Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗

До занятий фотографией Кирхгерр изучала историю моды, поэтому по большей части придумывала наряды для себя сама: питала пристрастие к черному цвету, любила кожу и носила короткую мальчишескую стрижку, как у актрисы Джин Сиберг в фильме Жана-Люка Годара «На последнем дыхании», вышедшем на экраны в марте 1960 года. Она полностью приняла и воплотила в себе инаковость, излучая уверенность в себе и шик. Неудивительно, что битлы были покорены Астрид не меньше, чем она ими. Джонатан Гулд склонен считать, что эта завязавшаяся в Гамбурге дружба вряд ли могла бы сложиться в Ливерпуле. Юная светская львица из состоятельной семьи, какой была Астрид, в пролетарском окружении ливерпульской молодежи выглядела бы либо жеманницей, либо снобкой. Однако в контексте Гамбурга любые намеки на «…художественные и интеллектуальные претензии нивелировались ее ломаным английским, ее внешностью и стилем, а главное, ее искренним увлечением битлами».

Роль Кирхгерр в истории «Битлз», как первого человека, сделавшего для группы профессиональную фотосессию, также подчеркивает значимость женского взгляда, столь важного для их истории. Кирхгерр удалось в полном объеме идентифицировать, задокументировать и в итоге сформировать магнетическую привлекательность «Битлз». Именно на ее черно-белых фотоснимках битлы впервые предстают как объекты желания, а «субъектом желания» является сама Кирхгерр. Битлы стали ее коллективной музой. Биографы, историки и поклонники «Битлз» практически в один голос превозносят Астрид Кирхгерр как женщину, опередившую свое время и оказавшую влияние на стиль молодых музыкантов. В то время как битловская иконография периода «движухи 1960-х» — важнейшего периода зенита славы «Битлз» — включает в себя снимки таких, например, модных гламурных мужчин-фотографов, как Дэвид Бейли, популярных упоминаний о кудеснице камеры Кирхгерр вы не найдете.

То, что Кирхгерр создаст первые фотографии «Битлз», отражающие их индивидуальность, и то, какое влияние она окажет на их чувство стиля на заре их карьеры — переход от «тедди-боев» к «прото-мод»-стилю и мягким округлым стрижкам с челками, которые в середине шестидесятых превратят их в законодателей моды, — только добавляет ее истории исключительности. Наши респондентки признают за Астрид Кирхгерр провидческие способности и подчеркивают ее созвучный сегодняшнему дню выбор образа жизни и линии поведения в целом. Например, она не стеснялась всюду следовать за «Битлз» — в качестве возлюбленной Сатклиффа и просто подруги остальных членов группы. Марли Сентауэр, фотограф и музыкант, вспоминает, как увидела фотографию Кирхгерр и Сатклиффа в биографии Джона Леннона, написанной Рэем Коулмэном в 1985 году, и не поняла: «А это еще кто такие?» И лишь «когда пазл сложился» — когда, в конце концов, она познакомилась с фотографиями Кирхгерр, — то была совершенно покорена их образным строем. «Она оказала на меня колоссальное влияние», — признается Марли и добавляет, что ее сердце отдано Астрид отчасти потому, что «эта женщина [спокойно] ходила туда, куда ей не положено было ходить», имея в виду «Греховную милю» в Гамбурге, где проходили выступления «Битлз», и локации их фотосессий[285]. Выяснилось, что чувства и интересы Кирхгерр находили отклик в душе другой поклонницы «Битлз», Эллисон Джонелл Борон, еще в подростковом возрасте:

Мне казалось, она такая классная […] Немецкий язык в школе я выбрала не из‐за нее, но мое немецкое на уроках — поскольку мне пришлось его взять — было Астрид. […] Я очень интересовалась фотографией, и мне вообще нравится, что у нее был такой художественный вкус, это ведь она придумала эти их стрижки, ботинки, весь стиль[286].

