Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Мне доставило несказанную радость снова оказаться в море, поскольку я всегда стремился командовать кораблями. Пребывая на этом посту, я весьма тесно общался с вице-адмиралом Моммзеном и контр-адмиралом Олдекопом. В должность я вступил как раз в ходе маневров и успел принять участие в успешном учебном походе флота в Северном море, в ходе которого были проведены учебные перестроения и ночная атака торпедных катеров.
Но, к моему величайшему сожалению, моя непосредственная служба на море продолжалась лишь несколько месяцев, 7 января 1925 года – как раз в день спуска на воду на верфи Вильгельмсхафена нового легкого крейсера «Эмден» – я был назначен на должность командующего Балтийским военно-морским округом, после того как вице-адмирал барон фон Гагерн неожиданно подал в отставку. И хотя эта новая должность предусматривала производство в звание вице-адмирала, я был изрядно разочарован тем, что мне придется расстаться с морем, и предложил командованию оставить меня возглавлять легкие силы Северного моря, а на Балтийский округ назначить более молодого флаг-офицера.
Но, увы, мое предложение не было принято, и в середине января я заступил на новую должность в Киле – должность, которую, оглядываясь теперь назад, я могу назвать одной из самых благодарных во всей моей карьере.
Нельзя сказать, что на новой моей службе все складывалось так уж безоблачно. Начать с того, что прошло пять лет с того времени, как я в качестве начальника центрального отдела адмиралтейства в Берлине разрабатывал планы организации нового военно-морского флота, а за это время произошли заметные изменения. С 1920-го по 1924 год адмиралтейство возглавлял адмирал Бенке, который командовал 3-м дивизионом в сражении при Скагерраке и был ранен на палубе своего флагманского корабля «Кёниг», находившегося во главе кильватерной колонны. В период пребывания на посту начальника адмиралтейства адмирала Бенке организация нового флота заметно продвинулась вперед. Все боевые корабли, оставшиеся нам по Версальскому договору, – линкоры, крейсера и торпедные катера – были возвращены в состав флота и начали снова выходить в море. Закон об армии и флоте 1921 года устранил технические нестыковки, имевшие место между этими двумя видами вооруженных сил, а дополнительные инструкции в отношении флота привели к замене добровольцев призывниками. Германские военно-морские корабли опять стали совершать походы в международных водах. Для подготовки кандидатов в офицеры и унтер-офицеры были выделены два учебных корабля, началось проектирование новых кораблей, из которых первой ласточкой стал новый крейсер «Эмден».
В конце 1924 года к высшему командованию флотом пришел адмирал Зенкер, имевший не только завидную репутацию во флотской среде как командир линейного крейсера «Фон дер Танн», но и занимавший высокие командные должности на флоте. Считалось, что он разделяет взгляды других высших флотских руководителей на первоочередную значимость боевой подготовки и обновления флота, а также был известен тем, что уже разработал новые формы тактики.
По своей организационной структуре и месту в обороне страны наши военно-морские округа – Балтийский и Североморский – соответствовали каждому из семи армейских корпусов. Балтийский округ в то время включал в себя три береговых оборонительных района в Киле, Свинемюнде и Пиллау. По условиям Версальского мирного договора оборонительные сооружения в Киле были демонтированы, но в Свинемюнде и Пиллау сохранились береговые батареи, и эти районы имели статус крепостей, а потому находились под командованием военно-морского управления личного состава на Балтике, которое, в свою очередь, подчинялось командованию округа. Призывные пункты не только вербовали и обучали добровольцев для военно-морского флота, но и отвечали за них, если те получали назначение в береговые части или на корабли, входившие в состав округа.
Переход от призывного контингента к пополнению личного состава из числа добровольцев внес свои специфические проблемы. При существовании всеобщей воинской повинности унтер-офицер всегда является человеком, имеющим больший опыт и больший срок службы, чем призывник, а также большие профессиональные интересы и знания, тем самым он располагает большими основаниями для уверенности в себе и в своем положении лидера. Но в полностью добровольческом военно-морском флоте все начинали с одного и того же уровня и делали одну и ту же работу; а кандидаты в унтер-офицеры выбирались из тех, кто проявлял большие способности и интерес к службе, чем его однокашники. Их возвышение над остальными добровольцами, примерно того же уровня и возраста, вызывало определенное напряжение в отношениях.
