на его раздробленности; Лютер, плебеи (как и Гитлер), стал глашатаем первой германской революции.
– Французской революции; ее стремятся изгнать из истории. В самом деле, несколько параграфов, которые ей посвящены, трактуют ее как зависимую от американской революции, утверждая, что та «оказала сильное воздействие на Францию», и сводя события 1789 г. к перечню мятежей и волнений, приведших к «признанию прав человека в качестве основы конституции». Универсальный характер принципов 1789 г., тот отклик, который они получили в том числе и за Рейном, – всех этих проблем не касаются, ведь, как мы видели, революция в Германии начинается с Лютера и была, значит, намного раньше… Французская революция никак не может служить моделью, не то, что американская революция, которая освободила своих граждан от иноземного угнетения… Таким образом, не ведая о тех теоретических спорах, начало которым было положено Французской революцией, юный немец не рисковал стать «демократом или кем-нибудь в этом роде».
– Политики «блокады», жертвой которой Германия была якобы всегда, с тех пор как существует. Таково третье важное положение истории, «отпускаемой» немцам в нацистских учебниках. Вера в эту угрозу, по-видимому, предшествовала нацизму в Германии и он лишь довел до пароксизма гнев народа по этому поводу. Уже перед 1914 г. детей учили, что территория Германии – это кладбище славян, и во все времена немецкий народ жил в постоянном опасении, что славяне возродятся. Бывший когда-то завоевателем и колонизатором, народ Германии рассматривает себя теперь как хранителя цивилизации перед натиском наступающих с Востока масс. Не без тревоги он наблюдает за ростом и приумножением числа западных славян. На территориях, прежде принадлежавших славянам, вроде Померании или Лужиц, уничтожаются малейшие следы их пребывания. Как и французы, немцы верили сначала, что опасность на Востоке и, по идее, «прорыв на Восток» («Drang nach Osten») должен был служить средством обеспечения постоянного немецкого присутствия в Центральной Европе. Но вот немецкие дети узнают, что появился второй враг – на Западе. Гете писал в мемуарах, что самой большой катастрофой за всю его жизнь была оккупация, когда французские войска обосновались в Кобленце. А вот текст 1910 г.: «Сегодня против бедной Германской державы английская страсть к наживе и французская ненависть объединяются с амбициями русских». «Отечество окружено… но Бог всегда сокрушал врагов Германии… Бог поразил Наполеона в 1813 г.», и столетие этого события было с помпой отмечено накануне мировой войны. «Вот почему мы, немцы, не боимся никого, кроме Бога». Здоровому и крепкому немецкому народу нечего опасаться своих западных соседей. С 1872 по 1914 г. он ежегодно отмечает Праздник Седана, напоминающий о поражении и унижении соседа – народа, который считается легкомысленным. «Германия не желала войны, которая готова была разразиться. Кайзер делал все, чтобы ее избежать». Эдуард VII организовал удушение Германии из зависти к ее процветанию и неуклонному укреплению. «Песнь ненависти» Эрнста Лисауэра свидетельствует о раздражении немцев против Англии, которая отказывается от дележа мирового господства.
Сразу же после первой мировой войны, результатом которой явился версальский «диктат», озлобленность и распространение лживых измышлений стали нарастать: в речах, в школьных учебниках, в кинофильмах неустанно клеймили извечных врагов немецкого народа. В нацистских произведениях к ним прибавилась ненависть к коммунистам, франкмасонам, евреям. Но вплоть до начала войны с грязью мешали лишь внутренних врагов. Например, в серии «Вчера и сегодня» разрушение государства и нравов в эпоху Веймарской республики сопоставляется с «плодотворными и грандиозными» достижениями Третьего рейха. Запрещаются пацифистские фильмы (например, «На Западном фронте без перемен»), так как они мешают подготовке молодежи к новой войне. Наоборот, поощряется выпуск фильмов о героизме немцев в годы первой мировой войны, в кино осуждается эгоизм уклоняющихся от отправки на фронт («Штурмовой отряд. 1917 г.», «Человек стремится в Германию»).
Антисоветских фильмов мало, и их производство прекращается после заключения договора о дружбе и сотрудничестве с СССР. Но с 1939 г. на экраны хлынул фантастический поток антисемитских и антианглийских фильмов. Молодым воинам их часто показывали бесплатно, так же как в тылу – членам их семей.
За съемками этих фильмов лично следит Геббельс. В них находит свое наиболее чистое выражение нацистское видение истории, нацистская идеология. В распоряжение гигантских кинопредприятий предоставляются колоссальные средства (затмевающие все, что могли себе позволить в Голливуде или в СССР), чтобы «энтузиазм масс был полностью удовлетворен». Например, при съемках фильма «Кольберг» о героическом сопротивлении Наполеону в 1813 г. было использовано 6000 лошадей и 187 000 солдат.
Триумф лжи
В нацистской Германии обнаруживаются все традиционные способы низвержения исторической истины. Например, ложь посредством умолчания: в фильме «Кольберг» не упоминается, что осажденному городу помогали англичане (II.8). Или еще проще – искажается сам ход событий. Так, в фильме «Еврей Зюсс» введение крайне непопулярной ввозной пошлины представлено как «идея, которая может исходить только от евреев», тогда как в XVIII в. ввозные пошлины существовали во многих странах Европы (II.9), и т. д.
Но встречаются и специфические формы исторической лжи, присущие только нацистам формы извращения, немыслимые в какой-либо другой пропаганде. И это тем более примечательно, что историческим фильмам всегда предшествует уведомление, что они «основаны на исторических фактах» и что одному из консультантов-историков, Вольфгангу Либенайнеру, присвоено звание профессора.
Фальсификация путем перестановки
В фильме «Еврей Зюсс» Зюсс, став могущественным министром герцога, насилует дочь советника Штурма Доротею; после этого она кончает с собой. На самом же деле покончила собой собственная дочь Зюсса из-за попытки герцога изнасиловать ее… Принятие на службу корпуса наемников на самом деле произошло не по предложению Зюсса, а по инициативе герцога, в фильме же эта махинация приписывается евреям (II.9).
То, что постыдно, переносится на других
Преступления, совершаемые режимом: лагеря смерти, «тотальная война» – вызывают ужас и омерзение. И вот в фильме «Превыше всего» («Uber alles in der Welt») показан Париж в день объявления войны – 2 сентября 1939 г. Полиция устраивает облаву на немцев, ловит их и запирает на стадионе, где они оказываются вместе с евреями, захваченными при таких же обстоятельствах… В фильме «Дядюшка Крюгер», где плебеи-буры отождествляются с нацистами, тогда как любовь к роскоши и сластолюбие англичан делает их «евреями арийского мира», изобретение тотальной войны приписывается лорду Китченеру, а демонстрация фильма совпадает с разрушением гитлеровской авиацией Ковентри. И точно так же англичанам приписывается «изобретение» концентрационных лагерей (II.8).