Шотландская поклонница Мэнди отдает должное уникальности места, занимаемого Кирхгерр в ранней истории «Битлз», и значительности оказанного ею влияния, особенно с учетом того, что, с одной стороны, «…когда они были моложе, то к женщинам — особенно к постоянным подругам и женам — относились не очень» (тут она отдельно упоминает Синтию Леннон), но «с другой стороны, «Битлз» помогали женщинам и привлекали внимание к таким личностям, как Астрид Кирхгерр, так что они не стеснялись находиться под женским влиянием»[287]. Предлагаемая Мэнди интерпретация романтических отношений «Битлз» с женщинами в пору их юности не только высвечивает иной характер их отношений с Кирхгерр, но, как мы уже упоминали в главе 1, подчеркивает, что их взаимодействие с женщинами было разноплановым и контекстуально обусловленным.

Сьюзан Райан не устает поражаться тому, как Кирхгерр сумела разглядеть в этой группе нечто принципиально иное, и высоко ценит созданный ею битловский фотоархив:

Не будь у нее художественного видения… Она вдруг увидела в этих парнях что-то такое, что ей захотелось запечатлеть на пленке, сохранить, оставить себе, [чтобы иметь возможность] обдумать и использовать. И если бы у нее не случилось этого озарения — мы были бы лишены много из того, что сейчас имеем. И уж, по крайней мере, у нас не было бы этой фотохроники. […] Она была способна видеть «поверх», понимаете? Я не могу объяснить это по-другому […] ведь это были двадцатилетние ребята, вчерашние подростки, и она что-то такое разглядела[288].

Сьюзан и ее подруга Кит О’Тул ежегодно посещают «Битлфесты» — фестивали для поклонников «Битлз» в Нью-Йорке и Чикаго. Кит с нежностью вспоминает времена, когда почетным гостем была Астрид Кирхгерр. Она до сих пор помнит ту благоговейную тишину, которой участники Астрид встретили ее появление в главном фестивальном зале. Райан также помнит, как «просияло» лицо Кирхгерр, когда ее муж попытался заговорить с ней на своем «школьном немецком». После этого всякий раз, когда в течение фестивального уик-энда они с мужем видели ее, Кирхгерр широко им улыбалась[289]. Когда Райан рассказывала эту историю, мне вдруг пришло в голову, что англоговорящие мужчины, пытающиеся говорить с Кирхгерр на ее родном языке, должно быть, напомнили ей о первой встрече с «Битлз» и их попытки общаться на немецком. Разумеется, коммуникация между Кирхгерр и «Битлз» всегда была много шире, чем просто вербальная. Как точно отмечает Джулия Снирингер, Астрид Кирхгерр была для них «грандиозным культурным посредником […] Английский у нее был слабоват, но, понимаете, ей [было] дано общаться с ними на уровне искусства, визуальных образов, фотографии […] а еще стиля и моды, ну, и причесок». Снирингер пришлось глубже погрузиться в историю Кирхгерр для книги о становлении гамбургской рок-н-ролльной сцены, она говорит о своих впечатлениях: «Чем больше я узнавала о ней, тем больше она меня поражала»[290].

Тем не менее в общественном сознании, особенно после выхода в 1994 году фильма «Пятый в квартете», основная роль Астрид в истории «Битлз» — это, прежде всего, возлюбленная Стюарта Сатклиффа.

Даже в 1964‐м одно из первых упоминаний о ней в СМИ в эпоху битломании, по всей вероятности, было в материале «Две трагедии, идущие за „Битлз“ по пятам» (The Two Tragedies That Haunt the Beatles), опубликованном в американском журнале «Бест оф „Битлз“» (Best of the Beatles). Прежде чем рассказать о смерти Стюарта, автор статьи описал их «межкультурный» роман: «Каждый день Стю и Астрид встречались в местных кафе. Они болтали. Они смеялись. Он учил ее английскому. Она учила его немецкому. Это было чудесно — они были влюблены, и оба чувствовали это, целиком и полностью, без вопросов»[291]. Барабанщик Пит Бест вспоминает, что наблюдал за этой парой на заре их любви и думал, что их отношения «словно из какой-то старой сказки». Ему вторит сестра Стюарта Полин Сатклифф в своей книге, опубликованной в 2001 году. Полин так вспоминает первую встречу Астрид с родными Стюарта: «В нашем доме она появилась как Золушка»; и дальше: «…она словно околдовала» всех вокруг[292]. И какими бы харизматическими и непостижимыми качествами ни обладала Кирхгерр, они навсегда связаны с группой «Битлз», ее друзьями, отражаются в них и транслируются ими дальше.