Логическим решением, разумеется, был бы отбор кандидатов в унтер-офицеры из групп общей службы и организация для них особых программ и групп подготовки. Но тогда возникала сложность с теми, кто через некоторое время признавался непригодным для получения звания унтер-офицера. Выход виделся в установлении некоторого числа разрядов для пришедших добровольцев, с соответствующим повышением содержания для различных разрядов и определением служебных обязанностей в соответствии с возрастом и опытом. В этом случае мы могли избежать возвращения тех, кто признавался непригодным для обучения на звание унтер-офицера, и необходимости для него начинать весь свой путь на флоте с самого начала.
Количество молодых людей, стремившихся на добровольную службу в военно-морской флот, намного превышало необходимое. А потому офицеры наших вербовочных пунктов в Киле и Вильгельмсхафене могли вести тщательный отбор. Капитан-лейтенант Франсуа, офицер вербовочного пункта в Киле, много лет прослужил унтер-офицером учебной команды на старом флоте, каждое лето отправлялся в поездки по всей Германии, посещая самые маленькие городки и села. Здесь, вместе с сотрудником военно-морской медицинской службы, он проверял физические и психические качества добровольцев, а также путем расспросов учителей и священников выяснял их моральный облик.
Возродив школы унтер-офицеров, мы решили осуществить некоторые перемены в системе расквартирования личного состава, а также его профессиональной подготовки. Располагали мы всего лишь почти античными казармами во Фридрихсорте, но мы отремонтировали жилые помещения, умывальни, туалеты, сменили мебель, чтобы сделать их максимально отличными от стандартных казарм призывного контингента. Основная заслуга в этом принадлежала моему начальнику штаба, капитану 1-го ранга Альбрехту, выполнившему эту задачу с помощью начальника службы снабжения Бурмайстера и главного архитектора Киля господина Келма. Хотя некоторые старожилы и приняли в штыки эти нововведения, но преобразования были столь успешны, что послужили в дальнейшем образцом.
Что же касается подготовки офицеров, то новые кандидаты в офицеры поступали на тех же самых условиях и в рамках тех требований, что существовали для всех остальных добровольцев, и выполняли такие же обязанности в период первоначальной общей подготовки. Это было не так уж плохо, ибо в заключительный период минувшей войны многие молодые офицеры не получили настоящей, систематической подготовки и могли выполнять только те обязанности на борту корабля, которые они изучили на своем непосредственном опыте. Были и такие офицеры, которые прослужили в береговых частях или военно-морских бригадах и вследствие этого не имели никакого опыта службы на кораблях вообще. В каждом из этих случаев имелось только одно решение: дать возможность офицеру освоить ту часть офицерского образования, которую ему не довелось получить. Кроме всего этого, наблюдался некоторый упадок профессионального интереса и espritdecorps как результат Капповского путча и его последствий. И это тоже требовало разработки и реализации определенных программ, способных помочь офицерам в осознании своих обязанностей и положения в новом государстве.
Реализовать все это посредством одних только преподавателей и учебников было, разумеется, невозможно. Пример офицеров старшего поколения был основным инструментом воспитания в молодых стойкости характера, необходимой офицеру, который не только ответствен за жизнь своих подчиненных, но и должен быть готовым отдать свою собственную жизнь за родину. Одной из основ такой стойкости духа являются твердые религиозные убеждения. Но, согласно Веймарской конституции, нельзя было требовать от личного состава присутствия на церковных службах; их посещение – дело сугубо добровольное. Именно в этом отношении личный пример имел большое значение. Я взял себе за правило регулярно посещать церковь вместе со своей женой, мои офицеры помогали мне сделать такой порядок обычаем для всего личного состава. Ничто лучше не могло подвигнуть людей к соблюдению религиозных правил.
